Послышался грохот опрокинутых лавок и топот ног — посетители в панике ринулись к выходу. Джориан с Карадуром схватили свои маски и плащи и присоединились к убегавшим. Трактир затянуло дымом, поэтому они подождали, пока затор рассосется, и спокойно — без давки и толкотни — вышли наружу.
На улице парочка затерялась в толпе зевак, собравшихся по обе стороны Аллеи Республики, чтобы поглазеть на шествие. Удаляясь от Чюрова трактира, Джориан с Карадуром наткнулись на команду пожарников, спешивших навстречу. Впереди несли поливальную машину — деревянную бадью, снабженную по бокам скобами, над которой возвышалась помпа. Восемь здоровенных парней, взявшись за скобы, тащили машину, а сзади поспешали остальные пожарники с лоханками, предназначенными для наполнения бадьи из ближайшего фонтана.
— Пошли в комнату Поррекса, — решил Джориан. — Ежели поймаю этого жулика, ты уж будь добр, не давай ему колдовать, пока я душу из него не вытрясу.
* * *
Дверь Поррекса стояла нараспашку, а в комнате было темно и тихо. Джориан достал кремень и огниво, высек искры над трутом и зажег огарок. При свете обнаружилось, что в комнате нет не только никого, но и ничего: кровать, книжный шкаф, стул, стол и сундуки словно сквозь землю провалились. Мышка ускользнула.
— Ну и шустро он съехал, — изумился Джориан. — Очистил помещение, все увез.
— Не все, — отозвался Карадур и кряхтя поднял с пола фонарик со стеклянными окошками. — Фонарь позабыл. Вот невезенье! Свеча, похоже, совсем догорела. Будь у меня подходящая свечка, я бы, пожалуй, смог еще что-нибудь сделать.
— Надо в буфет заглянуть, — сказал Джориан, ловко прибив метнувшегося из-под ног таракана. — Так и есть: два вполне приличных огарка. Что ты задумал, досточтимый доктор?
— Существует одно заклинание, и я могу его вспомнить, которое при помощи свечи или какого угодно светильника делает прозрачной любую маску. Сынок, не мешай думать.
Карадур, как показалось Джориану, потратил целую вечность, чтобы сперва припомнить заклинание, а потом — с помощью магической фигуры, песнопений, пассов и порошков, сжигаемых в треснутом блюдце из уже знакомого буфета, — произнести его. Огонек свечи в фонаре метался и дрожал, словно невидимые губы дули на него, хотя в комнате не было сквозняка. В дыму, казалось, возникают и снова пропадают чьи-то лица. К тому времени, когда с заклинанием было покончено, Карадур так устал, что пришлось немного передохнуть.
— А теперь, — сказал он, отдышавшись и подобрав с пола фонарь, — еще посмотрим, кто кого.
* * *
Вдоль Аллеи Республики двумя аккуратными шеренгами, в ожидании шествия, которое традиционно задерживалось, по-прежнему стояли виндийцы. Надев маски чертей, Джориан с Карадуром медленно двинулись вдоль толпы. Карадур поднял фонарь, и оба начали пристально вглядываться в лица зевак. Там, куда падал отсвет, карнавальные костюмы, маски и накладные бороды становились совершенно прозрачными — бледными контурами, сквозь которые отчетливо проступали лица виндийцев.
Джориан с Карадуром все шли и шли, сначала по одной стороне Аллеи Республики на запад, потом по другой в сторону гавани. Джориан видел тысячи лиц, но ни Поррекса, ни Лациендо среди них не было. Уже подойдя к набережной, Джориан услыхал звуки оркестра; музыка доносилась с запада и постепенно усиливалась.
— Шествие началось, — сказал он.
Группа мужчин в форме Республиканской Гвардии, закованных в сверкающие посеребренные доспехи и вооруженных алебардами, двигалась по Аллее Республики, криками требуя расчистить проход. То и дело под ногами попадались зазевавшиеся сограждане, которых приходилось подгонять древками алебард.
Когда Карадур в очередной раз поднял фонарь, чтобы вглядеться в толпу, внимание Джориана привлекла маленькая группка мужчин без карнавальных костюмов и масок — на мужчинах была простая темная одежда, а в манере держаться сквозила цепкая самоуверенность. Один из них мельком взглянул на Джориана, затем пригляделся повнимательнее, тронул напарника за руку и что-то проговорил сквозь зубы. Джориан узнал этого человека.
— Карадур! — сдавленным голосом прошептал он. — Видишь типов в черном? Моя Королевская Гвардия. Тот, что впереди, — ихний капитан; два раза меня ловил, когда я пытался из Ксилара удрать. Бежим через дорогу, быстро!
Джориан юркнул в толпу, увлекая за собой Карадура. Они выбежали на мостовую и наскочили на гвардейцев, расчищавших проход. Оркестр загремел совсем близко; взглянув поверх голов гвардейцев, Джориан увидел первые ряды участников шествия с флагами и сверкающим оружием.
Петляя, как зайцы, Джориан с Карадуром под сердитые окрики гвардейцев перебежали Аллею Республики и нырнули в густую толпу зевак. Джориан, который был на голову выше большинства виндийцев, оглянулся. Далеко позади кучка людей в черном старалась пробиться сквозь скопление зрителей. Когда же они добрались до обочины, дорогу им преградили гвардейцы. Разгорелся спор, потонувший в нарастающем грохоте. Спорщики размахивали руками и потрясали кулаками. Гвардейцы без лишних церемоний затолкали людей в черном обратно в толпу, пригрозив для острастки алебардами.
Началось шествие.
В теплом свете тысяч ламп, фонарей, свечек и факелов заблистали мишура и позолота. Гремели оркестры; шагали солдаты; красотки, сидя в разукрашенных носилках, дарили толпе воздушные поцелуи.
Джориан с Карадуром и не подумали задержаться, чтобы поглазеть на зрелище. Оглянувшись для порядка, они проворно свернули на боковую улицу.
— Шествие их хоть немного задержит, — бормотал Карадур. — Одного понять не могу: как эти люди узнали нас под масками?
— Не можешь понять, да? А я могу, — отозвался Джориан. — Мы позабыли, что лучи волшебного фонарика не только чужие маски просвечивают, но и наши.
— Ах, горе мне, совсем одряхлел, о такой простой вещи не подумал! Но куда же мы теперь? Без денег, в чужом городе, стража твоя по пятам идет.
— Давай найдем корабль Лациендо и спрячемся на каком-нибудь складе поблизости. Ежели Лациендо объявится, я знаю, что мне делать. А не придет, заберемся на попутное судно.
* * *
Шествие закончилось через несколько часов. Было проведено состязание карнавальных костюмов и вручены призы: за самый красивый костюм, за самый изобретательный костюм, за самый смешной костюм, и прочее, и прочее. Самые здравомыслящие горожане разошлись по домам; менее здравомыслящие с криками и песнями шатались по улицам Виндии. По углам впопыхах и с оглядкой вершилось прелюбодейство: это мужья, чьи жены превратились в толстых сварливых фурий, и жены, которых мужья забросили ради своей работы, искали радости и утешения в случайных интрижках. Городские огни гасли один за другим, уступая место поздно взошедшей молодой луне, струившей на Виндию бледный рассеянный свет. С моря на улицы города мягко наползал туман.
