Синие глаза заставляли плавиться и растекаться лужицей, но я держалась. На упрямстве держалась, потому что уступить однозначно означало погибнуть. Таких, как змей не забывают, до конца жизни пытаются по кусочкам склеить разбитое им сердце.
Кажется, он что-то спросил, а я, разумеется, ответила. Самое умное, что пришло мне сейчас в голову.
— А?
— Говорю, экологом трудитесь, Елена? — терпеливо повторил свой вопрос Заречный, при этом улыбнулся так, словно прочел мои мысли. Я же почувствовала себя полной идиоткой.
— Им самым, — кивнула в ответ. Голос не дрогнул — уже хорошо. Теперь бы еще смущения своего не выдать.
— Отлично. Тогда сделаем вот что, мне все равно требуется заключение по лесопилке и бетонному заводу. Вот я и попрошу, чтобы Елену… — он смущенно кашлянул. — Как вас по батюшке?
— Мирославовна, — любезно подсказала я.
— Чтобы Елену Мирославовну Усольцеву откомандировали ко мне на фирму. Скажем, сроком на один месяц. — Если честно, обидно стало еще больше. Нет, он, конечно, угадал, что у нас с бабушкой фамилии одинаковые. Но то, что Заречный даже не предположил, что я могу носить фамилию мужа или пусть даже бывшего мужа, расстраивало. — Только вот больничный придется закрыть раньше. Давайте так, завтра утром за вами подъедут мои люди, и в офис вы поедете через поликлинику, идет?
— Вряд ли поликлиники работают по субботам, — резонно заметила я. — Если только дежурный врач. Но что-то мне подсказывает, что он не станет экстренно закрывать липовый больничный.
— Еленка, ну какой липовый? Самый настоящий! — надулась Ядвига.
— А ведь верно, мы на рыбаку в пятницу уезжали. Значит… — И тут у него ничего не сошлось. Пазл не сложился, контакты коротнули, и Дракон Петрович задал такой же по степени идиотизма вопрос, как я несколькими минутами ранее. Чем, собственно, значительно повысил мое чувство собственного достоинства и самооценку. — Как суббота? Почему?
— По календарю, — приоткрыла ему завесу практически тайных знаний.
— Этого не может быть! — выпалил он. Все мои родственницы и даже дядя Саша старательно отвели глаза, оставляя тем самым всю разъяснительную работу мне. Ну и ладно, мне не сложно. Скорее даже в радость лицезреть растерянного Заречного.
Поэтому начала с констатации факта.
— Может, — подтвердила я.
— Но вчера была пятница. — Мда, идиотский у нас диалог какой-то получается.
— Вчера был четверг, а позавчера среда, — терпеливо объяснила я. — Так бывает. Давно уже. С тех самых пор, Дмитрий Петрович, как тот самый календарь, который я уже упоминала, придумали. Да не волнуйтесь вы так. Давайте начнем с месяца и числа. У вас с числами как? Получше, чем с днями недели?
Змей хмыкнул.
— Намного! — заверил он, и не успела я порадоваться, как тут же добавил: — Ну и язва вы, Елена Мирославовна! Слушал бы и слушал. Так что там, говорите, с числами?
Наглец. Но какой обаятельный, и главное, сходу сарказм просек и на такую же манеру общения переключился. Вот что значит профессионализм.
— С числами все просто. В этом месяце их 31 штука. Например, сегодня 25е. — И я улыбнулась. А что? У меня тоже зубы хорошие.
Заречный заметно сник. Гриппа уткнулась в свою чашку и вообще пыталась мимикрировать под кухонную утварь. Правда, получалось у нее плохо.
— Хотите сказать, что я неделю по реке плавал? — недоверчиво спросил змей.
Ох, милый, не по реке! Бери выше… Точнее, глубже бери! В реке! В ней самой! Вслух же сказала совсем иное:
— Боюсь, я этого просто не знаю.
— Мне нужно позвонить! У вас есть мобильный телефон? — Дракон Петрович с надеждой посмотрел на Светлану.
Родственница так расчувствовалась, что едва не плакала. Я же, хоть и сочувствовала змею, но где-то глубоко внутри посмеивалась над тем, как ему сейчас придется лезть на березу, предвкушая выражение холеного лица.
— Сейчас-сейчас, — вдруг засуетилась хозяйка. — Одну минуточку. Вы, понимаете, мы в глуши живем, и не каждая связь здесь ловит. — Вот он момент истины! — Подождите минутку, Дмитрий Петрович, я только до трансформаторной схожу и телефон принесу. Мы на ночь спутниковую антенну отключаем.
