Из тени деревьев появился медведь. Голова опущена, могучие плечи угрожающе напряглись, бронзовый мех, словно вода, переливался в вечерних лучах солнца. Для такого неуклюжего, неповоротливого животного он двигался невероятно быстро. Рёв рассёк тишину.
Все лошади и мулы принялись крутиться на месте и брыкаться. Молодой гвардеец Пежар, тот что ехал впереди Исты, полетел влево, когда его перепуганный скакун резко дёрнулся вправо. Рейна не успела увидеть, упал ли юноша, потому что её собственный конь взвился на дыбы, истошно ревя. Она попыталась придержать поводья, ухватиться за гриву, но поздно. Лука седла ударила в живот, животное ещё раз рванулось, быстро стала приближаться земля, встреча с которой вышибла дыхание. Оглушённая, Иста вскочила на ноги и попыталась ухватить ремень узды.
Лошади галопом неслись прочь, а наездники яростно натягивали поводья, стараясь заставить их повиноваться. Конь Пежара с опустевшим седлом был уже далеко внизу. Истин жеребец, брыкаясь, летел следом. Распластавшись по земле, юноша в ужасе смотрел на медведя, который, пуская слюну, навис над ним. Неужели животное взбесилось настолько, чтобы напасть? Обычно горные медведи пугливы, они всегда стараются скрыться. И это не самка-мать, защищающая детёнышей, а крупный самец.
Это не медведь. Или — не совсем медведь. Едва дыша, в немом изумлении, Иста подобралась поближе. Несмотря на первое жуткое впечатление, медведь оказался не совсем здоров. Запаршивевший мех — с близкого расстояния это было виднее — кое-где оставлял проплешины, в которых виднелась нездорово тонкая кожа, вовсе не соответствующая размерам её обладателя. Могучие ноги дрожали. Медведь посмотрел на Исту не менее удивлённо, чем она на него.
Ей казалось, что вся медвежья сущность животного была выедена изнутри. В глазах, смотревших на неё, светился разум, совсем не свойственный зверям. Им завладел демон. И демон почти поглотил его.
И теперь наездник ищет нового скакуна.
— Как ты смеешь? — возмутилась Иста. — Даже простой медведь не заслужил такое. Ты из другого мира, демон. Возвращайся к своему проклятому хозяину. Их взгляды скрестились; Иста шагнула вперёд, медведь отступил от белого, как простыня, мальчика. Ещё шаг. Ещё. Медведь-демон опустил голову чуть ли не до земли; широко раскрыв глаза с белой каймой и сопя, он в страхе пятился.
— Рейна, я здесь! — углом зрения Иста увидела Фойкса в развевающемся плаще, который с боевым криком занёс меч для мощного удара. Его губы растянулись, зубы стиснуты в предвкушении удара.
— Нет, Фойкс! — слишком поздно выкрикнула Иста.
Тяжёлый клинок одним махом отсёк медведю голову и воткнулся в землю. Из шеи животного хлынула кровь, голова покатилась по траве. Передняя лапа судорожно дёрнулась, и огромное мохнатое тело рухнуло вниз.
Исте казалось, что она видит демона всеми чувствами, кроме зрения, — осязаемую силу, кровавый огонь, пахнущий раскалённым металлом. Он метнулся к ней, потом вдруг бросился назад, объятый каким-то животным страхом. На какой-то отчаянный момент демон завис в нерешительности между Фойксом и юношей, лежащим на земле. И потёк в Фойкса.
Глаза Фойкса распахнулись.
— Что? — произнёс он странным тоном, будто с кем-то разговаривал. Потом вдруг его зрачки закатились, и он потерял сознание.
Лисе первая справилась с конём и поскакала обратно; она спрыгнула с гнедого, смятение и тревога сдавливали горло. Пежар, постанывая, сел и в ужасе посмотрел на обезглавленного медведя. Юноша недоумённо нахмурился при виде Фойкса, лежащего рядом с тушей, всё ещё истекающей кровью.
— Сэр?…
Падая с лошади, Иста ударилась животом, но теперь кости ныли от толчка, вызванного переселением демона. Было такое ощущение, что разум неестественным образом отделен от тела. Она сняла плащ, свернула его и опустилась на колени, пытаясь перевернуть тяжёлое тело Фойкса и уложить голову на импровизированную подушку.
— Подождите, леди, — остановила её Лисе. — Он был парализован, когда упал с коня? У него кости могут быть сломаны…
— А он упал? Я не видела, — это могло объяснить, почему он раньше всех оказался рядом с медведем. — Нет, с ним было всё в порядке. Это он убил зверя.
Что очень жаль.
— Хм, он соскользнул с крупа прямо на нас. Думаю, там сложно было что-нибудь сломать, — Лисе намотала повод на руку, удерживая фыркающего и пятящегося коня, и встала на колени, чтобы помочь. Девушка оглядела впечатляющие доказательства — тушу, меч и голову, лежащую неподалёку.
— Пятеро богов, вот это удар, — она посмотрела на Фойкса. Лицо его цветом напоминало овсяную кашу. — Что это с ним?
Ферда подъехал следом, взглянул на происходящее и слетел с коня, даже не подумав прихватить повод.
— Фойкс! Рейна, что случилось? — он встал на колени рядом с телом брата и ощупал его в поисках ран, явно ожидая увидеть кровавый след от удара когтистой лапы. Ничего не обнаружив, он удивлённо поднял брови и попытался перевернуть Фойкса. Тяжело дыша, подбежал ди Кэйбон без мула.
Иста схватила Ферду за руку:
— Нет, твоего брата не ударили.
— Он отрубил медведю голову, а потом… упал, — подтвердил Пежар.
— Этот медведь взбесился что ли, чтобы так нападать? — выдохнул ди Кэйбон. Наклонившись, он упёрся руками в колени и тоже внимательно осмотрел Фойкса.
— Он не взбесился, — сказала Иста ровным голосом. — Он был одержим демоном.
Глаза ди Кэйбона широко раскрылись, и он взглядом впился ей в лицо:
— Вы уверены, рейна?
— Полностью. Я… я почувствовала его. А он почувствовал меня.
Ферда откинулся на пятки с совершенно ошеломлённым видом.
— И куда оно… — голос ди Кэйбона оборвался, он посмотрел на испуганного юношу-гвардейца, потом поднял глаза на Исту, погружённую в раздумья. Фойкс лежал, словно его оглушили дубинкой. — Оно не вселилось в него, правда же?
— Именно, — Иста облизала губы. — Демон уже отступал. Я пыталась остановить Фойкса, но он видел только взбесившегося медведя, казалось бы, угрожающего мне.
Губы ди Кэйбона повторили слова «казалось бы?». Он посмотрел на неё пристальнее.
То, что служитель поверил, окончательно убедило поражённого Ферду. Его лицо было влажным от слёз:
— Мудрейший, что будет с Фойксом?
— Это зависит… — ди Кэйбон сглотнул, — …в большей степени от сущности демона.
— Этот демон сам был, как медведь, — сообщила Иста всё тем же ровным голосом. — До этого бедного животного он, может быть, и сожрал нескольких других существ, но ещё не сталкивался с человеческим разумом. Он даже не умел говорить. А теперь в его распоряжении целое пиршество из слов и мыслей. Вопрос в том, как скоро он приступит к трапезе.
