— У меня не было выбора, — сказал солдат, не мигая глядя в желтые страшные глаза. — Но мы сражались на равных. Один на один, без оружия. Если тебе станет легче — убей меня.
Ящерица дернулась как от удара хлыстом. Чешуйчатые губы задрожали, обнажив клыки — ни дать ни взять рассерженная псина. Только вот самка не сердилась. Чтобы побеждать этих древних тварей недостаточно хорошо махать клинком и быть быстрым, словно молния. Нужно понимать, о чем они думают и что чувствуют. И сейчас от драконихи просто волнами разливалось отчаяние.
— И убью! — зарычала она.
Далан схватил кирку и метнулся за ближайшую скалу. Секундой позже ее объял огненный ореол. Вопреки расхожему мнению, драконы не могут дышать пламенем когда захотят. Сперва в паре особых мешков скапливаются газы, в глотке они смешиваются в гремучую смесь и воспламеняются при контакте с воздухом. Закрыть пасть в этот момент ящер не может, иначе подавится огнем и мышечные мешки с остатками газов взорвутся к чертовой матери. Промахнувшись, дракон теряет способность изрыгать пламя на несколько часов — поэтому-то им даны когти, крылья, острые клыки и толстые шкуры.
Едва адский поток погас, Далан выпрыгнул из укрытия и бросился на врага. Первое правило успешного драконоборца — всегда беги только на него и никогда иначе. Несмотря на кажущуюся подвижность, драконы это просто огромные разумные ящерицы и справиться с мельтешащей между ног целью им гораздо труднее, чем изловить беглеца.
Как правило, вооруженный копьями с мифриловыми наконечниками отряд прорывался под пузо твари и колол до победного конца. Ну или покуда дракон не улетал. Далан поступил точно так же. Метнулся вперед, упал на спину и прокатился по мокрым камням, благо что два слоя одежды надел.
Дракониха попыталась ухватить наглеца зубами, но промахнулась — клыки клацнули в паре метров от лысой головы. Эльф вогнал кайло в коленный сустав задней ноги, перекатился и поразил вторую конечность. Самка взревела и упала, задница с длинным хвостом потянули ее в воду. Ящерица ухватилась когтями за камни, но вскарабкаться на берег уже не могла.
В таком положении дракониха стала совершенно беспомощна. Далан без труда залез ей на шею и добрался до головы. Было достаточно рубануть кайлом в основание черепа и все, конец. В принципе, эльф мог бы попробовать ее задушить, но вторую татуировку уже не дадут, чего зря силы тратить.
Самка затихла и закрыла глаза. Брыкаться даже не пыталась, чувствовала занесенные над собой мифриловое острие. Один удар — и все, а так можно попробовать выторговать свою жизнь. Жаль только, что эльфы не такие жадные как остальные расы.
— Прости, — вздохнул Далан.
— За что?
— За детеныша. Но вы сами виноваты. Не смогли умерить алчность и поплатились.
Самка фыркнула, запахло серой.
— Сможешь ли ты, дариган, умерить свою жажду смерти?
Кайло звякнуло о камни, послышался шлепок босых ног. Далан спрятал руки в карманы и пошел ко входу в пещеру. У черного лаза обернулся и ответил:
— У меня ее никогда и не было.
Вскоре эльф вернулся, но ящерицы уже не было. Скорее всего, уплыла подальше от города и улетела. Теперь ей не было смысла таиться. Ложбинка на камне, где лежала голова драконихи, наполнилась кристально чистой, остро пахнущей жидкостью. Этот аромат напоминал смесь высокогорного снега и расплавленного золота — так пахнут драконьи слезы.
Далан отыскал среди кучи трупов обгорелую фляжку с выкипевшим спиртом и наполнил ее слезами. Ничего более ценного в этом мире не существовало. Эльф разумно рассудил, что Шаману хватит и пары капель, а остальное пригодится самому.
Но возвращаться в крысиный шатер дариган не спешил. Он до самого вечера просидел на берегу, жуя палочку и неотрывно глядя вдаль.
Эльфийские слезы тоже были редки, хоть и ничего не стоили.
— Не знаю, это ли ты искала, — Далан бросил орчихе стеклянную бутылку с мутной жижей на дне.
Девушка подозрительно осмотрела подарок, открыла пробку и понюхала. Карие глаза стали размером с огриный кулак.
— Священные духи, эльф, я тебе еще и должна буду! Это же…
Солдат махнул рукой и взглянул на Бруса, мирно спящего под слоем тряпья.
— Он выживет, не волнуйся. Я вырвала его из зубов Шакала. Но недельку твой друг побудет здесь, под моим присмотром. Твой подарок с лихвой окупит лечение.
Далан кивнул. Достал из-под полога шубу и накинул на плечи. Мех сильно посерел и свалялся, одежде срочно требовалась стирка.
— Тогда мы уходим, — эльф учтиво поклонился. — Парни, пошли.
Сонные, слегка испуганные орки поднялись и быстренько выпорхнули из шаманского дома.
— Ты это…, - бросила девушка вслед, — заходи, если что.
— Зайду, — не оборачиваясь ответил Далан.
Поздним вечером сектор Шамана был куда многолюднее. Разномастная толпа выстраивалась в очереди ко входу: одни с постукивающими мешочками, другие волочили за хвосты связки дохлых котов и крыс, третьи несли трупы побольше.
Не обращая внимания на этих замызганных, грязных с ног до головы нелюдей, Далан и компания топали к выходу. Но полностью уберечься от страшных, порой совершенно безумных взглядов не получалось. Далан чувствовал себя гостем в лепрозории и психушке одновременно. Мерзкое местечко, хорошо хоть хозяйка выглядит адекватной.
В гномьем секторе спутники распрощались. Эльф отдал оркам шубу и серебряную монетку с просьбой найти кого-нибудь, кто возьмется это постирать. А сам отправился к тайному лазу контрабандистов.
Пропустили без пароля, видимо, запомнили в лицо. Впрочем, лысого эльфа сложно не запомнить. По тоннелю уже кто-то волочил тележку с запрещенными товарами, на местном сленге — хабаром, пришлось вжиматься в земляную стенку и пропускать.
В сторожке оказался один лишь огр, остальная охрана ошивалась снаружи — на тот случай, если власти решат устроить рейд и прикрыть лавочку. Такого, как потом рассказывал огр, никогда не случалось — контрабандисты платили дань вовремя и в полном объеме. Но меры предосторожности соблюдались всегда — привычка, наверное.
— Ну, как обживаешься? — хохотнул великан. — Выпьем? Мне тут перепала бутылочка отличного коньяку.
Огр ожидал, что Далан как и в прошлый раз откажется, но эльф согласился.
— Выпьем, — сказал он, плюхнувшись на табурет.
— Ты какой-то угрюмый. Случилось чего?
— Просто устал, — солдат опрокинул стопку не дожидаясь тоста. — У меня к тебе дело есть. Очень важное и серьезное.
Пустой стакан хлопнул о стол. Огр крякнул.
