Я долго живу, в этом дело, напомнил он себе. Этап мирной жизни - это просто этап. Он был и прошел. Давно, надо полагать, еще до йогина-основателя, чтоб ему подавиться дыханием бхастрика! Люди-то едва успевают первый этап осознать. А он - идет вперед. Вот, сейчас этап бессмертия памяти, потом еще что-то будет на голову…
Красиво подумано - но ведь неправильно! При чем здесь этапы?! Просто он… не боится смерти? Не так уж дорожит мирной жизнью? Да. Не смерти он боится, а сопливого младенчества, да и то… переживет еще раз, если придется. И мирной жизнью не дорожит, это верно. Что-то, видимо, понял важное йогин-основатель, ежели все последующие реинкарнации стягивало на… убийства? Нет. Да. На убийства - но по уважительным причинам, вот как правильно! И это стало сутью личности. На стремление власти удавить - отвечать тем же.
Ах ты, поганец, тихо обозлился он на йогина. Ты у нас справедливый, значит? Заступник обиженных, да? Вот о чем тебе мечталось, получается, в йогических трансах на камнях Тибета - как бы грохнуть всех, обидевших тебя и близких? Для того и бессмертие памяти намолил - чтоб опыта убивцы накоплялось?! Ну ты и поганец! Как всем реинкарнациям нагадил! То есть не ты - я… э, какая разница, если нагадил?!
- Извини, Творче! - покаянно сказал он. - Напраслину на тебя возводил! Хороший мирок ты сваял, признаю! Это просто я не в ногу иду… Блин, встретился бы мне хоть один йогин! Да где его взять в степи-то? Они, гады, все на югах предпочитают. И это, в общем, понятно. Любой бы предпочел…
А степь менялась. Вроде и отъехал всего ничего, а трава заметно пониже, и желтого больше, чем радостно-зеленого. А как же сто двадцать дней в году осадки? Дожди только в предгорьях? А как это возможно? Э, Берен-йот-гали в этом разберется!
Непонятного вообще много набралось. За последние пару суток. Ага, а предыдущие пятнадцать лет, получается, спал? Ну…да. Вот сейчас и не получается увязать все, что увидено. Мало информации. К родовой памяти обратиться? О, там такое увидишь, Надия-ир-Малх ни в какое сравнение не идет… Но то, что удалось осмыслить, однозначно указывает на посттехнический мир. Только странный он. Вот раковины связи - это понятно. Отец у Надии подозрительно быстро объявился - тоже понятно. Орбитальные системы позиционирования, что же еще. Совмещенные с ген-датчиками для важных персон… А латы у полицейских? Вот не сырое же это железо, клянусь памятью Тэмиркула-кузнеца! А железо в деревне - как раз сырое… Получается… что?
Картина получалась неприятной, особенно в сочетании с сухой степью, что могло указывать на попытки управления климатом. Думать о таком не хотелось. Пока что не хотелось. Тем более что степь, даже спаленная зноем, была прекрасна. Качались золотые травы в танце легких ветерков. Изумрудно зеленела трава по оврагам. Ежевика заплетала глинистые откосы сплошным ковром. Шумел камыш на мелководье Ирчи. И родилась мелодия…
Он пел, позабыв обо всем на свете. Пел так, что дрожал воздух над холмами. Пел так, как пел когда-то вольный дух степей Имангали, по прозвищу Черный Аркан… Естественно, черный, а как без этого? У поэзии героических прозвищ - свои законы. А он был героем, Черный Аркан. Героем - и певцом…
Так что она объявилась перед ним совершенно внезапно. Открылась за очередным холмом во всей красе - грязная, растрепанная, босая. Синяя, некогда праздничная юбка - в состоянии тряпки. Белая рубаха - уже не белая. И даже не серая.
- Ну ты и хорош орать! - выговорила Яха восхищенно. - Я на твой голос часа два иду! А тебя все не видно! А голос между холмов так и мечется!…
- Опа! - только и сказал он. - А ты-то здесь как? Тебя украли - или нет?
- Да… я и не знаю! Сначала украли. А потом - я пошла, а за мной никто не погнался! Обидно-то как! Я что, даже степной пьяни не нужна?!
Яха украдкой смахнула злую слезинку, а потом не выдержала и разразилась бурными, по-детски искренними рыданиями, даже конь испугался и заплясал, как бы невзначай отодвигаясь подальше…
- Горе ты мое! - вздохнул он. - Не переживай так, они еще погонятся. Просто они сейчас упились все, если я правильно понимаю, во спасение от латников… Но вот очухаются и погонятся обязательно! И догонят. Э… так ты хочешь, чтоб тебя догнали вдесятером? И еще раз догнали? Так не проблема, я могу за холмиком подождать, чтоб не мешать вам всем…
Все же они удивительно быстро приспосабливались друг к другу. Вот, Яха поняла намек с полуслова - и разоралась на всю степь. И чуть не пришибла со злости коня, а ведь на нем еще ехать и ехать… Ну, зато забыла про слезы.
Эпсар - и те же…
Эпсар шумно выдохнул, настраиваясь на боевой лад. За спиной у него выстроился клином второй десяток - ребята достаточно опытные, чтоб загасить любую неожиданность, но еще не утратившие способность подчиняться приказам. Ну, где у нас там сопливый берхь? Он вытянул руку, властно толкнул калитку - и уперся взглядом в неестественно синие глаза. И сразу понял, что свой второй десяток он несколько переоценил.
- Ну, заходи, - разрешил эльф. - Или ты калитку открываешь не для того, чтоб зайти?
- А…э…э? - сказал эпсар. - А я перед калиткой… а вы в калитку… как?
- Какой больной улыба там шараборится? - раздраженно донеслось со двора.
- Это наш эпсар, - дружелюбно просветил первый эльф. - Спрашивает, как мы сюда попали. Кажется.
- Через калитку! Он что, не знает, что от реки есть калитка?!
- А как он тогда по девкам ходит?
- Наверно, через парадный вход?
- О, какой брутальный у нас эпсар! А по виду…
- Отставить операцию, - со вздохом скомандовал эпсар. - Десятник, принять под охрану усадьбу тхемало. Под неусыпную охрану! И - выстави наблюдателя, как положено по уставу!
- Со стороны степи? - почтительно уточнил второй десятник.
- Со стороны дороги в город! Учишь вас, ишаков, и все равно не понимаете, откуда главная опасность…
Эпсар прошел в калитку и аккуратно прикрыл ее за собой. Ему вовсе не нужны были лишние свидетели его унижения.
Во дворе у гончара бесцеремонно расхаживали эльфы, совались в мастерскую, в сыроварню, в сад, из сада… и ощущались они как целая толпа, хотя и были впятером, как и прежде. На крыльце дома в философском спокойствии посиживал Кола Гончар и с непонятной иронией следил за эльфами - и за своей красавицей женой, нервно теребившей платок в дверях летней кухни.
- Нашел защитника для девы Бессмертных? - строго спросил эльф.
- А разве он кого-то искал?
- А что, наш эпсар способен кого-то найти?
- Он даже калитку к девкам не нашел!
- А вот…
- Я его нашел, - с мстительным удовлетворением сообщил эпсар. - Это пятнадцатилетний мальчик. Сын вот этой прекрасной дзуды. И, я вам скажу, очень странный сын! Вам до него еще расти и расти…
