Перевернувшись со спины на живот, он медленно поплыл к берегу. В лагере ужинали, сопровождая трапезу страшным шумом и взрывами смеха. Хирел насухо вытерся, надел штаны и перекинул через плечо плащ. На вертеле еще оставалось мясо. Юноша попытался обойти дикаря, который не был намерен уступать ему дорогу. Прогремел смех, и Хирел в изумлении вскинул голову.
На него сверху вниз смотрел огромный человек, на размалеванной физиономии которого сверкали черные глаза. Он лениво разглядывал Хирела, и в его намерениях не оставалось ни малейшего сомнения. Хирел обнажил свои острые зубы, предоставив этому неуклюжему деревенщине самому разбираться, улыбка это или угрожающий оскал.
Наглец сверкнул глазами. Его рука потянулась к чреслам Хирела. Ценой огромного усилия принцу удалось сохранить хладнокровие. Он процедил сквозь зубы: — Дай пройти.
Дикарь пропустил Хирела, успев ласково прикоснуться к нему. Он что-то сказал, и остальные рассмеялись. Палыры Хирела сжались в кулаки. Дикарь осклабился и с довольным видом принялся набивать рот жареным мясом дикого оленя.
— Он сказал, — объяснил Сареван, — что в некоторых случаях кинжал оказывается полезнее крепкого меча. — Неужели?
Хирел добрался до вертела и вонзил зубы в ароматное мясо. Бесстыдных дикарей Азхурана, пресыщенных вином и любовными играми, сморил сон. Сареван, который даже под укоризненным взглядом 3ха'дана отдал большую часть своей пищи Юлану, свернулся калачиком на одеяле и закрыл глаза.
Словно бы непреднамеренно, Хирел растянулся на земле на некотором удалении от яркого света костра и прикинулся спящим. Остальные засыпали один за другим.
Хирел ждал. На него накатывала сонливость, но он прогнал ее, пропев литанию. Асаниан. Асаниан, и Золотой дворец, и его восстановленное королевское величие.
С бесконечной медлительностью огонь погас. Последний молодой буян свалился замертво на траву, и кубок выкатился из его руки. Пересчитав спящих, юноша чуть не запел от радости. Часовой пришел к костру подкрепиться и не торопился возвращаться на пост, пока последний кубок с вином из кобыльего молока не опустеет, а другого часового назначить забыли. Весь отряд спал вповалку возле тлеющих углей.
Хирел затаил дыхание. Никто не шевелился. Он потихоньку накинул на голову одеяло и замер. Единственным звуком, который донесся до него, был храп. Закутанный в темное одеяло, сливаясь с ночной темнотой. Хирел проскользнул мимо спящих. Сенели паслись возле озера, и ноги их не были спутаны: этим дикарям нравилось оставлять коней свободными, потому что животные были приучены держаться в пределах видимости своих хозяев. Седло, которое Хирел заранее спрятал в кустах, по-прежнему лежало на месте, так же как и бурдюк с водой и седельные сумки. Свернув одеяло, юноша привязал его к седлу, после чего, прихватив кусочек плода, направился на поиски своей кобылы.
Темная тень взметнулась перед ним и повалила на землю. Падение оказалось намного болезненнее из-за жестокой горечи поражения.
— Я знал, что сегодня ты попытаешься сделать это, — сказал Сареван, опускаясь на одно колено рядом с массивной тенью, оказавшейся Юланом. Свет Великой Луны превращал его в безликий силуэт; его глаза горели как глаза зверя, а когда он говорил, его белые зубы сверкали. Казалось, все происшедшее для него не более чем развлечение. — Смелый поступок, львенок, но, увы, подобные действия превосходно предугадываются. Юлан, отпусти его.
Хирел медленно поднялся, прикидывая расстояние до сенелей. Один жеребец стоит достаточно близко, чтобы… — Даже не думай об этом, — мягко сказал Сареван. — Значит, ты опять наврал мне, — упрекнул его Хи-Рел. — У тебя все еще осталась магия. Ты можешь читать мои мысли.
— Я читаю их по твоим глазам. И по выражению твоего лица. И по твоему телу. Боюсь, мне придется ненадолго связать тебя. До тех пор, пока мы не окажемся достаточно далеко и попытка побега станет делом бессмысленным.
— Тогда тебе придется заковать меня в цепи и держать в них до самого Эндроса Аварьяна.
— У меня нет цепей. Однако и кожаные ремни вполне подойдут.
Сареван связал руки Хирела спереди, достаточно крепко, но не жестоко, и повел его назад к костру. Никто не проснулся посмотреть на них. Это было ни к чему. Да и связывать его было необязательно: Юлан уселся рядом с Хирелом, и принц бесился и плакал, глядя на его застывшую морду. Однако при мысли о диком коте, несущемся за ним по пятам, бежать ему расхотелось.
Сареван положил голову на бок Юлана и заснул. Хирел неподвижно сидел с открытыми глазами и смотрел, как на небо медленно, но неуклонно накатывает заря. Уже давным-давно у него появилась уверенность в том, что Сареван специально затеял все это. Чтобы спровоцировать Хирела. Чтобы узаконить его плен.
А ведь Хирел был на волосок от того, чтобы пожалеть его, такого измученного и слабого, лишенного всех своих блистательных магических сил!
* * *
Сареван не выполнил своей угрозы полностью. Когда наступило серое утро, он развязал ремни на руках Хирела и сказал:
— Если ты дашь мне слово, я позволю тебе ехать свободно. Хирел размял затекшие плечи, вперившись горящими глазами в ненавистное безучастное лицо этого ублюдка. У него хватит терпения стоять тут и ждать до самого заката. Хирел отвел взгляд.
— Ладно, — пробурчал он. — Даю слово. — А я принимаю его.
И о Хиреле снова забыли, предоставив ему собрать пожитки, подготовить к дороге сенеля и занять свое место в рядах всадников. Как обычно, Сареван вел их, а Юлан бежал рядом с ним. Остальные скакали нестройными рядами, и Хирел старался лишь держаться позади. Отъехав от озера, они поднялись на крутой гребень горы, поросший лесом, и спустились в глубокую долину. Ее опоясывали деревья, но центр оставался пустым, как будто дорога делала здесь последний вздох: трава, камни и потрескавшаяся бесплодная земля.
К полудню они повернули на запад, поднимаясь из долины по длинному покатому склону, поросшему редкими деревцами. Вершину холма венчало сооружение из камней в виде неровного круга, все еще хранившее воспоминание о руках людей, которые давным-давно стали прахом. Хирел придержал кобылу, словно хотел получше рассмотреть сооружение. Никто не обратил на это внимания. Расстояние между ним и отрядом увеличилось. Сареван был далеко впереди, стремясь к восточному склону, а Юлан несся перед ним.
Хирел ударил пятками в бока своей кобылы и пригнулся к ее шее. Она стрелой понеслась на холм.
За спиной Хирела раздался крик. Он хлестнул кобылу длинным концом уздечки, и ее галоп превратился в настоящий полет.
