Именно так, – рассеянно кивнул Себастиус. – И если с другими металлами это не так важно, то адамант, лишенный своего духа, изрядно падает в цене. Это вообще уже не адамант, а адамантий – самый прочный металл из существующих, но не более того.
Дух металла, говорите… – задумалась Ванесса.
Это не дух в буквальном смысле, – заметил Креол. – Не как у человека, животного или даже растения. Просто сгусток эфира, своего рода призрачная тень. Такую отбрасывает всякий материальный объект… кроме созданных магией.
Да-да… – подтвердил Себастиус. – Увы, магией возможно трансмутировать металл, но не его дух…
Вообще-то, это тоже возможно, – хмыкнул Креол. – Такой способ открыл мой отец и назвал его… ритуалом Трансмутации Металлов. У него всегда плохо получалось придумывать названия.
Что?! – поразился Себастиус. – Как?! Каким образом это возможно?!
Для этого нужно в некотором смысле «уговорить» дух металла – преобразовать само астральное тело. Материальное последует за ним и изменится соответственно. Изменив тень – изменишь предмет. Если хочешь, я могу показать, – достал из пространственной складки жаровню Креол.
Покажи! – подлетел к нему алхимик. – Покажи! Я хочу это увидеть!
Креол усмехнулся, разжег жаровню, вскипятил в ней воду, опустил в кипяток крошечную свинцовую бляшку, найденную тут же на столе, и в течение пяти минут трансформировал ее в серебро. По вискам мага градом катился пот – в отличие от покойного отца, Креол очень плохо владел этим методом и обращался к нему крайне редко.
Гляди, – наконец достал серебряную бляшку маг.
Себастиус пристально изучил ее подлупой, придирчиво изучил астральное тело и пораженно признал, что оно действительно присутствует и полностью соответствует духу серебра. Алхимик восхищенно присвистнул, глядя на Креола с небывалым уважением.
Увы, адамант таким образом не получить, – мрачно поведал Креол.
Уверен? – уточнила Вон.
Поверь, ученица, я пытался. Чуть не обгадился тогда от натуги… Астральное тело адаманта многократно превосходит любой другой дух металла – тут никакая магия не поможет. Точно так же чарами можно превратить человека в зверя, птицу, рыбу, дерево, камень, другого человека… во многое. Но даже самая могущественная магия не превратит человека в бога.
Потом Себастиус все же показал и свой способ трансмутации, алхимический. Он объявил, что этот процесс обычно называют двенадцатой стадией Великого Делания – бросанием.
Для этого Себастиус отделил крошечную каплю философского камня, смешал ее с ртутью и жидким свинцом, дал смеси остыть и закатал получившийся шарик в воск. Этот воск он кинул в тигель, содержащий все те же ртуть и свинец. Затем под тиглем был раздут огонь, смесь расплавилась, и Себастиус вылил ее содержимое в форму. Немного остудив, он разломил все еще мягкую массу, и под свинцово-ртутной коркой блеснул другой металл, сиреневый.
Готово, – отрапортовал Себастиус. – Здесь почти двадцатая часть кентаво адамантия.
Двадцатая часть?! – приподняла брови Ванесса. – Но это же всего лишь… сколько там?., двадцать пять граммов!
Адамантий очень тяжело производится, – развел руками великий алхимик. – Я говорил об этом неоднократно. У меня не хватает материалов, инструментов… всего! Мне нужны новые котлы!
Всем обеспечим, все дадим, – хмуро ответил Креол. – Но адамантий мне будет нужен в больших количествах. Я пока еще не придумал, для чего именно… но я скоро придумаю.
Может, доспехов понаделаем? – предложила Ванесса. – Для всей армии?
Это можно, – неохотно ответил Себастиус. – Можно, но в очень ограниченных количествах. Адамантий очень трудно обрабатывать. Адамантиевые доспехи – это чрезвычайно сложная работа, для этого потребуется много колдунов. Бестельглосуду его доспехи делали почти месяц. Полагаю, я справлюсь, но для целой армии – это… дайте мне лет пятьдесят, тогда…
Нет, тогда не надо, – отказалась Ванесса. – Не окупится.
Один комплект у нас есть, – напомнил Себастиус. – Тот, что сделали Бестельглосуду. Дырку в нагруднике я уже заделал – теперь могу подогнать под кого скажете.
Подгоните под Креола, – распорядилась Вон.
К Хубуру ваши идиотские медяшки, – отказался Креол. – Я маг – мне не нужна броня из металла.
Тогда подгоните под маршала Хобокена, – пожала плечами Ванесса.
А ему-то зачем? – не понял Креол.
Но ты же не хочешь.
Хм… логично.
Себастиус рассеянно кивнул, возвращаясь к работе.
Иххарий с высоты птичьего полета выглядел удивительно… уродливым. Много-много совершенно одинаковых кирпичных коробок, лишь изредка перемежающихся чем-то другим. В самом центре – гигантский куб Про- монцери Царука, увенчанный маленькой круглой «шапочкой» – диск коцебу. На окраине виднеется белый купол с прозрачным верхом – научный городок ГИОТ.
Туда Креол с Ванессой и направились.
Плонетцы вовсю осваивали новые территории. Прошло всего два дня, а по дорогам Серой Земли уже топали многоногие машины и парили антигравитационные катера. На металлургических заводах и оружейных фабриках хозяйничали бледнокожие длинноносые люди и безобразные мутанты. Повсюду носилась крохотная фигурка профессора Лакластороса – он измерял, прикидывал, рассчитывал, сколько чего сможет построить и в какие сроки уложится.
Почти каждый встреченный плонетец что-то жевал или прихлебывал из фляги. После своего изможденного мира неограниченное количество пищи и воды они восприняли как рай наяву. Даже в относительно сытом ГИОТе никогда не было подобного изобилия – мяса сколько хочешь, рыбы сколько хочешь! Виноградные вина – хоть залейся! Не тратя понапрасну времени, плонетцы старательно отъедались.
Маг с ученицей приземлились у крупнейшего иххарийского завода – техномагического комплекса, выстроенного лично Руорком Машинистом. Именно здесь производились разнообразные автоматы, и именно это место особенно заинтересовало плонетских инженеров.
Внутри царил страшный шум. Грохот, лязг, шипение пара. Из громадных котлов лился расплавленный металл, конвейеры везли готовые для сборки детали, поднимались и опускались поршни титанического пресса.
Повсюду бродили рабочие автоматы. Руорк Машинист не любил людей – везде, где только возможно, он предпочитал использовать автоматов. Худые, с тонкими конечностями и лицами-масками, отлитые из жаропрочного сплава, они свободно заходили даже в плавильные печи, где всякий другой металл превращался в жидкость. Эти колдовские истуканы довольно медленно двигались, но отличались огромной силой и высоким для автомата интеллектом.
