– Да, мой друг. Но, похоже, эта несовершенная система запрограммирована таким образом, чтобы извлекать ресурсы. Более того, боюсь, что у системы существует естественный инстинкт самосохранения. Ведь если система перестанет извлекать ресурсы, тогда сама же эта система прекратит своё существование за ненадобностью. И именно этого она боится.
Савватий предельно внимательно слушал Никто до того момента, когда в его голове каким-то странным образом зазвучал повелительный голос:
«Это и есть президент! Убей эту тварь! Размозжи его голову вон той металлической штуковиной! Убей! Убей! Убей!» – и Савватий упал на пол, схватившись за голову.
– Что с тобой, друг мой?! – искренне озаботился Никто.
Но Савватий лишь валялся на полу. Нестерпимая головная боль одолевала его. Он естественным образом сопротивлялся приказу внутреннего голоса, так как боялся остаться в этом месте в одиночестве. Но чувствовал, что пока не совершит приказ голоса, боль не оставит его в покое. Тогда Савватий вскочил на ноги, схватил металлическую штуковину и с болью в сердце начал бить ею по голове Никто. Никто рухнул на пол, и его кровь разлилась по белому мраморному полу.
Боль в голове Савватия успокоилась. От бессилия он сел в кожаное кресло перед мониторами на стене, всё ещё держа в руках окровавленную металлическую штуковину.
Через несколько минут перед ним из-под пола поднялся столик, сервированный дорогой посудой, которая была наполнена изысканными блюдами, и это действие сопроводилось голосом робота:
– Время обеда, господин президент! Приятного вам аппетита!
Савватий с грустью посмотрел на тело мёртвого Никто, потом вернул свой взгляд на обеденный стол. И, видимо, боясь, что еда исчезнет, он начал жадно есть всё руками, искоса продолжая поглядывать на тело Никто.
Через несколько недель Савватий освоился в новом для себя мире. В одном из залов он обнаружил кладбище, на котором, видимо, были похоронены предыдущие – если так можно выразиться – хранители библиотеки. На одном из надгробий было написано: «Здесь похоронен неизвестный человек. Был найден повешенным. Похоронен Марком в таком-то году». На другом: «Здесь похоронен Марк. Умер от непонятной болезни. Похоронен Сергием в таком-то году». Савватий похоронил Никто и на надгробии написал: «Здесь покоится человек по имени Никто. Убит и похоронен Савватием в таком-то году».
Несколько недель Савватий сходил с ума от одиночества и уже готовился к тому, чтобы покончить с собой. Но потом обнаружил записи Никто, своего рода дневники, в которых Никто занимался расшифровкой языков, на которых были написаны разные книги. Савватий начал изучать эти записи и учить языки. Позже начал читать и книги.
Чтение увлекло его. С каждой новой прочитанной книгой его ум становился всё спокойнее. События же на мониторах помогали ему коротать длинные вечера.
В один из дней из экранов мониторов зазвучал протяжный сигнал тревоги. Люди на улицах и в домах начали суетливо бегать. И через несколько мгновений Савватий начал изумлённо наблюдать, как армия повстанцев врывается в город, и городская армия вступает с ними в борьбу, словно армия Света вступает в борьбу с армией Тьмы. Но Савватий смотрел на всё происходящее, как на события фильма, он смотрел на действия двух армий, каждая из которой была убеждена в своей правоте и святости, но Савватий не видел между ними никакой разницы.
Послесловие
Если в будущем искусственный разум возможен, с чего мы решили, что он будет лишён религиозности? Вполне возможно, что человечество захочет заложить в искусственный разум религиозность в надежде на то, что так искусственный разум не сможет в итоге уничтожить людей.
Домик у моря
Эпиграфы
«Я вырасту большой и тогда всё сам узнаю. Узнаю, почему бывают виноваты люди, если они решительно ни в чём не виноваты».
М. М. Зощенко. «Перед восходом солнца».
«Хорошо, что я не имею возможности подойти к окну и увидеть море. Ведь так я могу просто подумать о море в любой момент и оказаться там».
Рамон Сампедро. «Море внутри».
