— Твоё появление мне предсказали боги Алёша. Кто я такая, чтобы спорить с ними?
— А ты со мной не спорь, а помогай, и твоего же народа ради я стараюсь. Тётка вздрогнула от услышанного и опустив голову произнесла:
— Всё, что в моих силах Алёша, я сделаю.
Останься пока, остальные свободны. Букворез! Завтра с инструментом и берестой жду тебя с утра здесь же.
— Как я понял тётя ты отдаёшь мне своих дочерей в наложницы? Начал я нелёгкий разговор.
— Да, ответила она. У нас нет достойных мужчин для моих дочерей, а после тебя, их с радостью возьмут в любой род с почётом и уважением. Так у нас заведено, молодые наложницы вождя уходят в другие роды после рождения ребёнка. Ребёнка ты можешь отпустить с матерью, а можешь и оставить себе. Таков наш закон.
— С моим приходом тётя, времена немного изменились, и теперь, закон это я. Я решаю, рожать или нет моей наложнице, я решаю, уйдёт ли она в другой род, я решаю, где будет жить мой ребёнок. Просто смирись с этим. Хуже от этого не будет, я тебе обещаю, в моём сердце уместятся все. Которая из твоих дочерей недавно кончила кровить?
— Старшая.
— Вот её, и пришли её ко мне в баньку потереть мне спину.
Вот это была банька! Я поддал парку, и лежал на полке, томясь и исходя потом, вдруг открылась дверь и из предбанника в парилку, скользнуло голое девичье тело.
— Как зовут тебя? Спросил я тело, оно чего–то пробормотало, забившись в угол. Ну, нет! Так дело не пойдёт, а вдруг ты уродина? Ну ко, иди ко мне, да не прячь лицо, не прячь. Дай глянуть. Нет, не уродина, а совсем даже наоборот, симпатичная такая, кругленькая везде, как мячик, — Тише, Машенька не плачь, не утонет в речке мяч, — продекламировал я знакомый с детства стишок. Вот тебе и имя, смотри на меня и повторяй за мной, — МА-ША. Давай ещё раз вместе, смотри на мои губы, слушай и повторяй, — МА-ША. Еще раз, — МАША. Теперь сама! МАША. Молодец! Я привлёк её к себе, прижал её грудь к своей, моё второе я, упёрлось ей в лобок. Тело у неё было чистое и пахло почему–то полынью, но сам–то я ещё не обмылся. Не дело пачкать святое таинство потом и грязью. Никуда Машенька от меня не убежит, поэтому я отодвинулся, вручил ей веник и показав что надо делать, лег на лавку. Маша знатно меня отхлестала, я перевернулся, ну что с естеством сделаешь? Солдат стоял навытяжку и ждал команду, — В атаку! Маша заворожённо смотрела на него, автоматически помахивая веником, а он с интересом видимо поглядывал на её кучерявенькую подружку.
— Маша! Прервал я её уход в нирвану, давай родная пропарь ещё и передок. И Маша дала, в смысле отхлестала на пять с плюсом правда, всячески обходя бойца. Фуух, я разбежался по мосткам и ухнул с головой в речку. ХОРОШО. Поплавал, вылез по лесенке на те же мостки и пошёл в баню. Маша так и стояла с веником, как засватанная. Я рассмеялся, подошёл к ней отобрал веник, и снова прижал её к себе, а вот теперь, — В Атаку! Ну что сказать, атака сорвалась, после первого же «штыкового» удара оказалось, Маша, — девушка. Тихо вскрикнув, она заплакала. Я ж не варвар какой, опыт поведения в таких случаях у меня был, поэтому я плавно довёл дело до конца,(ещё ни одна девственница на моей памяти от этого не умерла) излив в неё душу и миллион потенциальных детей. Потом мы оба помылись и потерлись, каким то мочалом. Маша засобиралась, и я ей сказал:
— Завтра вечером приходи сюда же. Она молча кивнула и ушла. А я ещё погрелся, попил кваску, искупался в реке, обтерся, оделся и пошёл домой. День скажу я вам, закончился удачно.
