И тут меня осенило! Ведь есть же та игра, в которую играли красный Азелик и жёлтый Борхе в один из моих первых дней здесь. И в неё было бы здорово научиться играть. Конечно, по степени полезности это было не бог весть что, но, в конце концов, хоть какое-то дело. В моём мире шахматы, между прочим, тоже считаются полноценным видом спорта. Впрочем, шахматы отличаются, например, от тех же карт только полным отсутствием того, что делает кассу тем, кто придумал такое понятие, как лутбокс. А именно — элемент рандома. То есть у шахматистов изначально есть шестнадцать фигур — и никакого рандома, единые правила, равные условия и интеллект на интеллект. А в этой игре элемент рандома всё-таки имелся: когда встречались одинаковые фигуры, их судьба решалась броском костей. Впрочем, какая, к чёрту, разница? Я хочу сюда хотя бы эту игру! Иначе я деградирую в овощ куда быстрее, чем мне кажется.
Но пожелать можно было чего угодно, а вот претворить это в жизнь куда труднее. Сейчас, когда у меня был послеобеденный отдых, меня снова охранял Агер. Охранял уже в привычном ему состоянии — во сне. Впрочем, обманываться не стоило: спали гвардейцы Йегероса очень чутко, мне ни разу не удалось даже из комнаты выйти незамеченным, когда требовалось посетить отхожее место. Так что я был уверен, что сбежать у меня всё равно не получится, даже если в этом возникнет необходимость. По крайней мере, без применения магических способностей.
Но всё равно это не отменяло того факта, что мне сейчас предстояло будить альбиноса. А, с учётом его отношения ко мне, для этого требовалась дополнительная храбрость. Нет, я, конечно, был в курсе, что он ничего мне не сделает, да и постепенно его бурчание и ворчание становились привычными, и всё же общение с ним оставалось достаточно сомнительным удовольствием…
Глава 2.6
Глава 6. Знать.
И всё же в данном случае, как мне казалось, риск себя оправдывал. Убивать меня Агер не станет при любом раскладе, это было очевидно. А прочее… Ну, если хочешь что-то получить — надо быть готовым что-то за это отдать. Так что, как в старые добрые университетские времена: пять минут позора — и дело сделано.
Обойдя коробку с песком, в которую Агер погрузил для отдыха ступни, я подошёл к креслу и аккуратно похлопал его по руке. При этом я ожидал, что он мгновенно подскочит и, не исключено, что и скрутит меня в мгновение ока. И тем невероятнее оказалось то, что Агер, один из лучших гвардейцев Йегероса, никак на это не отреагировал. И это было в высшей степени странно, ибо до этого как бы бесшумно я ни пытался открыть дверь, стражи просыпались мгновенно, стоило мне коснуться дверной ручки.
Внезапно меня посетила догадка. Как-то у меня всё время вылетает из головы, что в этом мире существует собственная магия. Сконцентрировавшись, я посмотрел на дверь магическим взглядом. И, верно, в верхнем левом углу деревянной двери была нарисована маленькая руна. А вторая такая руна была изображена на браслете, который Агер носил на левой руке. И только теперь я вспомнил, что при пересменках мои стражи постоянно отдавали друг другу этот браслет. Становилось ясно, с какой целью. По правде говоря, меня немного удивляло, что из всех четырёх стражей, которых выделили для моей охраны, магическими способностями не обладал никто. Теперь стало ясно, что магическая поддержка всё-таки присутствовала, просто она так явно не бросалась в глаза. Что ж, это тоже стоит иметь в виду, равно как и то, что этот магический трюк наверняка не единственный в их арсенале.
Я снова похлопал по руке Агера, теперь уже немного настойчивее. И в этот раз реакция была, только ещё более нелепая, чем первая. Белокожий рано зашептал во сне:
— Да, дорогая! У тебя сегодня такая прохладная, мягкая кожа. Прикоснись ко мне ещё, любимая…
У меня от такой реакции буквально отвалилась челюсть. Это что же, он принял мои касание за прикосновения своей… жены? Избранницы? Своей женщины? Неужели и правда настолько похоже?
