Ночные огни Аико бесконечно прекрасны. А ещё с высоты они, наверное, похожи на звёзды, которых этот затянутый облаками город не видел, пожалуй, со дня своего основания. Магический огонь — это просто шарик света, но побочным эффектом заклинания является его взаимодействие с дождём. Некоторые капли огибают его, некоторые — разбиваются о нематериальный сгусток силы, отчего светлячок окутывается своеобразной дымкой, свет дробится и рассеивается. А некоторые капли просто исчезают, подпитывая заклинание. Традиционно так сложилось, что освещением в городе занимаются маги-ученики: это очень простое заклинание, на которое не стали бы размениваться мастера, но которое вполне может послужить подработкой для учащихся.
В Аико не любят яркого света. Поэтому ночное освещение тоже не отличается излишней яркостью: мягкий, призрачный, ненавязчивый свет, позволяющий не заблудиться в темноте, совершенно недостаточный для чтения и письма. Приезжие поначалу всегда считают, что на ночном освещении у нас экономят. Особенно это забавно при взгляде на дома тех, кто переехал в Аико недавно; такие дома можно сразу вычислить. Свет возле них яркий, даже порой слепящий для непривычного к подобному глаза. А постепенно, обживаясь, обитатели дома перенимают привычки и обычаи от соседей, и слишком яркие огоньки перестают вызывать неприязненное выражение на лицах прохожих.
А вот цвета, расположение, да и количество огоньков зависят только от фантазии и эстетического вкуса хозяев. Мне больше всего нравятся хаотически раскиданные в воздухе маленькие белые огоньки-звёздочки; собственно, такие и украшают пешеходные дорожки возле моего дома. Некоторые художественно настроенные личности создают целые картины — плоские, на стенах, или объёмные. Ещё очень красиво смотрятся струящиеся и колышущиеся от малейшего движения воздуха занавеси.
Здесь, в Закатном порту, картин из огоньков не встретишь. Это, с одной стороны, хорошо, потому что некоторые произведения желающих выделиться владельцев домов вызывают эмоции от насмешки до отвращения. Но, с другой, некоторые картины действительно великолепны.
Тут же не принято выделяться, да и каждая медная монета порой на счету, так что приходится довольствоваться минимумом. Хотя и в этом есть своё очарование.
Ночной Аико обычно настраивает меня на философски-лиричный лад. Никак не могу отделаться от этой ассоциации со звёздным небом, что поделаешь! Да и не особо хочется, если честно.
Так что… несмотря на свой климат, Аико действительно прекрасный город. Немного сонный, неторопливый и рассеянный, но полностью оправдывающий присказку о том, что в бархане живёт шамиш[11].
Кстати, именно из-за этого вечного мягкого полумрака Аико очень любят всевозможные ночные расы. Те же миу, например. А ещё у нас, пожалуй, самая высокая концентрация вампиров по сравнению с остальными городами страны. Кстати, в большинстве своём довольно приличная публика; кровь им нужна довольно редко и в небольших количествах, и классических вариантов получения её несколько. Самый распространённый — за умеренную плату. Иногда с этим вопросом вампирам помогают друзья из числа представителей некоторых других видов. Иногда вампиры нападают на прохожих; впрочем, поскольку те факта нападения, как правило, не помнят (специфическая магия), никто вампиров не трогает. А преступники попадаются среди любых видов, как и наоборот. У нас вот в отделе, к примеру, работают несколько самых настоящих вампиров.
Пока я наслаждался погодой и звёздным небом вокруг, Гор с Энрике о чём-то оживлённо беседовали.
— Опа! — воскликнул вдруг наш горец. — А вот это, по-моему, именно то, что мы искали.
— Неприятности? — я, сцепив пальцы в замок, до хруста потянулся.
— Вероятно, — широко ухмыльнулся Рико, ускоряя шаг. Улица, по которой мы шли, через сотню футов делала крутой поворот, и во внешней стороне получившегося угла виднелась дверь с соответствующей вывеской. И судя по виду той двери, вероятность была велика.
Переглянувшись, мы с даймоном синхронно пнули створки двери, и те с душераздирающим визгом распахнулись. Наверное, если открывать их более-менее плавно, от истошного скрипа ныли бы зубы. А так — мы избавились от мучений, да ещё и привлекли к себе излишнее внимание.
На мгновение стихшие разговоры вновь возобновились.
— Так, свободных мест нет, что будем делать? — весело осведомился даймон. В голове во всю блуждал хмель, подгоняя кровь.
— Освобождать, Рико, освобождать! — так же радостно ответил я, подходя к понравившемуся столу. — К примеру, вот. Эти граждане совершенно определённо уходят, да? — насмешливо предположил я, опираясь ладонями о стол, за которым сидели четыре каких-то невзрачных хмыря.
— Что-о? — пьяно завозмущались попираемые. Один начал вставать. — Да вы что, совсем…
— Граждане уже уходят, — сделал ударение на последнем слове Гор.
— Да я тебе сейчас! — полупьяное тело качнулось на меня. Драться он был не способен, поэтому я просто сделал небольшой шаг вбок и аккуратную подножку. Гончая на лету подхватил завсегдатая за шкирку и потащил к выходу. Ещё двоих мы с даймоном за шиворот выволокли из-за стола; последний участник попойки всё осознал и понял, что лучше удалиться по-хорошему.
Однако, до выхода дотащить вяло упирающихся аборигенов нам не дали. В принципе, именно на это мы и рассчитывали, когда из всего многообразия посетителей выбирали откровенно местных, постояльцев и завсегдатаев.
— Э, вы гляньте, что творится! — раздался возмущённый голос. — Мало того, что эти «блахародныи хаспада» к нам припёрлись, так они ещё и наших бьют!
Словосочетание «наших бьют», насколько я помню, является основным спусковым крючком в девяти из десяти трактирных драк. То есть, тем ключевым моментом, когда небольшая потасовка вдруг приобретает массовый характер «все против всех». Эта исключением не стала.
— Блэйк, ты как? — участливо поинтересовался горец, когда мы, уже после драки, тихо-мирно сидели за тем самым столом. Гор мог похвастаться наливающимся во всю скулу кровоподтёком, я — ушибом левого плеча, и только даймон был свеж и весел: ему не досталось. Точнее, может быть, и досталось, просто его физиология не подразумевает таких повреждений, хотя боль он чувствует. У него травм два вида может быть: потеря конечностей или смерть. Причём первое легко обратимо, а второе крайне трудно реализовать. Тут нужна магия высоких порядков, а не трактирная драка…
Я задумчиво размял левую руку, пожал плечами, поморщился от болезненных ощущений.
— Жить буду. Хотя, признаться, от хорошего целителя не отказался бы. Но, с другой стороны, полезный эффект от случившегося существенно больше, чем мелкие неприятности…
