А оттуда лечу я.
Мягкой посадки все равно не получилось. Какой-то жесткий физкультурник попался...
***
- У меня слов нет!!!
У меня их тоже не было. Я находилась в местной больнице с ушибом задней части организма. Той, которая между спиной и ногами.
Я ей как-то неудачно приземлилась на голову тэра Рарона.
Результат налицо!
У меня ушибы. У него перелом основания черепа. И вот тут я могу только порадоваться за местных медиков. Придурок и жив, и жить будет, и более того, месяц - и он забудет про этот перелом. В нашем мире он бы калекой остался, а тут еще помотает людям нервы. Но месяц у него больничный.
А меня распекает ректор.
- Наташенька, почему вы не хотели заниматься физической подготовкой?
Я тяжко (знаете, как болит думающий орган?) вздохнула.
- Тэр ректор, а вы не расспрашивали, как было дело?
- Пока нет, я сразу пришел сюда. Я знаю, что тэр Саморский применил против вас магию, и в результате пострадал сам. Вы практически не пострадали. Его я пока расспросить не могу.
Я развела руками.
- Тэр ректор, так получилось. Вы видите сами, я толстая. Я не переживаю по этому поводу...
- Наташенька, вы просто девушка с формами. Не о чем тут переживать!
- Тэр ректор, - я опустила голову, чтобы не было видно наглых глаз. Я вообще страдаю. Местами. - Я понимаю, что такие как я регулярно становятся изгоями и девочками для битья, но я не хочу... когда тэр Рарон вызвал меня из строя, он не хотел мне помочь. Он хотел меня унизить, показать всем, как не надо делать - на моем примере. У нас преподаватели себе такого никогда не позволяли.
Кстати - чистая правда.
Леонид Сергеевич, наш преподаватель физкультуры, был невероятно интеллигентным человеком. До слез.
Я ему принесла освобождения от физкультуры, и тихонько сидела в уголке зала на всех парах. А когда меня попробовали обозвать коровой, он при всех отчитал нахала и заставил прыгать через козла. Ровно сто раз.
Чтобы не обижал девушек.
Дошло до всех.
- Что именно сказал тэр Рарон? - ректор, недолго думая, взял меня за подбородок и приподнял лицо к себе.
Я вздохнула.
- Он сказал, что нельзя быть такой жирной. И назвал меня бочкой с салом.
Кажется, ректор был с ним согласен. Но... не я это начала. Тэр Рарон сам подставился. Если бы он придержал язык...
- Простите его, Наташенька. Он старый солдат...
- И не знает слов любви, - согласилась я. *
*- к/ф 'Здравствуйте, я ваша тетя', прим. авт.
- Любви? - насторожился ректор. - Он вам... эээ... понравился?
Я улыбнулась.
- Тэр ректор, это кинофильм у нас там, дома... это стало шуткой мира. Не обращайте внимания. Просто тэр Рарон меня очень разозлил. А покалечил он и вообще сам себя. Я же магию не знаю... может, он что-то не так сделал? Или свои силы переоценил - я не бабочка, чтобы меня так легко в воздух поднимать?
- У вас даже медитаций пока еще не было. Только теория, - согласился ректор. Явно расслабился и успокоился.
- В нашем мире магии и рядом нет. Тэр Рарон просто... перестарался, наверное? Он меня поднял в воздух и подтянул к себе. А потом споткнулся и упал. А я... он когда упал, перестал контролировать заклинание. Так, получается, наверное?
- Я проясню этот вопрос. Значит, сначала вас оскорбили, потом к вам применили магию.
- Расспросите Далию... то есть таэру Далион? - попросила я. - Она должна знать... видеть со стороны.
- И ее расспрошу, и всех остальных. Обещаю, Наташенька. А вы сейчас спокойно отправляйтесь к себе в комнату и полежите. Мазь должна впитаться и рассосать синяк. Это не меньше трех часов покоя. Потом еще вот этим смажете...
Передо мной поставили баночку, которую принесла местная медичка. Молодая, симпатичная, и не любящая толстяков. А чего она иначе на меня так смотрит?
Можно подумать, я ей модельные туфли оттоптала!
- Спасибо, тэр ректор. Но занятия...
- Ничего страшного. Сегодня у вас тэр Корделиус, я его предупрежу сам.
- Спасибо!
- Завтра будете уже в порядке. Только еще раз смазать не забудьте.
- Конечно, тэр ректор.
