– Можно, – отвечает, пожимая плечами, эльфийка.
Фотоаппарат, похоже, ее не только не пугает, но и завораживает. Обожаю девушек, которые любят фотографироваться. А палатка у меня двухслойная, изнутри непрактичного белого цвета, когда покупал, то недосмотрел, но позже выяснилось, что фото в такой получаются лучше, чем в зеленой или оранжевой. Хоть какой-то плюс. Достаю зеркалку, объясняю Эль, что это такой же «артефакт», как и мыльница, только ценой и качеством повыше. Предупреждаю про вспышку, делаю несколько снимков, эльфийка уже позирует, даже ушами соглашается пошевелить, что непросто в тесноте палатки (позировать, а не ушами шевелить, разумеется). Показываю, что получилось, на одном фото она себе не нравится (не помню случая, чтоб женщине понравились все ее фотографии, сделанные за один раз), стираю забракованное фото, делаю еще несколько кадров. Все девушки любят фотографироваться, а те, которые «не любят», просто хотят, чтобы их уговаривали. Вот не уверен, согласилась бы Эль шевелить для меня ушами просто так, без фотоаппарата, а с фотоаппаратом – пожалуйста.
А на следующий день, за завтраком, у меня вылетела пломба. Находящийся рядом с заново растущим запломбированный зуб уже побаливал, но я считал это побочным эффектом местной стоматологии, от которой уже не был в таком восторге. А теперь и пломба вылетела. Хорошо хоть, что ушастая – ходячая аптечка широкого профиля, а то могло бы прийтись совсем туго.
– Ну вот, к чему приводит твое лечение, – говорю я эльфийке, – уже и соседние зубы начали выпадать.
– Не может быть! – восклицает она.
– А это тогда что? – протягиваю ей пломбу на ладони.
Эль берет ее в руки, рассматривает, хмурится.
– Это не зуб, – категорически заявляет она.
Эледриэль. Светлая эльфийка
Когда Ва’Дим заявил, что у него от моей магии жизни зубы выпадать начали, я даже возмутиться от удивления забыла. Такого просто не могло быть. Тот обломок, что он мне показал, точно не был зубом. Когда смогла понять, что же это такое, то удивилась еще сильнее. Я, конечно, слышала, что в некоторых странах так пытают пленных, но чтоб лечить! После того как я произвела воздействие силой жизни человеку на десну, у него не только начал расти утраченный зуб, но и восстанавливаться соседний. Вот он и вытолкнул результат предыдущего «лечения». А у человека, как оказалось, есть еще три таких же. Предложила восстановить и их, так он сначала отказался, пришлось уговаривать. Скажи кому, не поверят, что я уговаривала человека провести ему бесплатно лечение, которое, между прочим, немалых денег стоит, а он еще и упирался. Уговорила, куда бы он делся. Но поняла, что к лечению зубов он относится с предубеждением. Неудивительно, при таком-то варварстве. Тех, кто такое придумал, вообще казнить нужно, причем именно этим способом.
Зря я все-таки на Эль наговаривал, виноваты оказались наши стоматологи. Кто бы сомневался. Правильно один писатель назвал дантистов врагами человечества. А после того, как эльфийка провела мне полный курс лечения зубов, у меня с ними вообще проблем не будет. На месте выбитого теперь всегда вырастет новый, а не очень сильно поврежденный просто заживет, как порез или царапина. Она мне так пообещала, и я ей верю.
После той дождливой ночи Эль в моей палатке не ночевала, но я теперь точно знал, что в случае необходимости капризничать не будет. Практичная эльфийка. А вот тент приватизировала и каждый раз навешивала его над своим Красавчиком. А места идут все более обжитые, тропы попадаются все чаще, а порой и вполне широкие дороги, и люди тоже иногда встречаются. После нападения разбойников мы по таким тропам подолгу не ходим, но бывает, и садимся в попутную крестьянскую телегу. Крестьяне хоть и удивляются путешествующим вместе эльфийке и человеку, но за медную монету готовы везти любых попутчиков хоть весь день. А почему бы и не везти? Едут-то они в любом случае, а так хоть какая-то копейка, да прибавится.
Орочьи монеты, которыми я расплачиваюсь, ни у кого ни протеста, ни удивления не вызывают. Хороший знак. Эль мне объяснила, что деньги на всем континенте имеют единый стандарт по весу и содержанию металлов, а отличаются только форма и изображения с надписями. Эти орочьи монеты с дыркой посередине совсем не черные орки чеканят, а их более культурные зеленые соплеменники (слово «культурные» ушастая произносила с большой иронией, сомневается она в какой-либо культурности любых орков). У них в Великой Степи несколько десятков мелких государств, и у каждого свои деньги. Подделки встречаются крайне редко, и всегда это инициатива частных лиц, на государственном уровне такого не бывает, ведь любое отклонение от стандарта легко обнаружить с помощью простенького амулета. Основные валютные металлы – медь, серебро и золото. Бронза и латунь приравниваются к меди, а сплавы серебра с золотом крайне непопулярны, так как их обменный курс всегда невыгоден, а кое-где вообще приравнен к серебру.
Вот и теперь мы едем на крестьянской телеге. Дрейк и Красавчик идут рядом налегке, а мы с Эль сидим, устроившись поудобнее. Возница, иногда посматривающий на свою лошадку, рассказывает про разбойников. С его слов можно понять, что в их краях, слава всем богам, разбойников давно уже не видели, а вот дальше на восток завелась банда. Промышляет на торговом тракте, грабит богатых торговцев с караванами, а одинокий путник или там крестьянин с телегой пройдут и никаких разбойников не увидят. По мнению рассказчика, это правильные разбойники, богатого купца ограбить можно, а крестьянина-то за что? Его точно не за что, простых мужиков вообще грабить не надо. Потом рассказ переходит на слухи о какой-то войне в Великой Степи между зелеными орками. И хотя воюют между собой зеленые, но, похоже, досталось и черным, раз они приперлись в леса раньше своей великой охоты. Но до этих мест, опять же слава всем богам, не добрались. И хотя рассказ шел о разбойниках с торгового тракта и орочьей войне в Великой Степи, суть его сводилась к одной простой истине. То, что в этих местах нет ни орков, ни разбойников – это, конечно, хорошо, и пускай оно так и дальше будет, но ночевать все равно лучше не в лесу, а под крышей. И то, что в их деревеньке постоялого двора нет – совсем не беда, в его доме путнику с медной монетой любую комнату на ночь освободят.
– Если мы где и остановимся, то нам будут нужны две комнаты, – размышляю я вслух.
– Так за две медные монеты, господин, освободим вам с госпожой эльфийкой две любые комнаты, а домашние и на сеновале переночуют, от них не убудет, – радостно отвечает крестьянин.
