«Мне следовало умереть тогда и там», — пробормотал Дамон. Он сунул коготь в воду и снова помотал головой. «Мне и в самом деле нужно отправляться искать Ферил».
Однако, он еще больше часа оставался на мелководье, уставившись на свое чешуйчатое отражение сквозь холодную дымку, прежде чем, наконец, сделал глубокий вдох и, дрожа, снова погрузился в Озеро Смерти.
* * * * *
«Клянусь серебряными косами Илалэйдж, я никогда раньше не видел ничего похожего на тебя!»
Голос старого эльфа, стоявшего на коленях над Ферил и гладившего ее лицо, осторожно касаясь бледными пальцами век, ясно раздавался в воде. Он нахмурился, когда она не проснулась. Она лежала, выпрямившись, на каменном полу комнаты в башне перед самым большим книжным шкафом, а вокруг нее плавали клочки пергамента. Ее голова покоилась на подушке, которую он принес из другой комнаты, а руки были сложены на животе. Она выглядела мирно спящей.
Он встал и прошелся, его густые волосы струились массой ярко-белых локонов, свисавших ниже плеч, его тонкие губы работали, приговаривая: «Что же делать, что же делать». Он поднял большой палец, чтобы потереть кривую переносицу, выглядевшую немного длинноватой для его узкого лица в глубоких морщинах.
«Эльф с жабрами, изумительное зрелище. Эльф, явно посещавший дом Дибана, и похитивший один из его световых кристаллов». Кристалл в виде груши, который Ферил заткнула за ремень, теперь возвышался на книжном шкафу, ярко освещая всю комнату. «А может, ты только одолжила кристалл, эльфийская леди, а может, Дибан дал его тебе в качестве дара. Ближе к концу, как раз перед прибытием дракона, он стал слегка щедрым. Может, он знал, что за судьба ждет нас, и, может, он думал, что если начнет вести себя по-добрососедски, то сможет оказаться на лучшем счету у богов в загробном мире. Ты, несомненно, достаточно мила, чтобы привлечь взгляд Дибана, хотя у тебя и нет стоящих упоминания волос. Что, во имя памяти моей дорогой Илалэйдж, ты делаешь здесь внизу? Как ты дышишь водой?» Он раздраженно фыркнул и покачал головой, этот жест разметал волосы с его бледного лица.
«Не морской эльф. Нет, не даргонести или димернести. Достаточно повидал их раньше, и ты явно не одна из них. Определенно, не квалинести, и ты слишком далеко от дома, чтобы быть одной из тех любящих спорить надменных сильванести. Кагонести, судя по твоему платью и цвету волос. Видал кагонести, тоже, и ты — типичный представитель. Разве что, отсутствуют татуировки, и ты исследуешь подводный мир в месте, где лучше не бродить без карты. Итак, загадка, вот что ты такое. Жабры и тело и эльфийские уши. Поразительно».
Он прекратил ходить и посмотрел на Ферил, изучая ее, будто она была редким лабораторным экземпляром. Через несколько минут он нагнулся, приблизив свое лицо практически вплотную к ее. Он снова покачал головой, на этот раз локоны скользнули с его плеч и коснулись щек Ферил. «Что же делать, что же делать», — снова изрек он. — «Ты жива, моя рыбка-эльф. Я вижу, как ты дышишь, но сколько еще это продлится? Думаю, ты быстро угасаешь».
Он коснулся своими губами ее. «Как и я угасаю». Второй поцелуй, затем он отстранился. «Они холодны, как смерть, моя загадка. Холодны, как это кладбище. Твоя кожа такая белая, и я не думаю, что это ее естественное состояние. Холод сдавил тебя в своих объятиях, маленькая рыбка-эльф». Он снова коснулся переносицы. «Холод не должен заполучить тебя. Нет, нет. Не теперь. Ты — забавная мистификация, а если холод заберет тебя сейчас, мои вопросы останутся без ответов, так что ты должна жить, моя прелестная загадка. Каким-то образом я должен остановить твое угасание…»
Он еще несколько минут рассматривал ее, затем, казалось, старый эльф принял решение. Он закрыл глаза, распростер свои руки, и повис над ней, параллельно ее фигуре. Его губы шевелились, образуя резкие и четкие эльфийские слова, хотя в действительности он не издал ни звука. Его пальцы ритмично танцевали, как если бы он играл на инструменте. В мерцающих сферах, обволакивавших его руки, возникли пятна шафранового и зеленого цветов. Эти сферы выросли, а потом уменьшились, казалось, став больше и потускнев, как бы дыша в такт с дыханием Ферил. Беззвучные слова потекли быстрее, и вода в башенной комнате начала циркулировать.
Обрывки пергамента стали вращаться, а затем растаяли, к ним присоединились и рассеялись страницы из книг на полке. Все это окрасило комнату в непроницаемый молочный цвет, а затем вода прояснилась. Сферы теперь интенсивно засветились и вырвались из рук старого эльфа. Они на несколько минут неподвижно повисли между ним и Ферил, цветные пятна хаотично вспыхивали и гасли. Затем сферы упали на Ферил и всосались в ее неподвижную фигуру.
Минуту спустя ее глаза резко распахнулись, и первое, что она увидела — стоявший сбоку от нее старый эльф, протягивавший иллюзорную руку, будто пытаясь помочь ей подняться. Рот Ферил открылся от удивления, и она отшатнулась от призрака, вскочив на ноги и оглядываясь в сторону окна, через которое вошла.
«Нечего бояться, маленькая рыбка-эльф», — проворковал странный старик. — «Я не причиню тебе вреда. На самом деле, это я спас тебя». Он радостно улыбнулся и вздернул подбородок, гордый собой. «Мне пришлось спасти хорошенькую загадку».
Спасти меня, подумала Ферил.
«Да, это сделал я», — произнес он, складывая руки на груди. «Ты умирала от холода, а мы просто не могли допустить этого. Я произнес заклинание, чтобы согреть тебя».
Ферил переводила взгляд взад-вперед с призрака на окно. Она больше не мерзла, и определенно, не была мертва. Ее последней мыслью было, что она присоединилась к призракам Квалиноста и больше никогда снова не увидит Дамона Грозного Волка.
Как…
«…я спас тебя? Заклинание, как я уже тебе сказал, и не слишком трудное, как только я его вспомнил. Во мне все еще остается немного магии. Я даже могу выглядеть…»— он сделал паузу и почесал переносицу, тщательно подбирая правильный термин. — «Я даже могу выглядеть, словно живой, если тебе так будет удобнее». Его губы зашевелились, а тело приобрело цвет и материальность, но несколько мест все еще оставались полупрозрачными. При жизни он достиг почтенного возраста, судя по множеству глубоких складок на лице и многочисленным пятнам на руках и шее. «Если я сконцентрируюсь, то смогу выглядеть почти как моя старая впечатляющая личность».
Спасибо, что спасли меня…
«Меня звали Обелая», — заметил он. — «Обелая Дюросинни Д’л’асил из Квалиностского Дома Ивнер».
Итак… вы мертвы, Обелая.
«Да, как и все, кто остался, когда явилась проклятая драконица со своим войском. Моя дорогая сестра Илалэйдж уговаривала меня уйти, но я не желал и слышать. Я сказал, что я слишком стар, сказал, что она слишком стара, и что нам следует остаться здесь. Сказал, что в городе будет безопасно, великий Квалиност никогда не падет. Она обозвала меня старым дураком и покинула той ночью, но Илалэйдж была права; я был старым дураком. Теперь же я мертвый старый дурак в раздавленном городе на дне очень глубокого озера».
