Словно услышав мои мысли, Аудин Инсенс сказал:
— Господин Сорингер…
— Слушаю вас, господин Инсенс. — Я постарался придать своему голосу самые доброжелательные интонации.
— Господин Сорингер, скажите, а мы имеем возможность опуститься около озера на некоторое время? В конце концов, думаю, что парочка лишних серебряных геллеров, присовокупленных к оплате, вам не помешает.
Если он рассчитывал увидеть на моем лице хотя бы тень от насмешки, то сразу скажу — зря. Как мужчина мужчину я его понимаю, вполне возможно, мне и самому когда-нибудь придется озаботиться подобными проблемами, и они заранее приводят меня в ужас. Тем более не факт, что Гвен решил его разыграть.
— Вполне устроит, — заверил я Инсенса. — Много времени мы не потеряем. Кроме того, возможно, кто-нибудь пожелает к вам присоединиться.
Неплохо, если бы этим «кто-нибудь» оказался Энди. Нет, меня не беспокоит его мужское здоровье, но может быть, если он глотнет пару раз из Волшебного озера, то перестанет напиваться в самое неподходящее время, как тогда, в Чеджуре? Или хотя бы в нем свой язык прополоскает, чтобы поменьше врать…
Мы опустились на землю шагах в трехстах от берега озера — сесть ближе мешали крупные валуны. Сверху места выглядели вполне живописными, но что касается самого озера… Честное слово, я бы назвал его не Волшебным, а Вонючим или даже Очень Вонючим. Такое впечатление, что в воды озера долгое время сваливали куриные яйца, а затем они в один миг протухли все разом.
В тот самый момент, когда Инсенс вместе с Гвенаэлем сошли с корабля на землю, середина озера забурлила, и через некоторое время нас обдало неповторимым ароматом на совесть протухших яиц.
«Нет, все же часть яиц, чтобы протухнуть, нас дожидалась», — подумал я, старательно морща нос.
Купаться в вонючем озере не изъявил желания никто. Напротив, из дверей камбуза показалось недовольное лицо Амбруаза, и оно явственно говорило: как же так, время к обеду, я на этот раз решил вас всех немного побаловать, и что теперь?
Николь недовольно пробурчала:
— Когда я была еще совсем маленькой девочкой, даже тогда уже знала, — конечно же, от своей мамы, — что среди мужчин редко попадаются такие, у которых время от времени не случается расстройства ума, — после чего посмотрела почему-то на меня и скрылась в своей каюте.
С ней вообще в последнее время что-то не то происходит: и не улыбается в ответ на мои шутки, и смотрит как-то не так…
Дальше мы занимались своими делами, время от времени поглядывая на то, что происходит на берегу озера. Вот наш пассажир остался в одной длинной рубахе, достигающей ему колен. Вот он подобрал ее полы и попытался войти в воду. Забредя по лодыжку, он остановился, замер на несколько мгновений, затем, несмотря на энергичный жест Гвена, чиркнувшего себя ребром ладони чуть пониже пупка, выскочил на берег. После чего начал одеваться.
К тому времени, когда они оба вернулись на борт «Небесного странника», мы уже успели сделать все самое необходимое. С настройками л'хассов все нормально, а с остальным будем разбираться уже в Джессоре.
Из деревянной обшивки корабля Лард извлек три арбалетных болта, память о недавнем нападении пиратов. Кстати, один из болтов умудрился пробить борт насквозь — мощные же у них арбалеты!
— Наверное, не в самое удачное время мы прилетели — вода слишком горяча, — объяснил возвратившийся вместе с Инсенсом Гвенаэль.
Сам Инсенс молча прошел в свою каюту.
Уже вечером, когда мы с Гвеном стояли вдвоем на мостике, я спросил у него:
— Чего это ради ты решил над ним поиздеваться? Обычный болтун, у нас и у самих такой есть — Энди. — Видно же, что что-то не так.
— Да мне самому-то он ничего не сделал, — охотно объяснил Гвен. — Он Николь деньги предлагал.
— Какие деньги? — не понял я.
— Ну, это… — Гвен на некоторое время замялся, — чтобы она ему в ласке не отказала.
Вот даже как! То-то Гвен хотел купца по пояс в озеро, где вода почти кипяток, завести!
«Нет, но как он мог такое подумать?! — возмущался я. — Он что, думает, если девушка одна среди мужчин, а небесные парители славятся своими любовными похождениями, так и она такая же? У Николь что, по глазам не видно, что она не из этих? Да мы при ней даже без тех крепких выражений, без которых иногда никак, обходимся! А Инсенс, убедившись в том, что мужского обаяния ему не хватает, решил дело деньгами поправить?!»
— Что ж ты мне раньше-то не сказал? Он бы у меня в том озере полностью выкупался!
А Гвен продолжил:
— Вообще-то дальше по берегу в озеро речушка впадает, так там в воде и полежать можно. Очень от болей в суставах помогает и от радикулита. И все же жаль, что он поглубже в воду не зашел. Я почему-то думал, что он в нее с разбега кинется…
Джессор — большой город, третий в нашем герцогстве по величине после Борнместира и, конечно же, столицы герцогства Диграна. Расположен он на северном побережье Срединного моря, на месте впадения в море реки Джессы. Она если и уступает по ширине Дигре, считающейся у нас крупнейшей рекой, то ненамного. Мне над обоими пришлось побывать, и на взгляд точно не определишь, какая из них шире. Правда, если Дигра — река равнинная, с едва заметным течением, то на Джессе и порогов хватает, и даже водопад есть. Но он где-то в верховьях, и я его еще не видел.
Рассказывают, еще два века назад Джессор и городом-то затруднительно было назвать, так, большая деревня. Это сейчас гонора у его жителей чуть меньше, чем у дигранцев. Расти Джессор начал как раз после появления летучих кораблей. Когда-то река Джесса являлось границей герцогства. На левом ее берегу жили говолы — степняки, пасшие свои бесчисленные овечьи отары. Они и сейчас там живут, и овец у них не поубавилось. Уменьшилось у них только воинственности, и это тоже, кстати, произошло после того, как в небесах появились корабли. А до этого и года не проходило, чтобы они в герцогство не наведывались, пограбить города и селения. И никак герцогская рать их вразумить не могла. Да и попробуй угонись за ними: сегодня они здесь, завтра там, а степь бескрайняя. Но с помощью летучих кораблей с говолами справились — от кораблей не убежишь и не спрячешься.
С высоты, даже если небольшой камень сбросить, пока он до земли долетит, так разгонится, что никакой щит не спасет. Не говоря уже о каменных иглах с руку величиной. Рассказывают, один предприимчивый человек на таких иглах состояние сделал, сначала убедив их использовать, а затем снабжая ими воздушный флот герцога. Нескольких кораблей оказалось достаточно для того, чтобы разогнать говольскую конницу. Или, скажем, встанут говолы на ночь стойбищем, утром проснутся — а над ними корабли висят. Так с кочевниками и воевали, сверху, пока они, наконец, сами пощады не запросили. И теперь их степи тоже являются частью герцогства.