Что? Ну, ведьмы!!! Как Леночке, так на березу лезь — пятая ветка сверху самая счастливая, а как Заречному, так телефончик в дорогую улыбку? Припомню! А у ведьм, в отличие от драконов, память долгая и месть изощренная.
Но принесла Светлана не телефон, а довольно большую рацию.
— Извините, — немного смутилась она. — Здесь только громкая связь. Сами понимаете, нам с мужем скрывать друг от друга нечего. Если хотите, мы все выйдем. Вам нужно нажать вон ту красную кнопку и, удерживая ее, назвать оператору нужный номер.
— Пещерный век! — хмыкнул Заречный, но устройство взял и даже милостиво сообщил: — Я пока тоже ни о чем секретном говорить не планирую.
То есть нам дозволялось остаться. Вот и хорошо, потому что я бы этот разговор ни за что на свете не пропустила.
— Девушка, будьте добры… — он продиктовал номер и, когда пошли гудки, принялся ждать, нервно барабаня пальцами по столу.
— Слушаю, — ответили на том конце.
— Антоха, здаров!
— Дима? — недоверчиво спросил собеседник, и голос его дрогнул.
— Я. — Подтвердил Дмитрий Петрович, в трубке что-то упало, и воцарилась тишина. — Антон? Антон!
Заречный даже подул на рацию.
— Связь оборвалась, что ли? — спросил он у Светланы. Мне же было жаль его заместителя. Судя по звуку, приложился парень основательно.
Хозяйка посмотрела на индикатор рации и ответила немного растерянно и как-то сдавленно:
— Нет, со связью все в порядке. Должно быть…
В трубке снова что-то загрохотало, потом зашипело, и снова послышался весьма приятный, но очень уж взволнованный голос:
— Димон, это и правда ты?
— Я это. Я! — теряя терпение, уведомил собеседника заречный. — Куда ты пропал? Что там случилось?
— Стулья у нас в офисе хлипкие! — не вдаваясь в подробности, сообщил зам. — Димочка, а ты сейчас где?
При слове «Димочка» Дракона Петровича перекосило. Даже не нужно быть ведьмой, чтобы понять, ругнуться он хотел витиевато и в женском обществе совершенно неприлично, но передумал. А скорее всего — отвлекся. Его лицо вдруг стало вновь удивленным, а глаза сменили цвет на насыщенно голубой.
— А действительно, где я? — под пристальный взгляд змея снова попала Светлана.
— На Власинской заимке, в лесничестве, шестьдесят седьмой километр.
— Слышал? Кстати, тут наша знакомая Усольцева Агриппина Саввична. Очень мне помогла.
— Кто? — прохрипели, а потом закашлялись в трубке.
Я посмотрела на бабушку. Причем, очень внимательно. Гриппа разглядывала потолок, упорно делая вид, что разговор ее никоим образом не касается. Вот же затейница!
— Потемкин, тебе что, память отшибло?
— Мне? Мне-то, как раз, нет! А ты беги оттуда! — у зама явно прорезался голос.
— Что? — Дракон Петрович совершенно ничего не понимал. Да и, правда, где ему, сердешному? Сама бы не поверила, если бы своими глазами его в чешуе и с хвостом не увидела.
— Линяй оттуда, слышишь? Ноги делай! Уходи огородами! — заорал меж тем Потемкин, чем еще больше озадачил своего босса.
— Здесь нет огородов… — тихо ответил он, но потом, видимо, и его змеиное терпение лопнуло. — Какими огородами? Что ты, черт возьми, мелешь?
— Я мелю? — захлебнулась трубка. — Да тебя уже почти неделю все МЧС области по всем рекам ищет! А находит, значит, все та же Усольцева, которая и прокляла? Знаешь, Димон, я в совпадения не верю! Я своими глазами видел, как ты в серебристого дракона превратился и уплыл! Даже не думал, что еще раз увидеться придется.
— В какого, к лешему, дракона? Совсем там без меня с ума посходили? — грозно рыкнул Дракон Петрович. Да так это у него получилось, что даже я вздрогнула и подскочила на стуле. Как с таким сатрапом люди-то работают? — А тебе, Антоха, я давно говорил, завязывай со спиртным! Уже драконы мерещатся. В общем, так, чтобы через два часа машина с шофером была на заимке. Сам не приезжай, займись лучше Гольцманом. Там статья на него должна была выйти…
