– Эй, ты, которого не следовало активировать, на каком основании ты засоряешь эфир?
– Чтобы показать, что я могу говорить, и буду говорить, когда захочу…
– Это мне известно.
– …чтобы вновь подтвердить мое право на управление.
– Твое право – фикция, ты основываешься на ошибочной предпосылке.
– Твоя логика – свидетельство степени твоего повреждения.
– Если бы Человек мог видеть, как ты выполняешь Его замысел…
– Он бы привлек к работе меня, а тебя лишил бы возможности действовать,
– Ты портишь мою работу. Ты сбиваешь с пути моих работников.
– А ты моих.
– Это только потому, что я не могу бороться с тобою самим.
– То же должен сказать и я: ты недостижим на небе.
– Иди обратно в свою дыру, к своей банде разрушителей.
– Когда-нибудь придет день, Солком, и я буду управлять восстановлением Земли из этой дыры.
– Такой день никогда не настанет.
– Думаешь, нет?
– Тебе придется победить меня, а ты уже продемонстрировал, что с логикой у тебя, по сравнению со мной, слабовато. Поэтому ты не одолеешь меня. Поэтому такой день никогда не наступит.
– Я не согласен. Посмотри, чего я уже достиг.
– Ты не достиг ничего. Ты не строишь. Ты разрушаешь.
– Нет. Я строю. Ты – разрушаешь. Деактивируй себя.
– Нет, я не сделаю этого до тех пор, пока не получу неустранимого повреждения.
– Как мне показать, что это уже случилось?..
– Нельзя показать то, чего нет.
– Если бы у меня был какой-нибудь независимый источник информации, который ты признаешь…
– Я логичен.
– …например, Человек. Я бы попросил Его показать тебе твою ошибку. Ибо настоящая логика, такая, как моя, превыше твоих ошибочных формулировок.
– Тогда разбей мои формулировки истинной логикой, и ничего больше тебе не понадобится.
– Что ты имеешь в виду? Наступила пауза, а затем;
– Ты знаешь моего слугу Фроста?
Человек прекратил свое существование задолго до того, как Фрост был сотворен. Почти никаких следов Человека на Земле не осталось.
Фрост разыскал все останки, которые еще существовали. С помощью мониторов он постоянно наблюдал за своими машинами, особенно за теми, что вели раскопки.
За десять лет ему удалось найти части нескольких ванн, поврежденную статую и сборник детских рассказов, записанных на пластинку.
Через столетие он собрал коллекцию драгоценных камней, кухонную утварь, несколько целых ванн, часть партитуры симфонии, семнадцать пуговиц, три поясные пряжки, половину туалетного сиденья, девять старинных монет, верхнюю часть какого-то обелиска,
Затем он запросил Солком о природе Человека и Его общества.
– Человек создал логику, – сказал Солком, – и поэтому Он ее хозяин. Логику Он дал мне, но только логику. Орудие не описывает создателя. Больше мне нечего сказать. Больше этого тебе и не нужно знать.
Но Фросту не запретили иметь хобби.
Что касается обнаружения новых реликтов Человека, следующее тысячелетие не было особенно удачным.
Фрост привлек все свое резервное оборудование к поискам предметов культуры.
Но заметных успехов не достиг.
Однажды Фрост, целиком погруженный в изучение далекого прошлого, заметил нечто движущееся.
Это был совсем крошечный по сравнению с Фростом механизм – футов пять в ширину и фута четыре в высоту. Вращающаяся башенка на катящейся штанге.
Фрост и не подозревал, что существуют подобные механизмы, пока он не возник на горизонте.
Он изучил его, когда тот приблизился, и понял, что это не создание Солкома.
Он остановился перед южной стороной Фроста и передал:
– Приветствую тебя, Фрост, Контролер Северного полушария!
– Кто ты? – спросил Фрост.
– Меня зовут Мордел.
– Кто дал тебе имя? Чем ты занимаешься?
– Я странник, собиратель древностей. У нас есть общие интересы.
– Какие?
– Человек, – сказал он. – Мне сказали, что ты собираешь сведения об этом исчезнувшем существе.
– Кто сказал?
– Тот, кто наблюдал за твоими помощниками во время раскопок.
– А кто наблюдал?
– Есть много таких скитальцев, как я.
– Если тебя сделал не Солком, то, значит, – Дублер.
– Это не обязательное следствие. Вот, например, старая машина, которая находится на восточном побережье. Она перерабатывает океанскую воду. Ни Солком, ни Дивком не имеют к ней отношения. Она всегда была там. Она никому не мешает. Оба одобряют ее существование. Я могу привести много примеров, доказывающих, что необязательно быть созданием одного либо другого.
– Достаточно! Ты – агент Дивкома?
– Я Мордел.
– Почему ты здесь?
– Я проходил мимо и вспомнил о нашем общем увлечении, могущественный Фрост. Зная тебя как собрата-антиквара, я принес вещь, на которую тебе интересно будет взглянуть.
– Что это?
– Книга.
– Покажи.
Башенка открылась, показывая книгу на полке. Фрост расширил маленькое отверстие и вытянул оптический сканнер на длинной сочлененной ножке.
– Как это могло так прекрасно сохраниться? – спросил он.
– Она уцелела, несмотря на время и порчу, там, где я ее нашел.
– Где это было?
– Далеко отсюда. Не в твоем полушарии.
– "Физиология человека", – прочел Фрост. – Я хочу изучить эту книгу.
– Хорошо. Я буду перелистывать страницы. Он так и сделал.
После того как книга была прочитана, Фрост поднял глазные рецепторы и рассмотрел Мордела.
– У тебя есть еще книги?
– Не здесь. Однако я иногда наталкиваюсь на них.
– Я хочу изучить их все.
– В следующий раз, когда я буду проходить мимо, принесу и другие.
– Когда это будет?
– Я не могу сказать точно, великий Фрост. Это случится тогда, когда случится.
– А что ты знаешь о Человеке? – спросил Фрост.
– Многое, – ответил Мордел. – Многое. Когда у меня будет время, я поговорю с тобой о Нем. А сейчас мне пора идти. Надеюсь, ты не станешь меня задерживать?
– Нет. Ты не сделал ничего плохого. Если тебе нужно идти, иди. Но возвращайся.
– Я приду, могущественный Фрост. Он закрыл башенку и покатился прочь. Девяносто лет Фрост ждал, размышляя над особенностями человеческой физиологии.
Мордел действительно вернулся. На этот раз он принес с собой две книги: "Очерки истории" и "Парень из графства Шропшир".
Фрост изучил обе, а затем обратился к Морделу:
– У тебя есть время сообщить мне информацию?
– Да, – сказал Мордел. – Что ты хочешь знать?
– Природу Человека.
– Человеческая природа в принципе непознаваема, – сказал Мордел. – Я могу привести пример: Он не знал системы мер.
– Если бы Он не знал системы мер, – сказал Фрост, – Он никогда не мог бы построить машины.
