Две старухи-воительницы, не задержавшись ни на минуту, вывели Кассандру из дворца и увлекли за собою — вниз по ступеням и по склону к конюшням. Кассандра послушно шла между двумя спутницами, бледная как полотно. Двигалась она, словно во сне. Мирина с Хрисеидой бегом припустили им вдогонку. Когда они добежали до конюшен, Атиша уже выезжала из ворот верхом на своем жеребце, усадив Кассандру впереди себя и поддерживая ее крепкими, мускулистыми руками.
— Мы отбываем немедленно, — объявила она. — Царь, чего доброго, передумает и потребует дочь обратно!
— Тогда, может, лучше подождем? — закричала Мирина. — Вдруг он простит ее?
Хати, выехавшая из конюшен следом за ними, покачала головой.
— Здесь Кассандре оставаться небезопасно, после всего, что случилось нынче вечером! Во всяком случае, первое время!
Хрисеида, похоже, сочла такое решение разумным. Она приподнялась на цыпочки — и взяла Кассандру за руку.
— До свидания, милая подруга, — прошептала она. — Не знаю, когда мы свидимся снова, но ты всегда будешь в моем сердце!
Кассандра молча кивнула: слова не шли с языка. Мирина тут же вспомнила о незримых узах, что связывали царевну с Ифигенией.
— Мало у меня друзей, — прошептала она. — Мало — зато верные.
Атиша пустила коня галопом сквозь Южные врата. Хати нагнулась, помогла Мирине вскарабкаться на лошадь позади себя, и они помчались по мощеному склону — и дальше, через весь нижний город. Выехав на равнину и оставив тесные витые улочки за спиной, Хати перешла на галоп. Мирина крепко обхватила бабушку за талию, почувствовав себя чуть лучше.
— Что, не довелось нам-таки поспать в богато разубранной спальне, а, бабушка? — прошептала она ей на ухо.
— Нe-а, лучше поспим в безопасности, чем в роскоши, — рассмеялась Хати.
— Неужто Приам причинил бы нам вред? — промолвила Мирина.
— Не Приам, — отозвалась Хати.
— А кто же?
— Его сын Парис! Ты разве не видела, какими взглядами обменялись Парис и царица Спартанская? Не заметила, как рука его скользнула к кинжалу?
— Нет, — помотала головой Мирина. Услышанное с трудом укладывалось в голове. — Значит, Кассандра сказала правду? Царевич Парис и царица Спартанская в самом деле — любовники?
Хати чуть сдержала лошадь и почтительно наклонила голову, проезжая мимо древнего кургана Плясуньи Мирины.
— О да! — подтвердила она. — Кассандра выбрала не самый удачный момент и не самое лучшее общество, чтобы обнародовать секрет, но Атиша видела: царевна говорит правду. Она всегда говорит правду!
Мирина примолкла. Они с бабушкой мчались стремительным галопом через равнину, к горе Ида и к Месту Текучих Вод. Получается, что красавица царица последовала за Парисом по доброй воле, ведь не она ли сама игриво сообщила, что приехала за покупками… А муж ее знает правду? Или тоже верит, что Елена отправилась за нарядами да тканями, по примеру Клитемнестры?
— Что, как ты думаешь, предпримет царь Менелай? — спросила она бабушку.
Хати вздрогнула.
— Даже подумать страшно, — прошептала она. — Верно, обратится за помощью к своему брату Агамемнону. Знаю одно: теперь у этих двоих есть долгожданный повод явиться сюда и объявить войну Трое!
Кто-кто, а Мирина отлично знала, что означает такая война. В нее окажется втянутой вся Анатолия, а племена и те, кто прежде торговал с Троей, обнищают, а многие и погибнут.
Хати скакала все дальше, не останавливаясь. Лицо ее было мрачным.
— Но, бабушка, ты же сама говорила, что в Трою войти непросто, — напомнила Мирина.
— Непросто, — согласилась Хати. — Это чистая правда. На то, чтобы измотать и обессилить троянцев, уйдет немало времени, а уж сколько смертей и горя изведают эти земли! — Она вздохнула, ее изборожденное морщинами лицо вдруг показалось Мирине иссохшим и дряхлым, точно мертвое. — Я для такого слишком стара, слишком стара и слишком устала, чтобы снова взять в руки оружие.
— Может, Менелай решит, что избавился от Елены — и слава богам! Если ей угодно ехать с Парисом — да скатертью дорожка. Ему же царством править надо!
Вдали уже показался огромный весенний лагерь, кобыла сбавила шаг. Хати спрыгнула на землю и поглядела на внучку снизу вверх, в лице ее читалась тревога.
— Не все так просто. Менелай непременно попытается вернуть жену. Понимаешь ли, Елена унаследовала царство от отца, Менелай правит Спартой лишь по праву ее мужа. Если Елена возьмет в мужья царевича Париса, как ты думаешь, кто станет законным царем Спарты?
Вот теперь Мирина понемногу начала понимать всю серьезность вспышки Кассандры. А к ним уже спешила Атиша, проталкиваясь сквозь толпу. Вид у нее был весьма озабоченный.
— Где Кассандра? — тут же спросила Мирина.
— В безопасности, с Пентесилеей. Что ты обо всем этом думаешь, старая подруга? — поинтересовалась Ведунья у Хати. — Я вот гадаю, а стоит ли нам дожидаться полнолуния?
— Но… оставить сход без весенних танцев! — Хати отлично понимала всю чудовищность подобного предположения.
— Однажды так уже было, — нахмурилась Атиша.
— Верно, — кивнула Хати. — Когда мы отправились спасать Антиопу! Неужто до этого дело дошло? От души надеюсь, что нет!
— Нет. Пока еще нет, — согласилась Атиша.
Мирина вошла в шатер Пентесилеи. Старшая девушка, поддерживая царевну, заставляла ее выпить резко пахнущий травяной настой. Кассандра судорожно стискивала в руке свое драгоценное обсидиановое зеркальце.
— Ты там что-нибудь видишь? — полюбопытствовала Мирина, усаживаясь рядом.
Кассандра покачала головой.
— Все исчезло, — прошептала она.
Мирина пододвинулась ближе.
— Но ты что-то видела?
Кассандра кивнула — и задрожала всем телом. Пентесилея поднялась на ноги.
— Мне нужно поговорить с Атишей, — промолвила она. — Ты приглядишь за Кассандрой?
— Конечно, — кивнула Мирина.
Девушки немного посидели молча. Мирине даже в голову не пришло бросить подругу и поспешить к Резеде и малышке Ильдиз.
— А что ты видела? — прошептала она наконец.
— Кровь, — ровным, лишенным всякого выражения голосом ответила Кассандра. — Повсюду льется кровь, стены рушатся, башни лежат в развалинах, огонь и крики — страшные крики!
Теперь вздрогнула и Мирина.
— А где это?
— В Трое, — тихо-тихо выговорила Кассандра. Голос ее по-прежнему звучал тускло и невыразительно, лицо было бесстрастно. — Это началось в Трое, а от Трои распространилось и далее.
— Далее — куда?
— Сюда, — отозвалась она. — По равнине, к горе Ида… везде. Я знаю, что это правда, да только мне не верят.