1
Даша медленно шагала по кромке воды, набегающие тёплые волны ласкали её ноги, солнце слепило глаза, а крик чаек заглушал её собственные мысли.
Она заметила, что некоторые волны выше других и они подмачивают подол платья. Но у Даши почему-то не было желания задирать платье, а хотелось просто наблюдать, как мокрые пятна разрастаются, поднимаются выше.
Ноги с каждым шагом проваливались в мягкий песок, и в местах следов вода становилась мутной от песчинок. Мелкие камушки застревали между пальцами, и Даше казалось, что она чувствует каждый из них.
Внезапное дуновение ветра отвлекло её от ощущений, она подняла голову и вдалеке, на возвышающимся над берегом холме, увидела свой дом, покрашенный в небесного цвета краску, с белым балкончиком. А рядом с домом стоял он. Это был Слава. Конечно! Это не мог быть никто другой. Такой красивый! Высокий! Плечистый! В своей белоснежной футболке поло, джинсах и сланцах на босую ногу. И он весело махал ей рукой.
«Какой же он красивый!» – подумала Даша, и ей непременно захотелось побежать к нему, чтобы поскорее оказаться в его объятиях.
Она легко пробежала около ста метров, потом перешла на шаг, подняла голову и вдруг заметила, что дом как будто не приблизился к ней. Тогда она пробежала ещё примерно столько же. Остановилась. Вновь подняла голову. Но дом словно стал ещё дальше. А Слава всё так же продолжал махать рукой.
«Да что за бред!» – возмутилась Даша, потом напрягла ноги и побежала ещё быстрее. Но чем быстрее она бежала, тем всё более отдалялся от неё дом.
– Слава! – в отчаянии закричала Даша.
Но Слава как будто не слышал её, а лишь продолжал махать рукой.
Собрав все силы, Даша рванула вперёд. Ветер размазывал слёзы по её щекам, и каждый шаг ей давался с таким трудом, как будто она бежала не по песку, а по какой-то вязкой глубокой грязи. Через несколько шагов она рухнула на песок от бессилия. Едва сумела поднять голову и увидела, что дом превратился в отдалённую маленькую точку, едва видную на горизонте.
2
В ужасе Даша проснулась, ощупала постель, повернула голову в сторону, где обычно спал Слава, но его место было пустым. Даша потянулась к часам, лежавшим на тумбочке, посмотрела время: без пятнадцати два часа ночи.
Через несколько секунд Даша услышала, как на кухне скрипнул стул. Она встала, натянула тапочки и пошла на кухню.
Слава сидел за столом, уткнувшись в монитор ноутбука.
– Ты чего не спишь? – сказал он, видимо увидев отражение Даши на мониторе.
– Да так, сон плохой приснился…
– В твоём положении это нормально, – не отвлекаясь от монитора, сухо сказал Слава.
– А ты чего?.. Так и не ложился? – спросила Даша.
– Да вот, заказ получил хороший, проект дома с мансардой, – на мониторе он показал Даше 3D-модель дома.
– Красиво… – сказала Даша.
– Красиво. Но там клиенты проблемные. Пожилая пара, да ещё и в которой всё решает баба.
– Матриархальная семья?
– Похоже на то. Мужик вокруг неё крутится, как собачонка. То оближет её, то хвостиком повиляет.
– Ах-ха-ха!
– И она его даже хвалит так же, как обычно хвалят собак, когда они что-то правильно сделают. И даже кличет его как-то по-собачьи. А-а-а… Дай вспомнить… Как же она его?.. А! Пузырёк!
Даша широко улыбнулась.
– Видимо, – продолжил Слава, – муженёк прибухнуть любит, поэтому и Пузырёк! А он её всё Мамочкой называет! «Конечно-конечно, Мамочка! Всё, как ты пожелаешь!» Фу! Аж противно!
– Так, может быть, она действительно его мама?! – шутливо спросила Даша.
– Да нет. По возрасту они скорее супруги. Хотя… Сейчас такие нравы в обществе, что не поймёшь, кто в семьях мать, кто отец…
Даша усмехнулась. Потом ещё несколько секунд рассмотрела макет и спросила:
