Возможно, Модред распространяет эти слухи, чтобы подчинить себе Артура. Но вряд ли это планировала Нимье. Артур не слаб и не глуп. Когда ему впервые сообщили, он, конечно, потерял рассудок, но любой бы на его месте впал в отчаяние. Теперь, когда Артур узнал правду, когда получит доказательства, он будет неуязвим для Модреда. Нужно подумать, далеко ли зайдет Модред, чтобы свергнуть своего отца. Неужели он так юн и горяч, что не понимает: позор отца запятнает и его? Король не может проявлять физическую слабость, но и имя его должно оставаться безупречным.
Модред честолюбив, в этом Мерлин уверен. Вряд ли юноша станет вредить самому себе: он слишком хочет стать наследником короля. Если только в будущем появятся признаки беременности королевы, он может решиться на безрассудные действия.
А к тому времени — слегка сгорбленные плечи Мерлина распрямились — Артур будет вооружен. Пусть только он доберется до зеркала. Правда сделает его неуязвимым для таких интриг.
И вот Артур назначил Модреда правителем на время своего отсутствия и принял все возможные меры, чтобы помешать сговору. Впрочем, Модред казался довольным. Он не замечал присутствия Мерлина, хотя жрец Гилдас гневно поглядывал в сторону Мерлина со своего места рядом с троном Модреда.
Когда они выехали из Камелота, Артур полуобернулся в седле и взглянул на свой дворец. Лицо его было мрачно.
— Не знаю почему, — сказал он ехавшему слева от него Мерлину, — но будущее словно затянулось тучами. Солнце светит ярко, но, когда я смотрю назад, там сгущаются тени.
— Нелегко отбросить неуверенность, — ответил Мерлин. — Ты слишком много узнал за короткое время, господин король. Время тоже может стать врагом. И немало в этой земле таких, кто восстанет против любого изменения, даже если оно несет с собой мир.
— Это я тоже начинаю понимать. Мои сторожевые отряды ждут сигнальных огней. Как будто жалеют о тех временах, когда мы постоянно были в седле, усталые, измученные, голодные, а впереди и сзади нас поджидал враг. Смерть шла рядом, но сейчас за пиршественным столом они тоскуют об этих днях, хвалятся битвами, лагерями и походами. Даже во мне разгорается кровь, когда я кладу руку на рукоять меча. Мы рождены для войны, мы жили войной, а теперь, когда война ушла… мы кажемся себе бесполезными.
Мерлин рассмеялся.
— Не только война может занимать умы и руки людей, господин король. Нам еще предстоит борьба, но не против своих. Подожди — и увидишь. Перед нами такие дела, по сравнению с которыми девять великих битв Британии покажутся играми беззаботных детей.
— Покажи мне это, Мерлин, и я буду благодарен тебе. Я думаю, что родился лишь для одной цели — для борьбы. И если не саксы — не хочу и думать о новых набегах, — мне нужно что-нибудь достойное.
Артур осмотрел три старые крепости и в каждой оставил отряд с приказом тщательно изучить возможность восстановления крепости и доложить ему, когда он будет возвращаться. Так получилось, что когда они достигли четвертой крепости — Мерлин знал, что дальше им придется свернуть в горы, — с Артуром осталось совсем мало людей.
И среди оставшихся не было ни одного знатного лорда. Их всех Артур предусмотрительно оставил изучать крепости. Восемь человек, въехавших в полуразрушенное укрепление, были наименее любопытны. Они лишь повиновались приказам и ни о чем не задумывались.
Вечером Артур пожаловался на головную боль. Он почти ничего не ел, и Мерлин предложил ему лечь пораньше.
Только пикту король сказал правду, комната, отведенная для короля, должна тщательно охраняться, а его отсутствие — оставаться тайной. Маленький смуглый человек молча склонил голову.
Ночь была безлунная, но Мерлин не сомневался, что легко отыщет пещеру, как перелетная птица находит через моря дорогу домой. Артуру прекрасно знакома наука укрытий и засад, и он с искусством, выработанным долгой практикой, сумел ускользнуть незаметно от отряда. Вместе перебегали они от тени к тени, направляясь в горы.
Мерлин считал, что болезнь короля может затянуться дня на четыре, прежде чем воины отряда забеспокоятся и начнут удивляться, почему не видно ни короля, ни какого-либо вестника с новостями о его здоровье. До пещеры с зеркалом еще ночь пути, а темнота задержит их. Артур во тьме рассмеялся, как мальчишка.
— Похоже на дни моего детства, — признался он шепотом, когда они добрались до вершины хребта и лежали на животах, пытаясь рассмотреть местность впереди. — Так мы с Кеем тайком убегали по ночам. Но тогда мы охотились не за тем, за чем охотимся сейчас. Мерлин, если Кей сын Эктора, значит, он тоже принадлежит к древней расе, о которой ты говоришь с таким почтением. Может, он тоже владеет древними секретами?
— Все предопределено звездами. Я не выбираю, — ответил Мерлин. — Я поступаю так, как мне указано. Однако нужно поторопиться, Артур. Впереди долгий путь.
Впрочем, они сумели добраться до пещеры еще до рассвета. И Мерлин чуть не на ощупь открыл импровизированную дверь, отодвинув камни, которые он всегда укладывал так, будто они свалились сверху. И вот вход открыт.
Мерлин прошел вперед. В пещере его встретила не тьма, а вспышки света; все механизмы ожили либо за время его отсутствия, либо при его появлении. Артур с трудом протиснул свое большое тело, но теперь, стоя перед полированной поверхностью зеркала, он молчал. И Мерлин, бросив на него взгляд искоса, увидел, что король охвачен благоговейным страхом. Здесь ничего не напоминало знакомый ему мир.
— Зеркало. — Мерлин мягко положил руку на плечо Артуру, приближая к сверкающей поверхности. И заговорил: — Здесь стоит Артур, высокий король Британии, рожденный и воспитанный по приказу тех, кому мы служим.
Их отражение в зеркале колебалось. Может, сказывалось мерцание огней. Артур вздрогнул, когда их воздуха послышался голос:
— Привет тебе, наш родственник. Для тебя теперь прошлое закрыто, Артур. Наступил час выбора, ты должен действовать на благо твоего народа, хотя из-за козней врага ты слишком поздно пришел к нам. Будь внимателен, Артур. Твой выбор решает не только твою судьбу, но и судьбу всей Британии. Мерлин, дальнейшее предназначено только для Артура. Ты ничего не увидишь.
Скамья скользнула вперед, как при первом посещении Мерлина много лет назад. Артур сел, как в трансе. Для Мерлина в зеркале ничего не изменилось. Он видел только свое и Артура отражения. Но король испустил восклицание и слегка наклонился вперед, глаза его расширились, губы шевелились.
Мерлин отошел. Конечно, он опоздал с выполнением своей последней обязанности. Но, может, не совсем опоздал. Может, использовав Модреда, Нимье ослабила свой контроль над будущим? Иначе король никогда не поверил бы ему. Артур, преследуемый позором, который нес ему Модред, был подготовлен к принятию рассказа Мерлина.
