– А, Дорофей, – успокоился солдат, – так бы сразу и сказали, – он поднял шлагбаум, выпуская пришельцев из-за ограждения. – Вы, наверное, из его массовки, да? Ну, из тех, кто с ним в «нулёвку» иногда ходит, на чудищ посмотреть, себя перед дальноглядником показать… Только они, как правило, не возвращаются, – тревожно понизив голос, сказал боец. – Вы – первые.
– Гм-гм, – сердито прокряхтел гном, – ну Дорофей, ну сукин сын! Да, служивый, мы – его массовка, именно! Пушечное видеомясо, ага, – и, зло фыркая, первым вышел на волю.
Модест с Федулом торопливо направились к алюминиевому ангару, к прохладе и пиву, а Глеб задержался возле шлагбаума, очень уж хотелось задать бойцу несколько вопросов. Хотя Дорофей и предупреждал о нежелательности подобных бесед, но искушение было слишком велико.
– Слушай, братан, – дружелюбно сказал Глеб, – а чего ты в таком виде? Ну, типа, бэушная форма и прикольная винтовка… это что, имидж специальный? – Лицо у солдата тут же стало несчастным и обиженным как у мальчишки, которому родители не купили обещанный велосипед:
– Военная тайна, – сердито отрезал он.
– Лады, – не стал допытываться парень, – тогда, может, объяснишь мне, почему вокруг Нулевой Зоны не какая-нибудь громобойная стена, а «колючка» со столбами? Я, честно говоря, ожидал увидеть здесь что-то крутое, колдовское, но вовсе не обычное заграждение – вроде как на складе стройматериалов.
– Военная тайна, – упрямо повторил армеец.
– Ну что ты заладил попугаем «тайна, тайна», – с досадой воскликнул Глеб. – Какие, к чёрту, могут быть военные тайны в наше технологическое время! Когда шпионские спутники, в смысле драконы, давным-давно всё уже сфотографировали… ээ… то есть задальноглядили. Хотя да, тут они вряд ли чего смогли отснять. Потому что снимать нечего, одни пустые улицы и старые дома.
– То-то и оно, – кручинясь, согласился боец, – а ты стой по жаре, охраняй никому не нужный проход. И чего его охранять-то? Кому надо, те всё равно в Зону пролезут, мало ли в заборе дырок! Умные в «нулёвку» не суются, а сумасшедшим да самоубийцам никто не указ – вон, даже магическую защиту с год тому назад специально убрали, чтобы, значит, легко и бесплатно очистить ряды имперцев от психически нездоровых личностей… И вообще, сюда на пост только проштрафившихся ставят, в наказание. С соответствующей, пропади она пропадом, издевательской экипировкой. – Внезапно сообразив, что он только что ответил на все заданные ему вопросы, солдат подобрался и хмуро посмотрел на собеседника. – А ты, собственно, кто таков? И по какому праву вызнаёшь у часового государственные тайны?
– Ни по какому, – развёл руками парень, – жарко, скучно, чего ж не потрепаться-то.
– А ну вали отсюда! – свирепея, приказал армеец, – иди-иди, пока я тревогу не объявил! Или не предпринял более серьёзных уставных мер. – Глеб и пошёл, на ходу с интересом обдумывая, как именно тот собирался выполнить обещанное: винтовка не стреляет, голос слабый, на «грибке» ни тревожного колокола, ни кнопки сигнализации. Скорей всего пырнул бы Глеба штыком от расстройства чувств и согласно уставу – с него, штрафника, станется.
Официально торгово-гостиничный комплекс «Весёлый пьянычар» назывался по производственному строго: «Хранилище горюче-смазочных материалов» – о чём сообщала блеклая трафаретная надпись на торце ангара. В своё время, после магической катастрофы, бывшее хранилище переоборудовали под нужды всяческих исследователей, репортёров, туристов-экстремалов и прочего заезжего денежного народа. Согласно вывескам над рядом стеклянных дверей в боковой части ангара, здесь имелись: малый супермаркет, гостиница, баня с прачечной, медпункт и обязательный ресторан. Мало того, наличествовал даже частный банк, грамотно совмещённый с караульным помещением – скромно заявленный бронированной дверью с соответствующей табличкой, в самом конце алюминиевой громадины.
Разумеется, никаких горючих, а тем более смазочных материалов в ангаре давным-давно не хранилось, если, конечно, не считать горючей жидкостью водку, коньяк, ром, виски и прочие крепкие напитки в баре ресторана – куда, понятное дело, Глеб прямиком и направился. Потому что вряд ли истосковавшиеся по пиву гном с бабаем заинтересовались иными заведениями.
Ресторан оказался небольшим, всего на дюжину круглых столиков, оформленный в псевдоготическом стиле: чёрный потолок-шалаш из фальшивых балок, с висящими на цепях неяркими фонарями; стены, от пола до потолка затянутые тёмными гобеленами с малопонятными по скудости освещения рисунками; пол, покрытый искусственным, и тоже чёрным, мрамором. Ещё в глубине зала, за столиками, имелась барная стойка, а рядом с ней – дверь на кухню. Из кухни тянуло чем-то мясным и острым, отчего у Глеба немедленно заурчало в животе.
Пара ближних ко входу столиков были повалены, комплектные стулья без спинок разбросаны там и тут, словно в ресторане только что случилась небольшая заварушка. Очень грустный то ли бармен, то ли хозяин заведения – одетый во всё чёрное, соответствующее стилю ресторана – еле слышно ругаясь сквозь зубы, неторопливо ставил мебель на место.
Федул и Модест сидели в середине зала, довольные, умиротворённые: столик перед ними заполняли одни лишь кружки с пивом, тяжёлые, с изморосью по холодному стеклу – зато пару соседних занимали многочисленные тарелки с мясными и рыбными закусками. В общем, парочка изголодавшихся магиков подготовилась к пиршеству основательно; Глеб, сглатывая набегающую слюну, скорым шагом направился к ним.
– Ранее было «пьянству – бой!», а нынче «пьянству – мир!» – торжественно сообщил гном парню, едва тот устроился за столиком. – Разгрузочный от трезвости момент, катарсис души и тела… Ты хоть знаешь, что такое «катарсис», а? – Глеб утвердительно кивнул, крупными глотками расправляясь с ледяным, невероятно вкусным пивом. Допил, вытер пену с лица, и лишь после спросил, с сомнением поглядывая в сторону входа:
– Слушайте, а что здесь случилось? Глянь-ка, столы и стулья повалены… Может, тут генеральная уборка затевается, того и гляди на улицу погонят, а вы вон сколько всего понабрали!
– Не боись, – снисходительно ответил гном, – никакой уборки не предвидится. Это просто нас в заведение пускать не хотели, мол, «категорически нельзя-с всяким подонкам в наше культурное место-с, тем более при грязной майке и фуфайке на голое тело» – передразнил Федул. – Ну мы, типа, провели разъяснительную работу с местным ретроградом-мракобесом, после чего он проникся и препятствовать не стал. Особенно, когда мы ему наши денюжки показали. – Федул, посчитав объяснение законченным, схватил с соседнего стола копчёный цыплячий окорочёк и с жадностью его сгрыз. – Под пиво то, что нужно, – чавкая, поведал он стоявшим перед ним пенным кружкам. – Ну-ка, иди к папочке! – гном схватил ближнюю и, обливаясь, выдул пиво за рекордно короткий срок, хоть в книгу рекордов Гиннеса заноси.
