— Вот уродец, — сказала я.
Словно поняв мои слова, тварь обиженно фыркнула и повернулась ко мне задом, при этом недовольно виляя шипастым хвостом. Я удивилась. Но после этого стала почти каждый день заходить к нему и однажды даже попыталась угостить его кусочком сахара, бросив его под ноги зверя. Но он продолжал меня игнорировать.
Тем временем приближался день свадьбы. В доме царила суматоха. В огромных котлах день и ночь варилось сусло. Потом оно бродило в чанах и, наконец, пиво сливали в деревянные бочки, в которых оно дожидалось своего часа. В коптильне, прилегавшей к дому, длинными рядами висели свиные окорока и тушки птиц. Мы с невестой каждый вечер на протяжении недели расшивали её свадебное платье мелким жемчугом и золотыми нитями. Гуда оказалась вдобавок ко всем своим прочим достоинствам, ещё и умелой вышивальщицей. Жители поселения украшали свои дома яркими лентами и сухими фруктами. Урбан прислал корабль со своими людьми и дополнительными припасами, также они привезли музыкантов, жонглеров и певцов.
Мужчины тем временем восстановили ворота. Дагон собрал два корабля лучших воинов и за неделю до свадьбы отплыл в неизвестном направлении. Эйрик на это время оставался за главного в доме. За день до празднования, вождь вернулся. Я увидела его лишь мельком утром, когда мы с Гудой упражнялись на скале. Вечером мы с невестой заканчивали ей платье, и ужинали в нашей комнате. Гуда сияла в предвкушении завтрашнего дня. Она была необыкновенно молчалива и задумчива и на мои вопросы отвечала рассеянно. Спать мы легли, когда было далеко за полночь. Я слышала, как из глубины дома раздается мужской смех, в зале царило веселье и его отголоски просачивались сквозь стены, тревожа мой сон. А сон снился странный. Словно я бегу по берегу моря и словно боюсь куда-то опоздать, а вдалеке стоит одинокая фигура и ждет меня. И я знаю, что если не успею, случится что-то страшное, что если не потороплюсь, то потеряю дорогого мне человека, хотя даже не знаю кто это. Вроде обычный сон, но проснулась я в поту и всю оставшуюся ночь лежала с широко открытыми глазами, вглядываясь в темноту и прислушиваясь к ровному дыханию спящей рядом подруги.
Утром, едва забрезжил рассвет, как Гуда подняла меня и, заставив быстро одеться, буквально поволокла из дома.
— Сейчас мы увидим корабль Урбана! — прошептала она счастливо.
Утро выдалось морозное. За ночь намело снега, и мои ноги буквально по колено утопали в сугробах. Мы подошли к краю тропы, с которой открывался прекрасный вид на лежащее внизу море, и увидели, как вдалеке на самом горизонте показались корабли. Самым первым шел корабль с невероятно красивым красно-желтым парусом. Остальные корабли шли за ним вереницей.
— Мы будем ждать их здесь, — объяснила Гуда, — Урбан должен привезти выкуп за меня и подарки моей семье. Сначала, он одарит нашего вождя, затем его брата и нашу мать, а потом попросит разрешения увидеть невесту, то есть меня. До этого, я не должна показываться ему на глаза. Братья сперва откажут ему, так заведено, но он будет просить ещё раз и тогда его отведут в дом, и тут будет мой выход.
— У нас все намного проще, — сказала я.
Мы видели, как причалили корабли, и Гуда потянула меня за рукав.
— Пойдем в дом. Сейчас меня оденут и распустят волосы. Урбан должен будет сам заплести мне косу, в знак того, что я его избранница.
