— Спасибо за платье, Валлия. Мило с твоей стороны вернуть его.
— Пожалуйста, — она немного помолчала, затем добавила: — Мама сказала, что ты можешь отказаться от участия в будущих балах. Это правда?
Неужели она выудила эту информацию у Джека? Я не думала, что он мог бы случайно раскрыть что-то подобное.
— Я собираюсь участвовать в балах, — ответила я. — Почему ты спрашиваешь?
— Я просто очень люблю принца и не хочу соревноваться с тобой, если это не обязательно.
— Я остаюсь в конкурсе, пока не верну своё наследство. Желаю тебе удачи, но я не собираюсь отказываться.
Она кивнула, выглядя угнетённой.
— Я так и думала, — произнесла она, поворачиваясь, чтобы вернуться в свою комнату.
Я закрыла дверь и вытащила платье из сумки. Придётся немного разгладить его, но хотя бы у меня был ещё один наряд на один день. Что же Валенсия потребует от меня завтра? О чём она просила Джека, и когда я снова его увижу?
Словно ответ на мои вопросы, послышался стук в окно. Я огляделась и увидела лицо Джека, буквально в нескольких сантиметрах от стекла. Я поспешно открыла окно и вздрогнула, когда он и холодный зимний воздух ворвались в комнату. Высунув голову наружу, я увидела ледяную лестницу, тянущуюся от земли прямо к моему окну.
— Тебя никто не видел? — спросила я, запыхавшись, захлопывая окно и потирая руки.
— Кто будет в такую погоду посреди ночи на улице?
— Наверное, никто, кто в здравом уме. Но скажи мне, встретился ли ты с Валенсией? Что она требовала? — прошептала я. Хотя мы были абсолютно одни, а дверь была заперта, я не могла отделаться от ощущения, что за нами кто-то наблюдает. Я оттащила его от окна и огляделась, будто ожидала, что мачеха или Октавий вот-вот спустятся по дымоходу с охраной и начнут приказывать утащить Джека в подземелье.
— Ничего, с чем я не готов согласиться, — ответил уклончиво Джек. — На самом деле, не так уж и много.
— Что именно?
— Она просто хочет, чтобы её дочери могли остаться до конца конкурса. Учитывая, сколько девушек осталось, и насколько они были рекомендованы все это время, это не вызовет подозрений.
Я устало покачала головой.
— Конечно. Она хочет, чтобы Валлия или Ванесса вышли замуж за принца.
Джек пожал плечами.
— Именно для этого они все здесь.
— Только не для меня.
Джек улыбнулся.
— Только не для тебя.
— Значит, ты согласился?
— Я сказал ей, что пока она будет молчать и оставит тебя в покое, её дочери могут оставаться. Я уже поговорил со Стивеном об этом.
— Что? — воскликнула я. — Ты рассказал ему?
— Мне пришлось. Я переживал, что он может отправить их домой, если не узнает обо всём.
— Но теперь он будет знать, что мы… что ты и я…
— Он не знает этого. — Джек вонзил носок своего сапога в ковёр. — Он только знает, что твоя мачеха угрожала сообщить обо мне за что-то, что я бы не хотел, чтобы она видела. Она очень скользкая. Обычно я бы не колебался и заявил бы на таких, как она, но если она расскажет это нужным людям…
— Знаю, — вздохнула я. — Она умеет выглядеть невинной, заставляя других казаться виноватыми.
— А как насчёт её истории? Как она познакомилась с твоим отцом, и когда они поженились?
— Я не знаю много о её детстве и прочем, — призналась я. — Думаю, она встретила моего отца, когда он начал выступать за права магов. Она была медсестрой или врачом до того, как вышла замуж за первого мужа и родила Валлию и Ванессу. Её первый муж умер, и три года назад она переехала сюда, в Ниеву, и вышла замуж за моего отца. Она всегда хорошо умела делать вид, что ей интересно всё, чем он увлекается, а он говорил, что она заставила его почувствовать себя снова молодым. Я была рада за него. Он долго болел после смерти мамы, а как только он начал встречаться с Валенсией, будто открыл второе дыхание. Вначале мне казалось, что они подойдут друг другу.
