один! — Анна дёрнула плечом, подошла к Пашке, забрала у него ножницы и вышла.
— Ань, ты куда? — крикнул Борька ей вслед.
Диван у них в гостиной был неудобный, маленький, тесный, продавленный посередине. Но они его почему-то любили. Вот и сейчас, сидели все втроём, тесно прижавшись друг к другу — она посередине, а Борис с Пашкой с обеих сторон. Дотошный Борька допытывался, что произошло, она отнекивалась, Пашка напряжённо молчал.
— Ладно, — Борис вздохнул. — Не хочешь говорить — не говори.
Он ударил себя по коленам, чуть наклонился вперёд и обратился к Пашке:
— Ну куда сегодня? Или ты опять с этой своей дурой Мосиной? Нас с Аней уже тошнит от неё, правда, Ань?
Она не успела ответить, Пашка перебил. Он повернул к ней веснушчатое раскрасневшееся лицо.
— Хочешь, Ань, я её брошу? Совсем-совсем.
— Давно пора! — Борька хохотнул и резво вскочил на ноги. — Ну, погнали тогда, чего рассиживать-то…
* * *
— И всё-таки, Аня, ты дура, — Борис невесело усмехнулся. — И жизнь тебя ничему не учит.
Он сел с ней рядом. Толкнул плечом.
— Ну вот и нафига ты меня вытащила, а? Провернула такое дело под носом у властей.
— Сам же только что сказал, потому что дура.
— Ну мало ли я что сказал, — Борис положил свою руку на её ладонь, легонько сжал. — Что там у вас с Савельевым?
— Ничего, — пожала она плечами.
Борис покачал головой, выдохнул коротко и зло:
— И он тоже дурак. Набитый.
Глава 11. Кир
Видеть Полякова в больнице для Кира было невмоготу. Даже несмотря на то, что Ника всё ему объяснила, душу продолжал грызть червячок сомнений. Кир несколько раз в разговоре с Никой поднимал эту тему и так, видимо, её достал, что в последнюю свою встречу они опять чуть было не разругались.
— Ну сколько можно? — голос Ники опасно звенел. — Кир, ну ты можешь уже успокоиться наконец или нет? Я тебе уже всё сказала, всё. Понимаешь?
Кир, насупившись, молчал.
— Я не могу и не хочу перед тобой всё время оправдываться. Тем более, что и оправдываться мне не в чем.
Когда она вот так говорила: спокойно, но со звенящей сталью в голосе, она становилась похожа на своего отца. У неё даже веснушки словно выцветали, а в серых глазах стоял холодный металл. Нет, это не делало её чужой, это была всё та же Ника, его Ника, но уже что-то мешало, что-то такое, чего Кир не мог передать словами.
* * *
— Кирилл, сегодня нужно расчистить несколько отсеков рядом с западным лифтом. Рабочие сказали, чтобы мы им подготовили помещения для ремонта. Надо будет всё оттуда вынести, всё барахло и подальше переместить, вглубь этажа, — старшая медсестра Ирина Александровна досадливо поморщилась. — Не могли заранее сказать, что за люди!
«Что за люди» было адресовано рабочим, занятым в ремонте. Глядя на Ирину Александровну и слушая её, можно было подумать, что ремонтная бригада прислана в больницу специально для того, чтобы раздражать старшую медсестру и мотать ей нервы. Никто в больнице не ругался с рабочими так самозабвенно и от души, как Ирина Александровна, а бригадир Петрович был давно и прочно записан во враги человечества номер один.
— Нет бы раньше сказать, за несколько дней, — распалялась Ирина Александровна, сжимая в кулаки маленькие пухлые руки. — Мы бы всё организовали, нормально и без спешки. Волонтёров бы этих привлекли, всё равно толку от них ноль (волонтёры числились у Ирины Александровны среди врагов номер два, причём все скопом). А сегодня… сегодня, как назло, надо срочно вымыть все палаты после ремонта, я ж потому Анне Константиновне и сказала, чтоб девчонок прислали. А тут ещё и это. Западные отсеки, да там всю жизнь свалка была. Тащили туда всё списанное. А теперь, господи… хоть грузчиков вызывай.
Кир хмыкнул. Конечно, держи карман шире, выделят им грузчиков, как бы не так. Ухмылка Кирилла не ускользнула от глаз старшей медсестры.
— А ты чего хмыкаешь?
Кир пожал плечами.
— Нечего хмыкать!
Ирина Александровна схватила со стола список сегодняшних волонтёров, быстро пробежала по нему глазами.
— Одни девчонки! — она с негодованием бросила список на стол.
— Так чего, мне там одному что ли корячиться?
— Да куда там одному! — раздражённо фыркнула Ирина Александровна. — Там мебель старая тяжеленная, матрасы, всё огромное, сто лет лежит, и вот приспичило им — расчищайте, у нас там по плану работы. А я этому чёртову Петровичу сто раз говорила, чтоб он свой план с Анной Константиновной согласовывал…
Кирилл опустил голову и едва заметно зевнул. Он всё это слышал уже сто раз.
— Вот что! Там есть сегодня один мальчишка. Его и возьмёшь себе в напарники. Уж не знаю, сможете вы там вдвоём перетаскать всё или нет, но постарайтесь. Иначе Анна Константиновна тебе голову открутит.
«Ага, — опять хмыкнул Кир, но на этот раз про себя. — Вы там косячите все, а голову мне открутят. Нормально так».
— В общем, сейчас найдёшь Катю Морозову. Этот, как его… — она опять заглянула в список. — Поляков. Он сейчас с ней. Вот с ним и идите. Да, Катя пусть тоже с вами идёт. Она знает, куда вещи надо перетаскивать, она вам покажет. Ну чего застыл? Времени у вас не так чтобы много. Иди давай.
Вот уж повезло так повезло. Кирилл шёл по больнице, чертыхаясь вполголоса. Мало того, что ему сегодня весь день придётся изображать из себя грузчика, так ещё в компании самого ненавистного ему человека в Башне — Сашки Полякова.
Катю Морозову и Сашку он нашёл у бывшей лаборатории Ивлева. Ещё издалека услышал Катин звонкий голос. Она чего-то рассказывала по своему обыкновению — молчать Катя не умела в принципе, а Поляков умудрялся вставлять короткие реплики между Катиными пространными тирадами. Да что там, эти двое даже смеялись над чем-то.
Для Кирилла было странно, да и для других в общем-то тоже, что Катя, несмотря на жёсткую характеристику, которую Вера дала Сашке, отчего-то Вериным словам не вняла и охотно вставала работать в паре с Поляковым, когда приходила его очередь волонтёрского дежурства. Возможно, причина была в Катином незлобивом и лёгком характере, эта девчонка в принципе не умела кого-то ненавидеть. А может, и в чём-то другом.
— Привет!
Кирилл адресовал своё приветствие Кате. На Сашку он демонстративно не смотрел.
— Привет, Кир! — Катя радостно заулыбалась. Поляков тоже пробормотал сквозь зубы что-то похожее на приветствие.
— Меня Ирина Александровна послала чего-то там перетаскать из западных отсеков. Там ремонт
