Угроза подействовала. Усилием воли Граф взяла себя в руки, а племянник хныча, как младенец, заговорил. По его словам выходило, что, когда они с мастером Петером возвращались домой от клиента, на них напали всадники. Выскочили наперерез, прямо из лесу. Окружили со всех сторон, словно стая волков…
– Хозяин в-выстрелил, – давясь слезами, размазывая по лицу текшие сопли, снова рыдал Ганс. – А я… я так испугался, что соскочил с козел и п-поб-бежал, тетушка…
Чтобы хоть как-то успокоить, фрау Анна погладила его по макушке и сразу же ощутила вмятину – недавно зажившую рану. Через несколько мгновений, со слов Цимма ей стало ясно откуда она появилась. Проскочив меж всадниками, обезумев от страха, парень бросился в лес. Продираясь сквозь кусты, спотыкаясь о корни и валежник, он бежал, пока кубарем не слетел в овраг. Лишь чудом не сломав себе шею при падении. Обдирая руки и ноги, Ганс тут же выкарабкался наверх. Но лучше бы он оставался внизу.
Откуда-то сбоку из-за деревьев, как ему показалось, совсем бесшумно, словно чудовищный призрак, вылетел всадник. Лошадь сбила парня с ног – он тут же вскочил – человек в седле взмахнул рукой…
– Я ничего больше не помню, – уставившись в стену безумными глазами, произнес племянник. – Совсем ничего…
Однако кое-что в памяти Ганса все-таки осталось. Удар разбойника проломил ему череп, погрузил в беспамятство, но не убил. Очнулся он… Когда он очнулся, на какой день? – раненый не знал. Что происходило с ним потом, Ганс помнил урывками или рассказывал со слов какой-то "матушки Габи". С виду – сущая ведьма из страшной сказки – она, как и должно колдунье, жила в лесной чаще. В маленькой, но крепко срубленной хижине, стоявшей на опушке в окружении огромных елей. Как она сказала выздоравливающему после ее целебных отваров парню, нашел его Карл. Ее сын, огромный, скудный умом мужик, да к тому же и немой.
– Он меня спас, – лихорадочно шептал Ганс, цепляясь за тетушку. – Вытащил из оврага и п-принес к матушке Габи.
Осмотрев рану найденыша, лесная знахарка промыла ее, перевязала и стала лечить. Благодаря познаниям старухи в целебных травах, а, может, и колдовстве, Цимм очнулся. Начал потихоньку поправляться. В голове у него все путалось, но, что произошло до полученного удара, он помнил хорошо. Родителей, хутор, мастера Петера и двоюродного брата, тетушку Анну…
Когда смог вставать и немного ходить, спросил, в какой стороне Мевель или Мабах? Очень боялся услышать, что попал в зачарованный лес и назад, к обычным людям ему дороги больше нет. Но оказалось, что лес самый обыкновенный, а матушка Габи с сыном живут неподалеку от селения Кляйзумф. Всего в трех лигах от городского предместья. Вот Карл и отвел его в деревушку, когда старушка сказала, что он достаточно окреп. И знаками договорился с каким-то крестьянином, чтобы тот отвез парня в Мевель.
В городских воротах стражники узнали Ганса и арестовали. Притащили в тюрьму, бросили в каменный мешок.
– Здесь холодно, – племянник затрясся, словно в лихорадке, – страшно… И г-голова все время б-болит, тетушка…
* * *
– Выпей, Анна, выпей, – оторвавшись от готовки, Криппе поставил на стол кружки и кувшин с вином. – Постарайся успокоиться, не плачь.
Урсу тоже налили. Он залпом проглотил кисловатое вино и тут же ощутил, что 'поплыл'. Мать уже не плакала, но сидела, уставившись в свою посудину, и губы у нее дрожали. Гектор осторожно коснулся женского плеча:
– Ну-ну, Анна, не плачь. Петера не воротишь, а племянник, видишь, сам нашелся. Мэтр его из тюрьмы вытащит, и все наладится. Давай, лучше еще выпьем. За упокой души нашего Петера.
Криппе разлил из кувшина вино. Урсу тоже налил, но в этот раз паренек едва пригубил. Погладив вдову по плечу, хозяин "Дубовой кружки" отошел к очагу, где принялся поворачивать вертела.
– Батюшка, – в кухню влетела Тина, – батюшка, там… Ой, – увидев гостей, она смущенно замолкла. – Добрый день, фрау Граф, – степенно произнесла девочка, с некоторым испугом рассматривая заплаканное лицо Анны. – Как поживаете? – Здравствуй, Урс, – она слегка покраснела.
– Привет, – ученик ювелира подмигнул маленькой подружке, а фрау Анна только кивнула и закрыла лицо платком.
– Ты чего хотела? – повернулся к дочери Гектор. – Говори быстрей.
– Матушка просила, – начала было Тина, но в кухню вошла запыхавшаяся Хенни.
С легким раздражением посмотрев на вдову Петера, она торопливо поздоровалась и потребовала от мужа заказ: горшок похлебки и две порции жареных ребрышек. О гостях на время забыли. Привычно ворча друг на друга, гремя посудой, хозяин с женой завозились у очага. Красное от жары и духоты лицо фрау Анны приобрело отсутствующее выражение. Разомлевший Урс принялся улыбаться и подмигивать "хвостику". Тина делала вид, что не обращает на гостя внимания. Задрав голову и крутя в пальцах кончик заплетенных в косичку черных волос, она рассматривала висевшие на крюках медные тазы.
– Хенни, скажи пожалуйста, мастер Джордан сейчас у вас? – спросила вдова.
– А? Что? – державшая горшок жена владельца пивной оглянулась. – Тим? Да, сидит. Пиво пьет… Все, Гек, хватит, не переливай. Давай сюда миску и я пошла.
Женщина направилась к дверям.
– Зачем он тебе? – Хенни посмотрела на гостью. – Сказать ему что?
– Попроси, чтобы пришел сюда.
– Хорошо. Тина, чего ты там застряла? А ну, лентяйка, быстро помоги матери. Держи-ка лучше вот это.
Женщина сунула подбежавшей дочери миску полную жареных ребрышек.
– Отнесешь к столу мастера Вилли, – сказала она насупившейся Тине. – Быстро! И спроси, не нужно ли еще пива. Обязательно спроси, не забудь.
Хенни с девочкой исчезли за дверью.
– А зачем тебе наш лекарь? – полюбопытствовал Криппе. – Болит что?
– Мэтр Боше сказал, нужно будет осмотреть Ганса, – пояснила вдова. – Рану на голове. Для суда. Гек, я тебя вот о чем хотела попросить… Не мог бы ты мне одолжить денег?
Урс заметил, как спина мастера Криппе, подливавшего воду в котел с похлебкой, напряглась. Некоторое время владелец пивной молчал, потом нехотя сказал, что больше десяти талеров одолжить не сможет. Сейчас все продукты дорожают. Вон с прошлой недели только светлое пиво на целый шестак за бочонок выросло.
– Людей ходит много, – Гектор оглянулся на вдову, – а толку мне от них мало. Чтобы клиентов не распугать, приходится держать старые цены. Прибыли почти нет, – он сокрушенно покачал головой. – Только кручусь с утра до ночи. Если так и дальше пойдет…
– Десять мне не хватит, – вздохнула фрау Анна. – Спасибо, Гек, я сейчас брать их у тебя не буду. Может, заложу что-нибудь у ростовщика.
