Трубный глас драконицы эхом пронесся по старому замку, разбудив и заставив вздрогнуть всех его обитателей. Вслед за ним послышался далекий отголосок ликующего крика.
Змееныш встрепенулся. Радостные эмоции драконицы отражались в его голове, ибо он продолжал контролировать огромного зверя. Неужели она рискнула?
Маг быстрым шагом кинулся к окну, распахнул его.
Было раннее утро, серое и хмарное, как и всякое утро на побережье в это время года. Темные облака, полные дождевой воды, висели низко над землей, закрывая горизонт от края до края. Лишь на востоке в просветах виднелись отблески солнца. Ветер сердито толкал тучи, тщетно пытаясь сбить их в кучу, и, играя с ветром, под облаками мелькало серебристо-белое тело.
Драконица поднялась в воздух после почти полутора месяцев болезни. Изящная, стройная, она была прекрасна. Прожженное крыло практически зажило. Лишь приглядевшись, можно было заметить, что кожа на месте раны немного светлее, чем на другом крыле. Самка играла с ветром, нарочно дразня его и заставляя отвлекаться от туч. Тот пытался оттолкнуть ее, но драконица была проворнее. Она то замирала в воздухе, раскинув крылья, то принималась метаться туда-сюда, то кувыркалась и выделывала такие пируэты, что оставалось лишь дивиться ее грации и гибкости.
Каспар, стоявший в проломе стены этажом ниже покоев Змееныша, едва дышал и часто-часто смаргивал от набегавших на глаза слез. Он смог! Он сделал это! Первый за последние пятьсот лет врач-магри, сумевший вылечить дракона! Как свое, он ощущал ликование самки… то есть не самки, а молодой женщины… Женщины, которая…
— Ты прекрасна! — закричал он, не в силах бороться с нахлынувшими чувствами.
Я знаю!
Каспар покачнулся и схватился за край пролома, чтобы удержаться на ногах. Уже будучи однажды женат, он великолепно понимал, что означает этот мысленный голос, услышанный им только что. Но быть того не может! У магри браки заключаются однажды и на всю жизнь! У нее был муж, у него — жена. Они просто не могли…
А дракониха вдруг как-то по-особому всплеснула крыльями и пропала… Чтобы миг спустя возникнуть рядом с замком, зависнув в воздухе на распахнутых крыльях.
— Ох, — Каспар невольно схватился за грудь, — как ты меня напугала!
Извини! Я больше не буду!
Опять этот мысленный голос… Мужчина невольно сжал кулаки.
Т-ты… меня…
Хочешь полетать?
Нет, это ему не мерещится! Драконица висела в воздухе, мерно и мощно взмахивая крыльями, и ее ярко-желтые глаза смотрели прямо на него. Нет, не желтые! Золотые!
Золото мое…
Кайрайла.
Она назвала свое имя!.. Каспар вспомнил то странное щемящее чувство, которое испытал, впервые услышав мысленную речь своей жены. У магри именно женщина делает выбор. Мужчина лишь подчиняется ему. Он тогда при всех встал перед Сарлой на колени, не смущаясь, что они были на многолюдной улице в базарный день. На них показывали пальцами, кто-то презрительно сплюнул, кто-то проворчал: «Извращенец!», — а он чувствовал себя неприлично счастливым. И вот сейчас…
— Лови меня! — воскликнул он и, раскинув руки, бросился вниз из окна.
Наблюдавший за этой сценой Змееныш с шипением сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. Эти двое все-таки спелись! Он попытался установить мысленную связь с драконом, взять зверя под свой контроль, но неожиданно натолкнулся на мощную защиту. Дракон больше не подчинялся ему!
Теперь он улетит! Улетит вместе с этим магри! Нет!
Молния, вырвавшаяся из пальцев, прошила воздух, и раздался отчаянный крик.
Уже уцепившийся за драконью гладкую чешую, уже прижавшийся к огромному теплому телу Каспар вдруг почувствовал, как содрогнулась драконица. Он, как свою собственную, ощутил ее боль и ужас и почувствовал, что падает. Падает вместе с раненым зверем.
До земли было не так далеко. Они не разбились, но что такое боль от падения по сравнению с болью в душе!
Распростертая на земле, драконица тихо стонала, суча лапами. Одно крыло ее было неловко подвернуто, и даже слепцу было ясно, что, скорее всего, у нее сломана кость. Каспар осторожно сполз с ее тела, краем сознания отметив, что драконица в полете успела развернуться так, чтобы не придавить собой более хрупкого мужчину. Это было довольно необычно для женщины-магри, когда речь шла о мужчине вообще, — и так характерно для поведения в паре… Каспар не был для Кайрайлы просто мужчиной, он был для нее избранным. Ибо именно женщина-магри делает выбор, а мужчина лишь подчиняется ему. Каспар опустился на колени и приподнял драконью голову, обнимая ее. Потускневший золотой глаз уставился на него, но сам врач смотрел не на свою пациентку — взгляд его был устремлен вверх, туда, где в окне маячил силуэт Змееныша.
— Ничего, моя милая, — прошептал мужчина, гладя драконицу по голове, — мы еще поднимемся с тобой в воздух… вместе!
Подкрепляя свои действия энергичными выражениями, Брехт в несколько прыжков взлетел на капитанский мостик.
— Ну что?
— Что видишь! — Роб Рыбка смотрел в подзорную трубу, но и без нее острым глазам нелюдей все было видно.
Два корабля, расправив крылья парусов, заходили справа и слева, постепенно зажимая «Химеру» в клещи. Уходить от них можно было только вперед.
— Оторвемся? — поинтересовался орк.
— Какое там! Видишь, — пират махнул рукой вперед, где прямо по курсу вставали две совершенно одинаковые скалы, — это Милорд и Миледи. Вокруг них полно подводных камней. Нас гонят прямо туда!.. Проклятье! — Он бросил взгляд на паруса. — И ветер как раз на их стороне…
Боцман командовал, срывая голос, матросы метались туда-сюда, но было заметно, что все маневры команды лишь оттягивают конец «Химеры». Собственно, у них было два выхода: либо идти вперед и рискнуть напороться на подводную скалу днищем, либо развернуться и попытаться атаковать один из кораблей преследователей. Но кто даст гарантию, что, пока «Химера» будет занята одним судном, другое не атакует ее с тыла?
— Ветер, — повторил Брехт. — Ветер… Льор! Ко мне, живо!
Юный эльф лазил, как белка, по реям наравне с матросами, но, услышав крик орка, не раздумывая прыгнул вниз.
— Льор, — Брехт слегка встряхнул юношу за плечи, — ты должен поймать ветер. Нас догоняют, а впереди…
Несколько секунд юноша вертел головой, прикидывая что-то, а потом одним прыжком вскочил на перила:
— Держи меня!
Орк без лишних слов обхватил его за ноги.
— Ага. — Словно очнувшись, Тан бросился к рулевому и, оттолкнув парня, резко крутанул колесо. «Химера» застонала, как живая, кренясь на правый борт.