В обычном состоянии я бы не рискнул дальше его донимать. Но сейчас в моём разуме, уже порядком утомлённом однообразием и рутиной, внезапно проснулся лукавый чёртик. В самом деле, чем не развлечение? Пусть и хулиганское. Я решил подыграть спящему охраннику и снова похлопал по руке, и даже один раз погладил.
— Да, милая, — снова прошептал Агер, начиная дышать чаще, — чудесная кожа… ни у кого из вимрано… ах, милая… так устал… приласкай меня, дорогая… погладь мой усталый, вечноголодный живот…
У меня в этот момент как-то не возникло мысли в голове, что если Агер проснётся сейчас — то запросто может свернуть мне шею, и даже авторитет владыки Йегероса его не остановит. Но если уж на похлопывания по руке он так спокойно отреагировал, то, может, и дальше не проснётся? И всё же я решил рискнуть, ибо в крови приятно забурлил адреналин, которого я не испытывал, казалось, целую вечность. Чуть наклонившись, я осторожно погладил рано по животу. И даже испытал определённую зависть: идеальный пресс, мышцы и жилы, ни единого места, где хотя бы случайно могла затесаться жировая прослойка. С другой стороны — не от хорошей же жизни у него такое тело…
— Да, милая, да, — тем временем сладко стонал Агер, — чудесно, чудесно… ниже, ниже…
В этот момент я увидел, что штаны моего стража в соответствующем месте стали бугриться. Я отскочил в сторону и поспешно отвернулся. Но Агеру, судя по всему, уже было достаточно. Он продолжал тяжело и часто дышать и через несколько секунд сделал длинный облегчённый выдох. И, как бы невероятно это ни звучало, так и не проснулся.
Мне от всего этого хотелось долго крутить пальцем у виска. Этот мир, конечно, со своими прибабахами, но меньше всего я ожидал, что смогу парой касаний довести спящего рано до подобного состояния. И вместе с тем я понимал, что если всё-таки разбужу его сейчас — мне точно конец. Выход оставался только один: лечь на кровать и притвориться спящим. Лишь в том случае, если Агер будет уверен, что я спал и не стал свидетелем этого позора, он меня пощадит.
Прокручивая в голове эту сцену, моя разум внезапно уцепился за новое услышанное слово. Вимрано. Кто это такие? Я совершенно точно ничего о них не слышал. Йегерос говорил о Шинрано — огненной расе, Генрано — расе земли, и Янрано — расе воздуха. Про вимрано речи точно не было. И кто же это такие? Конечно, нетрудно завершить мысль и предположить, что вимрано — это раса воды. Но, в таком случае, где они есть? Неужели во всём городе нет ни одного представителя этой расы?
А, может… А, может, великое стихийное бедствие, которое случилось сто сорок три местных года назад, как-то связано с вимрано? То есть, с тем, что их больше нет, либо стало очень мало? Ну, если Йегерос, рассказывая о расах своего мира, о вимрано по какой-то причине умолчал, значит, они либо вымерли, либо с ними случилось что-то ещё. И имеет ли между собой связь то, что этой расы больше нет, и то, что воды стало катастрофически мало?
А почему нет? Я практически ничего не знаю об этом мире, о том, какие тут законы и правила жизни. Так что вполне не исключено, что если вымрут янрано — перестанут дуть ветра. А если исчезнут шинрано — то могут и оба солнца погаснуть. Но что же тогда случилось с вимрано? Куда они подевались? Если Агер бессознательно их помянул, значит, он должен был как минимум при своей жизни встретить такого живьём. Или же…
Но в этот момент с кресла, в котором спал Агер, донеслись шевеление и кряхтение. Это означало, что у меня есть всего несколько секунд для того, чтобы погрузить себя в сон: в противном случае я рисковал лишиться жизни прямо здесь и сейчас. В крови забурлил адреналин, вот только прежней эйфории от него уже не осталось. В итоге я с помощью лёгкой гипнотической волны, направленной на самого себя, погрузился в сон…
* * *
Вечером меня снова разбудили, дабы идти наполнять очередной сосуд для воды. Проснувшись и ухватив кусок мяса, я вместе с разбудившим меня Агером подошёл к карте. Рано, кстати, успел сменить штаны, и буравил меня подозрительным взглядом, но я вполне успешно делал вид, что всё это время спал — и потому на его недоброжелательность обращал не больше внимания, чем всегда.