— Что изменилось? Она не производит впечатления человека, который способен принести кому-то пользу.
— Она всегда умела очаровывать тех, кого хотела. Хотела бы я сказать, что она любила папу, но скорее это было похоже на то, что она использовала его ради денег. Хотя, несмотря на всё это, она действительно делала папу счастливыми, пока он был жив. Даже если мы с ней не ладили, я могла закрывать на это глаза, если папа был счастлив. Но как только он умер, она стала меня ненавидеть. А потом мы не смогли найти завещание, и она закрыла школу.
— А теперь она знает о нас, — выдохнул Джек.
— Для неё не существует нас, о которых можно было бы говорить. Мы ничего не сделали. Нет никакого правила, которое запрещает магам брать уроки катания на льду у немагов, или проводить с ними время, или…
— Ноэль, — сказал Джек мягко, — если кто-то хоть раз увидит нас вместе, они всё поймут. Я больше не могу скрывать это.
Я не могла оторвать от него взгляд. Несколько раз Джек пытался дотронуться до меня, но удерживался.
— Я расспрашивал писцов о пустом месте, где должно было быть завещание твоего отца. Они сказали, что оно было раньше, но было отозвано год назад, до его смерти. Мачеха когда-нибудь бывала здесь без твоего отца?
— Насколько я знаю, это первый раз, когда она здесь. Она не любила ездить с папой в командировки.
— Думаешь, мы можем доверять ей, что она не расскажет?
— Нет, но, похоже, у нас нет особого выбора. Мне просто нужно увидеть, что она потребует завтра.
Джек перекинул ноги через подоконник, ступая на первую ступень лестницы, чтобы спуститься вниз. Игнорируя пронизывающий холод, я цеплялась за подоконник. Наши взгляды встретились, и я была на грани того, чтобы наклониться вперёд, когда за дверью раздался звук, будто что-то упало. Почему нам с Джеком никогда не удаётся побыть вдвоём?
— Спокойной ночи, — сказал он, спускаясь по лестнице и исчезая в снежной буре. Мне показалось, что часть меня ушла с ним, и я дала себе слово — я буду защищать его, несмотря ни на что.
На следующий день я собралась с силами и решительно прошла мимо балльного зала, пока не обнаружила мачеху. Она сидела на краю длинного дивана в пустой гостиной, разглаживая несуществующие складки на юбке, как всегда идеально собранная.
Если её просьба будет абсурдной, я смогу просто отказать. У неё не было физических доказательств, которые могли бы повредить Джеку… по крайней мере, мне о таких не было известно. Но если её требование окажется неразумным, я была готова пойти на многое, чтобы защитить Джека.
Валенсия заметила меня, как только я вошла в комнату.
— Ноэль, дорогая, подойди и сядь, — предложила она, похлопывая по бархатной подушке рядом с собой холодной улыбкой на губах, обильно покрытых краской.
«Дорогая?»
— Нет, спасибо.
Она мягко цокнула, проводя своей перчаткой по подушке, так что волокна встали дыбом, а потом снова пригладила их обратным движением.
— Ты не доверяешь мне, когда я всего лишь пытаюсь помочь, — сказала она, как бы оскорблённо.
— Правда? — ответила я, копируя её холодный тон. — И я уж было подумала, что ты вчера меня шантажировала.
— Нет-нет, я помогаю. Я забочусь о твоём благополучии. — Она надула губки, будто была подростком, а не женщиной за пятьдесят. Даже с её необычайно гладкой кожей она не выглядела столь молодой. — Очевидно, что у тебя есть чувства к советнику принца, — добавила она, и её смех прозвучал, как высокий колокольчик. — Почему ещё вы оба постоянно находите повод убежать вместе и прятаться в шкафах?
Я сжала челюсти и не ответила. Рассказывай уже! Хотелось мне крикнуть.
— Я пропускаю встречу с принцем ради этого. Чего ты от меня хочешь?
— Этот советник, кажется, тоже отвечает тебе взаимностью, — продолжила она. — У меня есть предложение, которое, как мне кажется, принесёт вам обоим большую пользу. Я хочу предложить сделку.
