Даль пристально поглядел на Геральта. Не сказал ничего, но вид у него сделался напряженно-задумчивый.
«Когда-нибудь поймет, – подумал Геральт с надеждой. – А нет – станет героем. Жаль, что посмертно».
декабрь 2008 – январь 2009
Николаев – Москва
– Эй, ведьмак! Вставай, к тебе пришли!
«Жизнь забери! – подумал Геральт, мгновенно воспрянув ото сна. – В прошлый раз меня после этих слов пытались выселить из номера!»
И ведь выселили, хотя уплаченные накануне деньги он, понятное дело, из администратора вытряс.
К счастью, на сей раз никто не собирался выселять Геральта из оплаченного полулюкса винницкой гостиницы «Южный Буг».
– Ау, ведьмак! – в дверь осторожно заглянул коридорный. – Тут посетитель!
– Скажи ему, чтоб пришел через час! – пробурчал Геральт из-под одеяла, не особо, впрочем, надеясь на успех. – А лучше через два.
Несколько секунд коридорный совещался с кем-то невидимым за дверью.
– Хорошо, через два часа, – проинформировал коридорный и захлопнул дверь.
«Счастье-то какое! – Геральт блаженно вытянулся на чистой простыне. Тело буквально заныло от удовольствия и восторга. – Еще два часа!»
За последние две недели с относительным комфортом он провел всего одну ночь, да и ту на заднем сидении престарелого и полусонного джипа на дикой автостоянке. Такие старые машины обычно покладисты; если вести себя дружелюбно и спокойно, считай ночлег обеспечен. В ту ночь как раз накрапывал противный октябрьский дождик, запускал холодную влажную лапу за шиворот, и ночевать без крыши над головой было бы грустно и неуютно. Геральт рискнул сунуться на дикую стоянку и не прогадал.
Остальные ночи ведьмаку вспоминать не хотелось, даже сейчас, в чистой и теплой постели.
Одно было плохо: он потратил на гостиницу последние деньги, причем оплатил номер только за сутки, а значит уже в полдень, как раз через два часа, его отсюда попрут. И останется Геральт снова без чистой постели, горячего душа и теплого сортира. Не смертельно, конечно, но как же надоедает ночевать под мостами в компании опустившихся орков или людей…
Впрочем, нынешний визит коридорного и кого-то невидимого за дверью вселял определенный оптимизм. Скорее всего невидимый – потенциальный клиент. Вряд ли серьезный, иначе так просто не согласился бы на двухчасовую отсрочку. Но хоть какой-то.
Будь клиент серьезным, Геральт вскочил бы как миленький. А так можно было позволить себе роскошь целых два часа валяться и ничего не делать. Разве что думать.
Например о том, что жизнь ведьмака, в сущности, состоит из одинаковых повторяющихся блоков, только совершенно произвольно перемешанных. Взять хотя бы сегодняшнее пробуждение и «Эй, ведьмак, к тебе пришли». Сколько раз это уже происходило и сколько раз еще произойдет? Сколько раз Геральту и его коллегам – Ламберту, Эскелю, Койону – предстоит совершать одни и те же циклические действия? Получил аванс, разделался с каким-нибудь опасным механизмом, пошел искать очередное задание. Нашел очередную работенку, получил аванс, разделался с каким-нибудь опасным механизмом…
«Наверное, – думал Геральт, – бытие любого обывателя-живого тоже состоит из повторяющихся блоков. Таких же как рабочие циклы заводских роботов, записанные на компакт. Разнится лишь способ записи да содержимое цикла. Чем обыкновенно занимаются простые живые, жители обыкновенных кварталов Большого Киева или Большой Москвы? Или любого мегаполиса Евразии?»
Некоторое время Геральт тщетно напрягал воображение. Потом даже сел в кровати от нахлынувшего удивления.
Он не мог вообразить – чем заняты день-деньской живые-киевляне или москвичи? Или обитатели любого мегаполиса Евразии? Ну, там, жена-дети… Понятно. Но как они добывают пропитание? Как общаются друг с другом, с домашними? С женами в конце концов?
Мир вокруг ведьмака состоял только из слепой злобы враждебных механизмов, скупости нанимателей да глухой неприязни окружающих – тех самых живых-обитателей, чья жизнь оказалась для Геральта непредставимой. Впервые в жизни Геральт осознал, насколько отличается от тех, чей покой призван хранить.
Но можно ли сказать, что у ведьмаков что-либо отняли? Для этого нужно как минимум иметь с чем сравнивать.
Что тот же Геральт знает о семье? Его семья – это такие же угрюмые одиночки, истребители механических чудовищ. Это старый Весемир и хромой Владзеж. Это сопливая пацанва в Арзамасе, еще не прошедшая испытания фармацевтикой, и подрастающие счастливчики, выжившие после клинического кабинета. Мутанты. Неживые.
Семья ведьмака – верный ноутбук и глобальная сеть, вместилище знаний и слабо упорядоченной информации. Не раз выручавшая в самых немыслимых передрягах помповуха и простенький нож при поясе.
А что называют семьей остальные?
Сон как рукой сняло. Повалявшись еще минут десять и так и не найдя ответов, Геральт уныло поплелся в душ. Раз уж оплатил последними деньгами мирские удобства, надо использовать их на полную катушку.
Под струями горячей воды нежданно нахлынувшие вопросы и мысли отступили, уступив место простому физиологическому блаженству.
«А все-таки хорошо, что я мутант, – подумал Геральт, изнывая под душем. – Вряд ли обыватель настолько отчетливо и выпукло, каждой клеточкой кожи, каждым сенсором ощущает: насколько это здорово – быть чистым».
За минуту до полудня, когда Геральт, одетый и собранный, снова валялся на кровати, в дверь снова постучали.
– Да-да!
Вошел давешний коридорный.
– Э-э-э… – коридорный стрельнул туда-сюда наметанным взглядом. – Я вижу, ты не станешь продлевать номер?
– Не стану.
Геральт поднялся, забросил на плечо выцветший рюкзачок и приладил к боку ружье.
– Ну, что же… Там, за дверью один живой дожидается. С самого утра. Я его до десяти не пускал.
– Правильно, что не пускал. Спасибо. Извини, на чай ничего не будет – деньги кончились.
Коридорный безрадостно вздохнул. А Геральт спустя пару секунд уже оказался вне номера.
У дверей, нервно переминаясь с ноги на ногу, дежурил щуплый тип довольно жалкого вида. Он был примерно одного роста с Геральтом и почти того же телосложения. Но если ведьмак производил впечатление живого целеустремленного, сильного, решительного и уверенного в себе, то потенциальный клиент выглядел жалким и издерганным. Он казался ниже, нежели был на самом деле, плечи безвольно опущены, взгляд заполошно бегает, губы дрожат…
Типичный нюня и неудачник.
– А… Здравствуйте…
Геральт молча смерил его взглядом.
– У меня… Простите, что беспокою… У меня к вам дело…
