О таком повороте событий я и не подумал.
— Действительно, за волосок, упавший с её головы, тот, по чьему недосмотру это случилось, будет отвечать слишком сурово.
— Теперь понял? Она не просто не нужна в Опоре, она принесёт один лишь вред.
— А если назначать ей задания, не требующие, так сказать, столкновений с опасностью?
— Можно, конечно, — задумчиво протянул Борг. — Но они скучные и...
— Если Роллена соскучится, сама убежит подальше от трона.
— Думаешь? — Похоже, рыжий чуть оживился. — А что, идея. Только опять же загвоздка... Её всё равно нельзя отправлять одну. Не по уставу это.
— У тебя нет бездельничающих камней на примете?
— Есть несколько, но... Нет, всё равно не получится.
— Почему?
Карие глаза виновато сощурились.
— В Опоре уже пошли разговоры... В общем, девице не будут рады.
Кажется, начинаю понимать. Какие слухи и сплетни могут ходить в столице о сестре Королевского мага? Блудница, едва не подставившая под удар несчастного влюблённого, покушавшаяся на чужие жизни руками наёмных убийц, капризная, своенравная, бессердечная — самое малое, что могут про неё говорить, причём во всём сказанном нет и слова лжи. Подозреваю, ни один парень из Опоры по доброй воле не согласится быть напарником Роллены, ведь любой опрометчивый поступок может либо вызвать недовольство девушки, либо причинить ей вред, а и в том и в другом случае виновным будет признан, разумеется, тот, кто находился рядом. Отдать голову на заклание, и ради чего? Ради сумасбродства богатой и могущественной стервы? Да, задачка не из лёгких. Но решение у неё всё же имеется.
— Не смогут подобрать ей пару?
Борг грустно хмыкнул:
— А ты бы пошёл с ней?
Я не ответил, задумчиво проводя пальцем по верхней губе слева направо и обратно.
— Ты...
Он всё понял гораздо быстрее, чем можно было предполагать или... надеяться? Разве мне так уж необходимо тратить странным и случайным образом возникшую прорву времени на... А собственно, почему бы и нет?
— Ты хочешь...
— Я совершенно свободен. Вот только, к сожалению, не имею ни малейшего отношения к...
— Это легко устроить! Скажи только, почему?
Карие глаза смотрят на меня в упор, не мигая и не ослабляя нажим.
Почему... Хороший вопрос. Я могу сказать, что мне стало жаль девушку. Могу сказать, что мне надо немного развлечься, пощекотать нервы. Могу сказать, что...
— Таково моё желание. Сегодняшнее.
— А завтра что, передумаешь?
— Нет.
Не передумаю.
Потому что у Роллены тоже должна случиться хотя бы одна минута гордости.
Утренние города похожи друг на друга даже больше, чем спящие люди. Неважно, из чего сложены стены многочисленных разновеликих домов, в какие цвета глиняных дел мастера раскрасили черепицу, какие ветра терзают флюгеры на остроконечных башенках, город всегда остаётся городом, ларцом, сохраняющим неоценённое сокровище — тишину. Только в рассветные часы, находясь в самом сердце большого города, можно понять, каково безмолвие на вкус.
Оно сводит зубы холодным дыханием рассеявшегося тумана, каплями воды оседающего на крышах и скатывающегося по желобам, чтобы с коротким звонким стуком разбиться о камни мостовой...
От него перехватывает дыхание, потому что любой звук, посягнувший на целомудрие тишины лабиринта улиц, кажется святотатством пострашнее, чем прилюдное надругательство над алтарём всеми почитаемого бога...
Оно проясняет ум, прогоняя из сознания любые мало-мальски оформившиеся мысли, и снисхождения удостаиваются лишь образы, которые невозможно описать словами...
Оно...
Оно истинно прекрасно, потому что, как и любое чудо, недолговечно.
Город ещё жмурится, изо всех сил стараясь удержать за сомкнутыми веками своих обитателей последний сон, но час пробуждения неотвратимо приближается, и ресницы уже предательски дрожат от любопытства, от нестерпимого желания увидеть, какие приключения, радости или напасти сулит новый день. Горстка минут мелким речным песком осыпается с ладони хранителя времени, осталось совсем чуть-чуть, вот-вот всё и свершится, маятник жизни вновь начнёт своё бесконечное путешествие, рисуя дороги, которые... Ждут и страшатся наших шагов.
Роллена, согласишься ли ты ненадолго разделить свою тропу со мной? Обещаю: не натопчу много, может быть, и вовсе буду осторожно шагать по обочине, по щиколотку погружаясь в густую и жёсткую траву, но позволить надменным и самоуверенным камням Опоры посмеяться над тобой я не могу. Разумеется, ты многого не умеешь, ещё большего не можешь сделать, ведь каждому существу в подлунном мире поставлены свои пределы, только это не повод насильно рушить твои мечты. Не получится? Ты сама это поймёшь и сама решишь, как поступать дальше. Надеюсь, поймёшь скоро, потому что... Путь предстоит долгий, ведь прошение, подписанное его высочеством, означает одновременно всё и ничего.
Роллене разрешили войти, немножко постоять в приёмном зале и побегать на посылках, буде таковые вообще возникнут. Вполне может статься, что девушку продержат в ожидании не один месяц, стараясь искоренить желание стать камнем Опоры, и ещё более вероятно, что ленивым хитрецам удастся претворить свой коварный план в жизнь. Их право, спорить не буду. В конце концов, в случившемся виноват лишь Дэриен, желающий почувствовать себя могущественным правителем и временно испытывающий чувство вины перед всеми девицами Западного Шема разом. Интересно, Роллена только подозревала, что не встретит отказа со стороны принца, или всё тщательно рассчитала? Как ни забавно, и первое, и второе говорит о девушке весьма красноречиво. И возможно, камни Опоры протестуют против Роллены не из нетерпимости, презрения или отвращения, а из подсознательного страха вдруг оказаться слабее... А впрочем, зачем заранее придумывать обеим противоборствующим сторонам объяснения и оправдания, если сейчас я сам стану участником задуманного Боргом представления?
Она появилась на мосту ещё до того, как с Восточной башни донеслись удары колокола, возвещающие наступление полудня. Боялась пропустить назначенное для встречи время, как любой школяр боится опоздать на первый в своей жизни экзамен? Возможно. Только потом, много позже придёт понимание невероятно простой вещи: что все назначенные тебе уроки ты получишь, как бы ни старался увильнуть, а уж отчитываться о приобретённых знаниях и вовсе может понадобиться в самый неожиданный момент. Кроме того, конечно, существуют ещё и правила этикета, предписывающие не допускать опозданий, но случай, вновь сведший меня и Роллену вместе, не подпадал под общепринятые правила хотя бы потому, что на крохотном листе бумаги, который передал мне Борг, было написано: «После полудня на мосту Прощаний», а это могло означать любой час вплоть до позднего вечера. К счастью, девушка о коварной неопределённости горстки слов не догадывалась, иначе на хорошеньком личике было бы совсем иное выражение, а не взволнованный азарт.
