— Леди, не мог я вас видеть ранее?
Блеснули глаза из под капюшона, улыбка тронула губы.
— Мы пришли. Вот дом моей кузины, брат Мартин. Я очень вам благодарна! Я хочу вас представить моей кузине, идемте!
На стук кулачка, открылось зарешетчатое окошко в двери.
— Это вы, леди?
— Да, Тристан, открывай скорее, со мной гость — брат Мартин, он устал и не отказался бы от капельки вина!
Загремел засов, и дверь распахнулась в желтый от света свечи коридор.
МАСКАНезнакомка убежала вверх по лестнице, не оборачиваясь. Привратник, невысокий но крепкий мужчина средних лет с черной бородой, запер дверь и провел меня через дверь в комнату на первом этаже, сумрачную и весьма аскетичную — нештукатуренные каменные стены, вдоль которых расположились деревянные лари и скамьи.
Я присел на скамью. На противоположной стене слабо светилась маслянная лампа.
Я терпеливо ждал, и через полчаса пришел привратник и пригласил меня наверх в покои леди.
Дверь за мной закрылась. В большой комнате, освещенной только пламенем в камине, тепло и уютно. Стол, накрытый для ужина на двоих, кресла, шкафы с посудой и книгами, ковры на полу, толстые шторы на окнах.
Женщина в длинном платье, с распущенными по плечам волосами стоит у камина, протягивая руки к огню …
Мне виден только темный силуэт, так как пламя слепит глаза.
— Располагайтесь, брат Мартин. Вода для омовения рук справа от двери в тазике.
Женщина говорит как‑то невнятно.
Я мою руки и, вытерев их о салфетку, подхожу ближе к камину.
— Я благодарна вам за кузину, брат Мартин. Она могла пропасть на этих улицах. В городе так опасно…
Я захожу сбоку. Женщина поворачивается ко мне лицом и смеется, вынимая из‑за щеки крупный орех.
— Я вас обманула? Признайтесь?
Ночная незнакомка хохочет.
— А где же ваша кузина?
— Спит, конечно! — незнакомка пожала плечами и сделала приглашающий жест.
Мы сели по разные стороны стола, но прежде леди от лучины зажгла свечи в канделябре.
С блюда на столе она ловко наложила в мою тарелку куски жареной курицы и кусочки овощей с зеленью. Затем разлила в стеклянные бокалы пурпурное вино.
— За встречу!
Женщина поднимает бокал.
Мы отпиваем по глотку.
— Я могу узнать ваше имя леди?
Светло–русые волосы, прямой нос, полные губы, зеленые глаза. Она похожа… на Бернадетту… если бы та смогла прожить еще десять лет…
В груди возникло стеснение.
— По вашим золотым глазам, Грегори, я вижу, что вы догадались о том кто я?
Она меня знает, и моя маскировка ее не сбила с толка. Но кто она?
Незнакомца улыбается и произносит:
— Я — Мария — сестра Адель, Бернадетты и Ричарда.
— Мария, но мы раньше не встречались! Как вы узнали меня?
Баронесса смеясь, протягивает руку к низкому столику слева и прикладывает к лицу черную полумаску.
Я откинулся на спинку кресла, с трудом сдержавшись от того, чтобы разинуть рот как сельский простак. Девушка в полумаске, маскарад в Корнхолле, бешеная ночь с двумя любовницами…
— Это вы были тогда на маскараде в Корнхолле?!
— Там мы тебя подловили, красавчик!
— Я помнил о той ночи всегда, баронесса! Вы меня ловко провели! Но кто был с вами? Кто вторая дама?
— Мы были вдвоем — я и Адель, мой король…
Сестра весьма серьезно восприняла вашу угрозу по поводу развода из‑за бездетности брака! Она решила провести с вами ночь, да так чтобы вы об этом не узнали, а потом родить от вас дитя — вот тогда развод бы ей не грозил. Маскарад пришелся кстати. Можно надеть маску и остаться неузнанной. Она простушка — моя Адель. Она от вас не понесла. Ей это и раньше не удалось, когда она принимала вас как своего мужа. Увы, все досталось мне — беременность, роды, вскармливание младенца… Она хотела, но не получила, а я не хотела, зато обрела! Жизнь порой преподносит удивительные сюрпризы, Грегори!
— У вас есть ребенок от меня?!
— Есть, прелестный мальчик.
«Четвертый бастард за три года, Грегори! Ты весьма плодовит!»
— С этой новостью мне предстоит освоиться… Теперь я понимаю, что наша встреча на ночной улице не случайна. Как вы узнали, что я в Гвинденхолле?
Мария улыбнулась.
— Это не мой секрет, Грегори.
Она отпила еще глоток вина.
— Вы и правда часто вспоминали ночь на маскараде?
— Я помню каждую деталь! Каждый поцелуй!
— Но Адель вы не узнали! Не узнать собственную жену! Однако… Вы до сих пор злы на нее?
— Нет, Мария, я уже забыл обо всем плохом. Я по ней скучаю, следует признать…
— У вас нет недостатка в женщинах, и если Адель вернется — вашей свободной жизни придет конец. Она ревнива и скора на руку.
— Я знаю… Где наш малыш? Я смогу его увидеть?
— Он в надежном месте и далеко отсюда. Сможете ли его увидеть — зависит от вас.
— Я готов сделать все что угодно.
— Молодые мужчины легкомысленно относятся к детям. Вы разбрасываете свое семя не думая о последствиях!
— К чему нравоучения, Мария, я не намного младше вас!
— Женщина старше и мудрее мужчины даже если они ровесники, Грегори.
— Адель говорила о том, что вы более десяти лет назад пропали в Хагерти, но потом она говорила, что вы в руках церкви, и она шпионила за моей семьей только ради вашего спасения. Она лгала? Где вы были все эти годы?
— Она не лгала. В разное время она говорила вам только часть правды. Она говорила то, о чем знала или догадывалась. Знала она не многое. Монастырь святой Жильберты между Гарвестом и столицей был моим домом или, если точнее, тюрьмой последние годы. Наш покойный отец был игроком, азартным игроком.
— Барон умер?
— Да… Так вот, отец проиграл меня в карты епископу Хагерти, а тот подарил меня как собачку архиепископу Михаилу. За год я прошла через целую школу похоти и извращений… Год, целый год я была любимой игрушкой архиепископа, а затем как и многие до того и после была отправлена в монастырь Святой Жильберты. Там и до сих пор живет много бывших наложниц архиепископа, гори он в аду! Меня насильно постригли в монахини. Молитва, пост, работа на виноградниках и в винных подвалах. Почти девять лет я занималась виноделием и чисткой бочек… Представьте себе, десятки девушек, растленных сановником церкви и сходящих с ума от одиночества и осознания собственной ненужности. Самоубийства там не редкость… Мысль о смерти преследовала меня постоянно. Если бы не тяжелый труд, я давно бы уже свела счеты с жизнью.
Адель приехала за мной с письмом от секретаря архиепископа, аббата Марка. Она ведь пытками заставила его написать это письмо, а потом убила… Она рассказала после об этом… Архиепископа мы убивали уже вдвоем, как и герцогиню Бронкасл.