Но к двери я все равно не летела, а ползла. Больно пока было...
Хорошая мазь! Несколько раз намазал, и синяка нет. Вообще...
Магия!
***
Конечно, лежать я не стала. Вот еще не хватало!
Как говорила моя бабушка, при ушибах надо двигаться, чтобы кровь расходилась по телу. Я и двигалась.
Четко по направлению к старому храму. Только за пирожными зашла, и мазь оставила в комнате.
Рядом с храмом никого не было. Я привычно уже уселась на ступеньки.
- Рад! Ты здесь?
Долго ждать не пришлось. Как и обычно, мужчина появился из храма. Выглядел он так же жутко, но было уже не страшно. Смотрим же мы поп-концерты, а уж какие там кошмарики по сцене прыгают!
- Привет!
Ответом мне было привычное 'ыыы'. Но улыбка была вполне искренняя.
- Угощайся.
- Ыыы...
- Ничего, что я вот так, без приглашения, забегаю в гости? Я тебя не стесняю?
Ответом мне было решительно покачивание головой.
- Я могу приходить?
Кивок.
- Вечером?
Снова кивок. Решительный такой.
- А если в другое время?
Рад задумался ненадолго.
Потом показал на свои глаза, на уши - и обвел поляну рукой. Показал на меня, на что-то за моей спиной и изобразил, что идет. Дошло до меня не сразу, но все-таки...
- Чтобы никто не видел, не слышал и за мной не пришел?
- ЫЫЫ!!!
- Обещаю, - решительно сказала я. - Если я так сделаю, можно в любое время?
Кивок.
- Спасибо. Знаешь, дома мне было тяжело. Сначала, у родителей, у меня была своя комната. Потом они развелись, пока разменивали квартиру, пока то да се.... Сложно жить с чужими людьми. Я тогда и начала уходить из дома. Искала себе место поспокойнее. Покупала что-нибудь пожевать и сидела там часами. С книжкой...
- Ыыы...
- Ты угощайся пирожными, ладно? Не стесняйся, я тебе их принесла. Потом я в институт поступила, комнату в общаге дали. Мы с Таткой хоть и хорошо ладили, а все равно тяжело. Постоянно с людьми, постоянно кто-то рядом... я тоже начала искать место рядом. Чтобы никто над душой не стоял... ты знаешь - нашла! Там, неподалеку от общаги, карьер был. Вот, туда я и уходила. Гадюшник, конечно, грязно, противно, но хотелось одной посидеть. Тоже книжку с собой, пакет из макдоналдса, и часа на три, на четыре.
- Ыыы...
- Вот и здесь. Хочется иногда посидеть, отдохнуть от всех...
- Ыыы?
Интонация была вопросительной.
И от меня тоже?
Я покачала головой.
- Нет. Рад, не обижайся, но ты хороший. И рядом с тобой... да, спокойно, наверное. Понимаешь, от людей бывает разное ощущение. Вот, от Стасика в общаге волна гормонов шла, сразу ресницами хлопать хотелось, даже мне. Туська регулярно пребывала 'на взводе', то у нее любовь, то разочарование, такие 'американские горки'. Еще один парень к нам забегал, вот, рядом с ним полчаса побудешь, и вся аж дергаешься, как под током. Вроде и ничего такого не сказано, не сделано, а у тебя словно моторчик в... хвосте работает. И главное - вхолостую. А вот рядом с тобой я сижу спокойно. Я это уже поняла.
- Ыыы.
Спасибо. И никак иначе это не переведешь.
- Мне Татка говорила постоянно, что с человеком должна быть общность интересов, должно быть, о чем поговорить. А я так не считаю. Мне кажется, с человеком должно быть, о чем помолчать. Уют должен быть. А если его нет, то и человек такой рядом не нужен... зачем? Что тебе - поговорить не с кем?
- Ы!
- Тебя не смущает, что я постоянно болтаю?
- Ы...
Разговаривай. Еще и рукой махнул, мол, пожалуйста. И даже улыбнулся.
Выглядело это откровенно жутковато. Зубы мужчина с рождения не лечил, сплошные пеньки гнилые.
Я посидела немного, посмотрела на деревья.
Кто-то на костер любит смотреть, кто-то на воду. Мне это тоже нравится, но деревья... вот такие, резные, прорисованные четкими линиями на фоне темного неба, бархатно-черным на бархатно-синем, с проглядывающими сквозь ветви звездочками... пусть это звезды иного мира!
