- Минуточку! О чем речь? – Я чуть было не ударила по тормозам, но вовремя вспомнила, что уже давлю на педаль, потому что мы стоим перед светофором. – Кто и что сказал в лицо Рейесу?
- Боже мой! Ты меня вообще слушала?
- Не особенно. Так кто и что сказал?
- Она сказала, что ради интервью готова на все. На все!
Я повернулась к Джессике:
- То есть ты хочешь сказать, что слышала, о чем говорили Рейес и Джолин… то есть Рейес и та лахудра?
- Да, блин! Я так расстроилась из-за Джоани и остальных девочек, что решила уйти и уже направилась к выходу, а потом увидела, как эта… эта шалава едва не вешается на нашего мужчину!
Я как раз отхлебнула глоток воды, потому что Куки сказала, что вода полезна для булочки. Кто бы мог подумать? Так вот. Когда Джессика договорила, я так резко втянула в себя воздух, что вода попала не в то горло. Ясное дело, я вся обплевалась и закашлялась, пока сзади не начали сигналить. Я посигналила в ответ, потом утопила педаль в коврик с изображением кролика Багз Банни и свернула на главную дорогу.
- Во-первых, - начала я голосом, точь-в-точь как у Добби из «Гарри Поттера», - у тебя действительно есть подружка по имени Джоани?
Не обращая на меня внимания, Джессика надулась и сложила на груди руки.
- А во-вторых, я не ослышалась? «Наш» мужчина?
Джессика приподняла одно плечо:
- По-моему, я ему нравлюсь.
- Диву даюсь, почему ты все еще без пары.
- Вот и я о том же. Во мне ведь столько нерастраченной любви! Будь я жива, Рейес бы это понял.
- Ага, - фыркнула я, опять закашлявшись, - а потом бы бросился наутек.
- А вот это ты зря.
- Ты вообще помнишь, как относилась ко мне в школе? После того, как… Почему ты здесь? Почему просто… не уйдешь?
- Ты худший зазывала из всех, кого знала история. Из всех, понимаешь? Худший зазывала из всех зазывал от начала времен.
- Не поняла юмора. Повтори.
- Ты меня слышала. – На этот раз Джессика решила показать свое фи окну.
- Зазывала? По-твоему, я зазывала?!
Как-то быстро меня в должности понизили.
- Да. Ты зазываешь на ту сторону, - Джессика указала пальцем вверх.
Я объехала красный «корвет», чтобы добраться до своей цели хотя бы в этом веке. И почему мне никто не доплачивает за профессиональное вождение? Я же просто мастер!
- Чувиха, называть меня зазывалой – все равно что называть святого Петра билетером.
- Да без разницы. Куда едем? – сменила тему Джессика.
- Ну, если так хочешь знать, мне нужно поговорить с одним парнем. А он, между прочим, очень даже может оказаться демоном.
Я, конечно, могла бы попросить своего суженого поделиться информацией, но в данный момент он у меня находился в списке людей, связываться с которыми хотелось меньше всего на свете.
- Так я и знала! – злобно уставилась на меня Джессика. – Ты спелась с дьяволом!
- Ну, как бы, да. Я с ним помолвлена. Точнее с его сыном. Наверное, теперь можно сказать, что я с ним спелась. Но нельзя судить о человеке по родственникам его жены или мужа. Все эти родственнички поголовно чокнутые. И все об этом знают.
- Согласна, - пожала плечами Джессика. – Родственники мужа моей сестры уж точно не в своем уме.
- Правда? Уилла вышла замуж? А за кого?
- Даже не думай!
- Ты о чем? – спросила я, резко свернув направо.
- Даже не думай, что сможешь вот так запросто взять и сменить тему. К тому же Уилла тебе никогда не нравилась.
- Неправда. – До сих пор понятия не имею, с чего Джессика взяла, будто мне не нравилась ее сестра.
- Ты на нее плюнула.
А-а, да. Было дело. Ну, вроде того.
- Вообще-то, я не плевала конкретно на нее.
Пришлось еще раз резко свернуть направо, а потом почти сразу налево. И почему только, чем быстрее едешь, тем резче становятся эти дурацкие повороты?
- Из-за тебя мы перевернемся, - запротестовала Джессика.
- Я тебя умоляю! У меня все под контролем. И я не плевала на твою сестру. Я плюнула на землю перед ней. Это был жест.
- Жест чего? Ненависти?
- Скорее презрения, но так и быть, пусть будет жест и того, и другого сразу.
- Но почему?
Я изобразила невозмутимость:
- У тебя крайне избирательная память.
Чего я точно не собиралась делать, так это напоминать своей бывшей лучшей подруге, что я плюнула под ноги ее сестре разу после того, как оттащила упомянутую сестру от Джессики. Уилла напала на нее, как жаждущий крови берсерк. А все потому, что Джессика взяла без спроса ее носки.
Тогда я на веки вечные выучила один урок: никогда ни у кого и ни за что на свете не одалживай носки.
Мы почти приехали, и я начинала беспокоиться из-за Рейеса. Если он до сих пор не вычислил, где я, то вообще не знает, что меня нет, и думает, что я сижу в офисе и поглощаю свой обед.
В приступе отчаяния я вызвала Ангела – тринадцатилетнего гангстера, который погиб в девяностых, и, по совместительству, моего лучшего сыщика. Вот только он уже пару недель был, так сказать, в самоволке. Исчез сразу после того, как я выяснила, что он не тот, за кого себя выдает. С самой первой встречи он постоянно рассказывал мне о своей семье. О маме, которая была парикмахером и держала вместе с его тетей небольшую парикмахерскую. О племянницах и племянниках, дядях и тетях, двоюродных братьях и сестрах. И все это оказалось ложью. Он притворялся своим лучшим другом, который тоже погиб в ту роковую ночь, и делал вид, будто мама этого друга и вся семья на самом деле родные Ангела.
Но разве можно его за это винить? С рождения он был сам по себе и почему-то считал, что быть самим собой – парнишкой, которого я полюбила так же, как некоторые, кому набивание татуировок уже не причиняет боли, заново учатся их любить, – недостаточно. Как будто он мог как-то упасть в моих глазах. Ей-богу, он может быть самой здоровой занозой в моей лилейной заднице, но он всегда был, есть и будет членом моей семьи.
Короче говоря, я понимала, почему он поступил так, как поступил. И Ангел наверняка это знал, но ему все равно было стыдно, поэтому с тех пор он и не появлялся. Я бы не форсировала события, но мне позарез нужен был совет. И не помешала бы кое-какая ангелосмертская инфа.
Ангел нарисовался на заднем сиденье. Одна нога стояла на возвышении в полу посередине салона, локоть упирался в колено, а сам Ангел, надувшись, как и Джессика, пялился в окно. Многовато у меня сегодня недовольных мин. Так и подмывало ляпнуть что-то вроде «Кто много дуется, тот много волнуется», но я не могла придумать, как бы покрасивее влепить это к месту.
- Ну здравствуй, мистер, - поздоровалась я, надеясь разогнать сгустившиеся в машине тучи.
- Че за барышня? – не глядя ни на меня, ни на Джессику, спросил в ответ Ангел.