Утро. Петухи дерут горло, соперничая между собой за звание самого голосистого. Я кстати настоял на том чтобы все яйца подсовывали несушкам увеличивая тем самым поголовье птицы в разы. У меня в плане было дать в каждую семью по паре коров, и полста курей. Это программа минимум для обеспечения питанием . Остальное подножный корм с огородов, поля, леса, реки.
— Надо вставать боярич, тебя сегодня ждут великие дела — скомандовал я себе. Эй, — кто ни будь! Крикнул я в дверь, — умыться и завтрак, быстро. Народ зашуршал, я вышел на двор, парнишка уже стоял с черпаком у бочки с водой. Умылся, обтёрся и пошел к столу, где меня уже ждал немудрящий завтрак. Кусок вареного мяса, краюха хлеба, луковка, да кружка узвара.
Итак, что там у нас по плану? Ага! Посещение первого построенного дома. Там меня уже ждала тихо переговариваясь толпа народу.
— Начнём с! Ну что сказать? Дом хорош! Хуже конечно чем ожидалось, но лучше того, чтобыло у вас ранее. Поднялся по лестнице не второй этаж, большое помещение с довольно светлым пятном окна. Кто хозяин?
— Я, Вождь, вперёд выступил один из старейшин.
— Вот смотри, Это помещение можно разделить надвое стеной, хоть вдоль хоть поперёк. Спать не на полу и шкурах в лёжку, а на кроватях, их тоже можно сделать в два этажа. Тогда вся семья свободно здесь поместится, понял, о чём я говорю?
— Я понял вождь.
Кровлю надо придумать, а то при первом же дожде дом протечёт насквозь. Кому это понравится? Так недолго и репутацию свою подмочить, поэтому крыть его будем, гонтом. Дёшево прочно и красиво. Пилы нужны, как воздух. А перекую ка я мечи варяжские на лучковые пилы, проще же лучковой пилы нет. По–хорошему, из одного меча выйдет два полотна. Решено, так и сделаю.
— Пошлите кого ни будь за кузнецом. Смска, тут же сверкнула босыми пятками.
Печи–камины, надо же дом хоть как то обогреть зимой. Кирпича пока нет, и ждать его не будем. Камень так камень.
— Здесь, я указал на центр помещения первого этажа дома, в этом месте был заблаговременно оставлен проём в полу, — закопать стоя аршинные брёвна из листвяка. Сначала выкопать яму по величине проёма вставить стоймя брёвна, засыпать их песком и пролить водой. Затем на растворе синей глины, песка и извести, из камней покрупней выложить площадку, а уже на площадке в рост человека и по форме как шлем выложить очаг, тоже из камней покрупней. Зев очага аршин на аршин, а вместо шишака шлема из очага вывести трубу через пол, второго этажа и крышу, из камней поменьше. Труба должна быть такой, чтобы через неё свободно проходила эта чурка, я поднял с пола обрезок бревна сантиметров двадцати диаметром. Я отдал чурку хозяину. Над крышей труба должна торчать на аршин. Когда выйдете трубой на второй этаж, позовёте меня. Кто чего не понял, спрашивайте. Народ погундел меж собой и замолчал.
— Так всё ясно боярич. Сполним всё как обсказал. Теперича, в следующих домах построим и стены внутри и опору для очага, — за всех ответил Ерофей.
— Вечером на чаепитие принеси ка два обрезка бревна с локоть длиной.
Что там у нас вторым вопросом? Школа! Вернулся к столу для вечерних чаепитий, там уже галдела стая детворы. В основном девчонки, редко просматривались вихры пацанов. Немного погодя я увидел почему пришли эти парнишки, пара из них хромала, один был однорукий, второй одноглазый. Короче, — На тебе Боже, что нам негоже. Тут же находился букворез. Посчитал по головам тридцать два человека.
