звёзды, вокруг стояли припорошенные снежком яблони, и уже показался впереди украшенный шапкой снега деревянный домик сортира, когда на тропинке впереди с треском раздвинулась ткань реальности, и из открывшегося портала навстречу Эдику вышел старый знакомец – добрый волшебник из Мордорвинда Саурваронзуррбантургбенгурион. Похожий на актёра-гомосека старец был, как и всегда, облачён в неизменную белую хламиду, и в руке его был магический посох.
– Ну ни хрена ж себе! – остановившись, сказал Эдик. – Так ты и сюда ходить можешь!
– Я везде могу, – с раздражением ответил волшебник и зло уставился на Эдика.
Мороз стоял кусачий, но одетый в, по сути, плотную домотканую простыню и обутый на босу ногу в сандалии по типу древнегреческих дед холода, казалось, не замечал.
Эдик взгляд волшебника выдержал, помолчал, потом окинул критическим взором его облачение, медленно застегнул до того просто запахнутый тулуп и, сунув руки в карманы, заметил:
– Тэ-эк… Значит, можешь, говоришь… – Он цыкнул зубом. – А я тут, значит, в нужник ныряю, чтобы к вам туда пройти… – Взгляд его посуровел. – Позорюсь перед людьми, и… – тут он немного замялся, – близкую мне женщину позорю… В то время когда ты, Центризбирком…
– Саурваронзур… – начал, было, поправлять волшебник, но Эдик его настойчиво оборвал:
– В то время когда ты, Гэндальф недоделанный, оказывается, можешь открыть сюда другой грёбаный портал! – Руки Эдика в карманах сжались в кулаки. Он тихо и медленно недобро вопросил: – Ты ничего не попутал, дед?
– Фитиль прикрутил! – сухо рявкнул в ответ волшебник.
– Чё сказал!.. – Эдик достал руки из карманов и сделал шаг вперёд.
– Через плечо! – Волшебник пристукнул посохом. – Ты какого хера полез на эту милфу?! У тебя законная жена есть в Мордорвинде! Дева непорочная! И ты должен был оставаться девственником, до времени, когда разделил бы с нею ложе! А ты то к Титании, шлюхе этой недорослой, под юбку норовишь залезть, то теперь вот… – Старик не договорил и, скривившись, плюнул в сторону. – Все планы мне обосрал! Теперь придётся для принцессы другого мужа искать…
– Э-э! Постой, дед! – возмутился Эдик. – Как это «другого мужа»?! Охренел?! Я – законный муж Галоперидриэли! Щас вот схожу до машины, за сумкой, и проведёшь меня в Мордорвинд!
– Дурак ты… – покачал головой волшебник. – Всё. Теперь Мордорвинд для тебя закрыт. Пройти туда могут только задроты и девственники, готовые ради манды хоть в нужник нырять, хоть иным способом унижаться, а ты теперь не такой. Ты теперь крутой мужик, в качалку ходишь, бабы вокруг тебя вьются. Вон, даже тётку родную оприходовал…
– Двоюродную, – угрюмо поправил Эдик. – Это как кузина, только тётка…
– Да похеру, – сказал волшебник. – Я просто пришёл сказать тебе, Эдуард, что ты больше не Избранный, и что в сральник тебе нырять больше не нужно. Не поможет… – Взгляд старца погрустнел. Он некоторое время молча смотрел на Эдика с сожалением, и наконец произнёс: – Ладно, пойду я… – С этими словами он развернулся и, изобразив посохом перед собой особый магический знак, открыл портал, за которым виднелся волшебный лес.
– Э-э! Дед, постой, подожди! – позвал его Эдик.
– Ну, чего тебе ещё? – Волшебник обернулся.
– Ты это, извинись за меня перед Галоперидриэлью… И Титании передай привет.
– Ладно, – сказал старец.
– И это… Спасибо тебе, что предупредил насчёт нужника. А то б меня точно в дурку закрыли, если бы ещё раз спалили на выходе…
В ответ Саурваронзуррбантургбенгурион только хмыкнул и шагнул в портал, после чего ткань реальности за ним схлопнулась, издав электрический треск. В воздухе сильно запахло озоном.
«Ну, что ж… – сказал про себя Эдик Додиков. – Нет худа без добра…» Подышав быстро на пальцы, он потёр ладони и, сунув руки в карманы тулупа, побрёл к сортиру…
Ему было немного грустно и жаль. Не о том, что не сложилось с принцессой Галоперидриэлью, – перед принцессой ему было просто стыдно, – а о том, что не вышло с королевой лесных фей Титанией. Вот с кем бы Эдик с удовольствием провёл ночку-другую.
…«Зато, – сказал он себе, возвращаясь в дом, – у меня теперь очень хорошие отношения с Анной Петровной, а в перспективе – Ленка, Светка и Наташка!»
Таис, эскортница афинская
Давным-давно, во времена СССР, написал выдающийся советский писатель-фантаст, философ и большой женолюб Ефрем Иванов исторический роман про древнегреческую гетеру – сиречь элитную проститутку – и посвятил собственной, третьей по счёту жене. Причём, из великого множество известных проституток древности, в героини романа выбрал он именно ту, что носила одно с супружницей имя.
О том, насколько большинству замужних женщин может понравится такое посвящение, предлагаю читателям подумать самостоятельно. Что же касается увековеченной на первой странице произведения писательской музы, к слову, очень скоро ставшей вдовой писателя, то оной прогрессивной даме посвящение это, по-видимому, нисколько не претило. Посему, оставим в покое вдову писателя и обратим внимание на его роман.
В романе гражданка Афин по имени Таис – походная шлюха царя Македонии Александра Великого с порядковым номером третьим, рекомого для удобства Македонским, путешествует с военным обозом по Средиземноморью, культурно обогащается, участвует в обрядах и ведёт высокоинтеллектуальные беседы с философами, жрецами и брахманами. При этом царь Александр и его ближайшие соратники представлены едва ли не недоумками, на фоне которых проститутка Таис сияет аки бриллиант среди пивных бутылок. Она с лёгкостью манипулирует этими тупыми мужланами, заставляя исполнять свои хотелки.
На том факте, что гетера – это шлюха, женолюб Ефрем Иванов, понятное дело, не фокусируется и нисколько не осуждает свою героиню за образ жизни. Напротив! Он ею восторгается, превозносит, возводит на пьедестал почёта: «Вот, дорогие советские женщины, образец вам – Таис Афинская! Берите с неё пример!» – как бы говорит он. Таис таскается сначала с соратником Александра Птолемеем Сотером, будущим царём Египта, потом с самим Александром, потом снова с Птолемеем, потому как Александру женится на ней было не по рангу, – негоже приличным царям жениться на гетерах… Что, впрочем, не помешало указанному Птолемею впоследствии таки сочетаться с ней законным браком (во всяком случае, в романе) и произвести потомство (а это уже исторический факт).
Примечательно то, как Ефрем наш Иванов представил в романе сожжение взятой Александром столицы Персии – Персеполиса, учинённое по прихоти пьяной шлюхи Таис. О том, как было дело, желающие могут почитать у Плутарха, Диодора Сицилийского, Квинта Курция Руфа, Клитарха Александрийского и других историков. Если коротко: в процессе дружной пьянки во дворце, где прежде обитали персидские цари, бухая эскортница предложила Александру спалить к Аиду этот самый дворец, дабы таким образом отомстить