В комнате нас уже поджидали молодые девушки-рабыни. Они ловко переодели Гуду, облачив в великолепное белое платье, украшенное по подолу мехом соболя и расшитое, нашими стараниями, золотыми узорами и жемчугом. Гуда приколола к груди серебреную брошь в виде головы диковинного зверя. Рабыни распустили её волосы, и они тяжелыми прядями, почти до самой талии, укрыли спину невесты. На ноги она надела дорогие сапожки из толстой кожи, подарок Эйрика, привезенный им из прошлого плаванья.
— Какая ты красавица, — восхищенно сказала я подруге. Гуда улыбнулась в ответ и покружилась, давая мне рассмотреть себя со всех сторон.
— Я надеюсь, что скоро ты окажешься на моем месте, — сказала она.
Я рассмеялась и отрицательно покачала головой.
Через некоторое время в комнату постучали. Вошел раб и сказал, что госпожу Гуду ожидают в зале. Она оживилась и, подобрав полы платья, величественно проплыла мимо меня в двери. Я последовала за ней на некотором расстоянии. Когда мы вошли в зал, там уже ожидал Урбан. Гости стояли у стен и молчали. Я увидела Эйрика и встала возле него, чтобы наблюдать дальнейший обряд.
Гуда подошла к жениху и смиренно опустила голову.
— Согласна ли ты, Гуда из рода Рейнара, стать моей женой? — спросил Урбан.
— Да, — тихо ответила Гуда, не поднимая глаз.
По обычаю, Урбан повторил свой вопрос ещё дважды, на что девушка по прежнему отвечала — да. Тогда он обратился к Дагону, как к старшему из рода, прося его о милости, взять в жены женщину, принадлежавшую к семье Рейнара. Дагон ответил согласием. Урбан махнул рукой, и в зал вошла высокая женщина, одетая в замысловатый костюм из простой ткани, которая была обернута вокруг её тела и оставляла открытыми только руки. Она держала небольшой ларец, в котором я увидела золотые наручи, похожие на те, что носят воины, только тоньше и украшенные изящной резьбой и драгоценными камнями. Уже по их виду можно было сказать, насколько богат и знатен жених.
Гуда вытянула руки и Урбан надел ей наручи. Потом рабы принесли стул. Гуда села к Урбану спиной. Ему подали гребень, и рыжебородый вождь принялся бережно расчесывать волосы невесты, а после заплел из них косу.
Присутствующие в зале издали такой громогласный рев, что я едва сдержалась, чтобы не прикрыть уши ладонями. Эйрик, стоящий рядом, засвистел. Я смотрела на раскрасневшуюся Гуду. Встретившись со мной глазами, она улыбнулась мне и счастливо спрятала лицо на груди у мужа.
Эйрик взял меня под руку и провел к столу.
По обычаю, в день свадьбы новобрачные сидели во главе стола. Меня с Эйриком и свою мать Гуда посадила возле себя, Дагон сел рядом с Урбаном. Богатый стол ломился от яств. По углам зала разместили бочки с пивом, дорогое вино, привезенное из южных стран и ценившееся здесь на вес золота, ставили в кувшинах на стол, пиво же разливали рабыни и нанятые на свадьбу девушки из деревни. Они едва успевали подливать его в чаши разгоряченных и веселящихся гостей. Зал украсили яркими лентами, которые протянули от потолка и закрепили по углам. Я невольно вспомнила свадьбу Марены и поспешила прогнать дурные воспоминания. Время от времени нас развлекали то жонглеры, то акробаты. Певцы с лютнями восхваляли красоту невесты и храбрость жениха. Посреди веселья появился Силас. Он сделал это настолько незаметно, что только рабы заметили его появления. Веселящейся под хмельком толпе было без разницы от присутствия ещё одного гостя. Правда Гуда, как и я, сразу заметила его и вскочила было, но бог небрежно махнул ей рукой и уселся рядом с сыном. Силас в этот раз был без своего нарядного облачения, одетый в простую одежду он ничем не отличался от простого воина, которых здесь было немало. Я толкнула Эйрика в бок и взглядом показала на бога. Он увидел его и кивнул мне.
