усмехнулся маг, — почему ты не перерезал себе горло? Зачем было всё это терпеть?
— Эту жизнь дали мне Боги — разве я мог так поступить? — вздохнул Лиас. Поначалу он и сам думал о том, чтобы прекратить свои мучения таким образом. Даже высматривал, как достать нож со стола. Но осознание того, что он не имеет права так относиться к жизни, подаренной ему родителями и Богами, какой бы она ни была, это намерение разрушило. К тому же, тогда он считал, что выдержит, и его не смогут сломать. А потом все мысли и надежды из него выбили, и больше он о самоубийстве даже не вспоминал — запрещено.
— А что, лучше было страдать? А если бы не Ная? Сколько бы это продолжалось? Я бы понял, если бы у тебя была какая-то причина ждать, но мучиться просто так — зачем? — продолжал допытываться Асин.
— Кто бы ни дал тебе эту жизнь, ты в праве решать, когда тебе умереть. Это твоя жизнь — ты можешь распоряжаться ею так, как лучше для тебя, — согласился с магом Аэн.
— Ладно, хватит. В любом случае, он жив и это хорошо, потому что теперь он снова с нами. Не знаю, как вы, а я рада. Я скучала. Без его нотаций было не так весело дурачиться, — прервала не слишком-то приятный разговор Ная.
— Не думаю, что я ещё когда-нибудь хоть в чём-то стану упрекать госпожу… — будто защищаясь от неясных образов, светлый эльф прижал подбородок к груди, натягивая покрывало повыше.
— Не смей меня так расстраивать! Ради какого демона я тебя тогда спасала?! Я требую твоё нытьё про наше отвратительное поведение обратно! Начинай прямо сейчас! — шутливо возмутилась Ная, привстав на локте чтобы лучше видеть Лиаса.
— Но… — это вырвалось прежде, чем Лиас успел осознать, что говорит.
— Вот, «но» — это уже спор. Хорошо! Давай дальше, — довольно заулыбалась женщина.
Смотря на госпожу, Лиас судорожно пытался придумать, что можно сказать ей такого безобидного, чтобы и не получить наказание, и удовлетворить её странное желание.
— Госпожа чрезвычайно настойчива… — наконец выдавил светлый эльф.
— Я знаю, — отмахнулась Ная, — ну так?
— Ная, это и был «упрёк», который ты требуешь, — Асин закрыв лицо руками, пытался заглушить смех.
— Эм… — предводительница даже на секунду растерялась, не совсем понимая, как это расценивать, — Лиас, попробуй, пожалуйста, ещё разок…
— Мне не в чем упрекать хозяйку, которая ради меня рискует всем отрядом, — не выдержал светлый эльф, отчаянно выпалив то, что думал на самом деле.
— Молодец, — Ная мягко улыбнулась, — видишь, не так уж и сложно со мной спорить. И прекращай называть меня хозяйкой.
Лиас шокировано распахнул глаза: он даже не понял, как она его спровоцировала, но что-то внутри него ликовало. Едва ощутимое дуновение новой свободы зародилось где-то глубоко в сердце и отразилось радостью на лице. По-прежнему было страшно, но теперь, глядя на лёгкую улыбку предводительницы и слушая одобрительный смех отряда, светлый эльф понимал, что этот страх больше не был связан напрямую с его «хозяйкой». Это была просто привычка, а от любой привычки можно было избавиться.
* * *
Время шло, разговаривать становилось всё легче, эмоций становилось всё больше. Лиас снова учился задавать вопросы, говорить то, что думает, отказываться и даже не соглашаться с чужим мнением. С каждыми сутками он чувствовал себя сильнее и увереннее.
Его тело постепенно привыкло к длинным переходам, и он уже не уставал так сильно. Тьма перестала быть проблемой: Лиас научился ориентироваться по ощущениям и следовать за отрядом вслепую, никуда не врезаясь, даже если его не вели за руку.
Асин помогал ему снова привыкнуть постоянно использовать магию и, как и обещал, позволял светлому эльфу тренироваться на себе, защищаясь от его заклинаний.
Инстинкты Лиаса тоже постепенно обострялись. Сражения с монстрами стали обычным явлением, хоть светлому эльфу и не позволяли в них участвовать. Так же как и дроу, он перестал слишком беспокоиться о ранах, которые отряд постоянно получал в боях, и которые быстро заживали, не оставляя никаких следов.
Магия тёмных эльфов подталкивала Лиаса всё больше рушить свои внутренние запреты, и в нём начали просыпаться прежние любопытство и интерес к жизни. Дыхание внутренней свободы росло, позволяя вновь раскрыться и засиять светлой душе, отразившись блеском в ярких зелёных глазах и теплом в красивой, пока ещё несмелой, улыбке.
— Мы когда-то начали с тобой разговор про имена, но нас тогда прервали, и ты так и не сказал мне, от какого слова образовано твоё имя? — заговорил Лиас на одном из привалов спустя приблизительно три недели с тех пор, как они покинули Ортарэль.
— Как ты только помнишь… — улыбнулся ему Кьяр.
Недавно Ная решила, что светлый эльф уже достаточно восстановился, чтобы разделить некоторые повседневные хлопоты отряда, и без зазрения совести свалила на него возню с едой, поэтому теперь они с танцором сидели вдвоём, разделывая пойманную пару часов назад рыбу, и могли между делом спокойно поговорить.
— Моё имя образовано от слова «акьярен», но это имя выбрал я сам, — ответил на заданный ему вопрос Кьяр.
— Что значит «сам»? Разве это не то имя, которое дала тебе мать? — не понял Лиас, пытаясь более детально вспомнить то, что танцор когда-то говорил ему об именах тёмных эльфов.
— Нет. То мне не нравилось, — скривился Кьяр.
— Так как же тебя на самом деле зовут? — продолжал любопытствовать светлый эльф.
— Кьяр, — безэмоционально констатировал танцор.
— Ладно, я имел в виду, как тебя родители звали? — Лиас попробовал перефразировать вопрос, надеясь всё-таки вытянуть из почему-то заупрямившегося танцора на него ответ. — Для светлых эльфов имя данное родителями свято, но я так понимаю, для дроу, всё, как всегда, наоборот?
— Не наоборот, но никакой особой ценности оно не имеет. Если тебе не нравится своё имя, можно его в любой момент поменять. Тебе же его слышать по сто раз на дню, а не родителям, — пояснил Кьяр, снова проигнорировав основную тему разговора.
— Акьярен — искренность? — уточнил Лиас, повторяя не слишком часто используемое дроу слово.
— Ага, — Кьяр кивнул и взялся за следующую рыбу.
— Красиво — тебе подходит.
