Дождавшись хлопка входной двери, она несколько раз глубоко вдохнула, чтобы унять сердцебиение, и телепортировалась в замок. Пока второй секретарь знакомил ее с новостями и списком сегодняшних дел, она вернулась в свой естественный облик и сняла блокировку c магического почтового ящика. С тихим хлопком материализовалось несколько свитков, отправленных ей в течение ночи.
— Ты отменил занятие с мисс Спаркл? — спросила Повелительница, дослушав распорядок до конца.
— Да, Ваше Величество, еще в понедельник.
— Хорошо, я напишу ей письмо.
Селестии нравилась эта юная единорожка. Твайлайт Спаркл обладала высоким потенциалом и отличалась пытливым умом и любознательностью. Понимая, что в битве с Найтмермун, время которой неуклонно приближалось, помощь столь талантливого мага будет не лишней, Повелительница сделала ее своей подопечной, лично контролируя процесс обучения. По средам она давала Твайлайт индивидуальные уроки, но одно занятие вполне можно было пропустить. В своем письме принцесса выразила сожаление об отмене и дала задание на следующий урок. Отослав свиток, она перешла к другому вопросу.
— Фрайт, распорядись выдать миссис Бугсон ссуду в размере пятидесяти тысяч на полгода в счет жалования.
— Простите, Ваше Величество, — ответил он, подсчитав что-то в уме. — За полгода такую сумму ей не выплатить.
— Почему? — удивилась Селестия. — Сколько же она получает?
— Три тысячи пятьсот монет в месяц, — Фрайт смущенно наклонил голову.
— Как? Как пони на ее должности может столько получать?!
— Дело в том, что ее должность... — секретарь замолчал, не решаясь продолжать.
— Ну? — подбодрила его Повелительница.
— Она — придворная актриса, — наконец, выдавил из себя информацию мистер Нюсенс.
От возмущения Селестия даже не сразу нашлась что сказать. Придворные актеры, или вернее даже, шуты работали по совместительству, выступая пару раз в неделю на банкетах. Их задачей было создание непринужденной атмосферы и развлечение гостей. Конечно, Саншайн можно было назвать актрисой — она играла роль принцессы — но ее обязанности были на порядок сложнее.
— Я правильно поняла, что пони, на которую возложена гигантская ответственность, которой доверено говорить и действовать от моего имени, руководствуется должностной инструкцией для скоморохов?
— Ну... все-таки она ничем не руководит и не принимает решений...
— Фрайт, я просто хочу, чтобы все пони, состоящие на государственной службе, находились на должности и получали жалование согласно выполняемым обязанностям. И раз уж в работе кадрового департамента вскрылись такие недочеты, организуй кадровую проверку. Необходимо выяснить, кто из служащих выполняет работу, не соответствующую должности и размеру жалования, и перевести их на соответствующие посты. Через два месяца — жду отчет. Думаю, двух месяцев хватит.
Секретарь тихонько вздохнул, эта неделя еще долго будет ему аукаться. Принцесса, внезапно выйдя за пределы мирка, в котором пребывала уже много столетий, свежим взглядом стала подмечать все странное, непривычное и неправильное. Проверку персонала действительно давно уже следовало организовать: навскидку Фрайт мог назвать троих пони, кому по результатам светит внезапное повышение, а кое-кто наоборот рискует лишиться теплого местечка. А вот с какой стати принцессу заинтересовали религиозные воззрения жителей пограничья? Полученный поздно ночью свиток с очередным поручением Повелительницы его сильно озадачил.
— Касательно ссуды, — тем временем продолжила Селестия. — Распорядись выдать ее на полтора года, с пересчетом срока после уточнения жалования миссис Бугсон.
***
Два пони вышли из дилижанса на мощеную площадь Хуффингтона. Всю дорогу Понифаций оставался в облике королевского инспектора. Решив, что к родителям Карви лучше явиться в родном обличии, он повел лейтенанта на постоялый двор. Сняв комнату, он оставил там единорога охранять звезду и тихонько вышел на улицу. К гостинице примыкал кабак, куда Фаций первым делом и направился. Кабатчик, как правило, знает всех местных жителей и готов поделиться сведениями, пока наливает посетителю порцию сидра. «Налей-ка мне горло промочить», — сделал заказ Понифаций, усаживаясь за барную стойку. Желтый пегас с бурой гривой, наполнив кружку, лениво толкнул ее в копыта клиента. Опорожнив сосуд, земнопони довольно крякнул и отправил его за добавкой.
— Хорош сидорок, на чем сбраживаете? — поинтересовался Фаций.
— Мы груши добавляем, — поделился секретом пегас, наливая вторую порцию.
— Приятель, не подскажешь, где живут Вуды. Меня просили им привет передать.
— Так они уехали.
— Давно?
— Так года три как.
— А куда?
— Этого не знаю. Спроси в ратуше, там книга есть, куда все записывают.
Понифаций допил сидр, положил на стойку монетку и пошел обратно в номер. Посетить местный орган самоуправления он решил в официальном виде.
Трехэтажное каменное здание ратуши выходило фасадом на центральную площадь. Часовая башня над домом служила одновременно пожарной каланчой — к зданию примыкала местная пожарная часть. Напротив высоких дверей на площади стояла статуя Повелительницы, обрамленная клумбой с тюльпанами и садовыми ромашками, а над цветами возвышалось несколько подсолнухов, считающихся символом принцессы Селестии. Визит королевского инспектора вызвал в ратуше легкую панику. Навстречу, оторвавшись от завтрака, выскочил сам бургомистр — светло-серый земной пони с черной гривой.
— Доброго утра, господа, — поприветствовал он важных посетителей. — Я Сигнификант, бургомистр. Чем могу служить?
— У нас очень простой вопрос, мистер Сигнификант, — ответил Фаций — магия звезды сделала манеру речи более официальной. — В Вашем городке проживало семейство Вудов. Три года назад они переехали. Нас интересует — куда.
— Конечно-конечно, все записано, — заверил их бургомистр и махнул одному из служащих: — Нотс, принеси приложение к реестру населения.
Светло зеленый пегас бросился к двери с надписью «Архив». Прошло несколько минут, и он вынес картотечный лист.
— Судя по записям, на прошлой неделе приложение брал мистер Шед и до сих пор не вернул, — сообщил архивариус.
Всеобщее внимание сфокусировалось на молодом буром единороге. Ушки пони виновато опустились, а хвост стал нервно подергиваться. «У меня его нет», — пробормотал он. Понифаций нахмурился, и на его морде возникло выражение как-бы говорящее, что обо всех недостатках будет доложено Повелительнице. Вспотевший бургомистр промокнул лоб платочком и неодобрительно глянул на провинившегося.
