— Что теперь будем делать? — спросила девушка, втайне надеясь, что ей не придется больше ехать с Козимом, всю дорогу нывшим за ее спиной.
Конан в задумчивости поглядел на полную луну и ответил вопросом:
— А далеко еще до замка?
— Боюсь, и до утра не доберемся. Козим решился вставить свое слово:
— А может, сдадимся?
На его реплику внимания не обратили. Карлик счел это за добрый знак: раньше такое ему бы с рук не сошло.
— А что за этими холмами, справа от дороги? — присматривался Конан к невысокой; скалистой гряде.
— За грядой ущелье, по которому течет река, а дальше — горы.
— А дорога ведет только в замок? — продолжал расспрашивать киммериец.
Горестно вздохнув, Ремина ответила:
— Да, домой. За этим отрогом дорога свернет в ущелье. Там единственный мост через реку. А потом вдоль реки до замка.
Конан походил, разминая затекшие ноги, еще раз оглядел окрестности и сказал:
— Придется вам опять делить одну лошадь. Козим решил, что молчание ему на пользу не идет, и поэтому решился заговорить:
— Конан, ты любишь золото? У Яхм-Коаха его много и я кое-что от себя прибавлю. Давай не будем играть со смертью.
Киммериец, не дослушав карлика, отвернулся.
— Скажи мне, что ценят варвары?! — взорвался Козим.
— Верность, — коротко бросил северянин, садясь в седло.
— А жизнь! Жизнь они ценят?!
— Разве это жизнь без чести, без друзей, без любви? — ответил варвар.
Карлик от возмущения побагровел и молча вскарабкался на лошадь Ремины.
Вскоре беглецы оказались возле гряды. Козим то и дело бросал боязливые взгляды через плечо. Ему уже казалось, что он различает звуки погони, и сердце карлика сжималось до размеров наперстка.
Следуя серпантином дороги, всадники повернули за скалу, и оказалась перед глубокой пропастью, по дну которой, поблескивая в скупом лунном свете, извивалась река.
Ремина подъехала к краю обрыва и осторожно посмотрела вниз. Голова у нее закружилась. Дорога круто сбегала с горы, и только очень искусный наездник мог справиться с лошадью на этакой круче. Конан, не тратя лишних слов, направил коня прямо вниз. Юная баронесса и Козим, выглядывающий из-за плеча девушки, с опаской следили за тем, как киммериец преодолевает горный склон. Конан повернулся на ходу и помахал им рукой.
— Пусть веселится, пока боги благоволят ему, — с завистью покачал головой коротышка. — Но когда-нибудь он точно свернет себе шею. Надеюсь, госпожа, мы поступим разумнее и поведем коня в поводу.
Ремина ничего не ответила. Она смотрела на северянина, отважно спускающегося по косогору. В глазах девушки вспыхнул азартный огонек.
— О, я вижу безумный блеск в твоих глазах! — возопил Козим. — Позволь мне спуститься на землю.
— Сиди смирно. Я сто раз ездила этой дорогой. Только держись крепче!
И не успел коротышка возразить, как девушка бросила коня в пропасть. Челюсти карлика жалобно клацнули. Конь с бешеной скоростью несся вниз, только камни летели из-под копыт. Козим намертво вцепился за талию баронессы, для которой головокружительная скачка по крутому откосу была простым развлечением. Карлика нещадно трясло и бросало на крупе лошади, он прикусил себе язык, и горячо молил богов, чтобы они, по окончании всех злоключений, позволили ему принести жертвы во всех храмах Кордавы.
Бешеная скачка внезапно закончилась, и Ремина шагом направила коня к улыбающемуся киммерийцу.
— Должен признать, что впервые вижу столь замечательную наездницу, — похвалил ее варвар, и девушка залилась легким румянцем.
— Эй, Козим! Отпусти же меня, наконец! Мне больно! Да как ты смеешь прикасаться ко мне! — пыталась вырваться из цепких рук карлика баронесса.
Прежде, чем ответить, Козим сплюнул на землю кровь от прокушенного языка.
— Не могу, госпожа моя, — виновато признался коротышка. — Мои руки больше не повинуются мне.
Конан пришел Козиму на помощь и легко оторвал его от баронессы.
— Ну что, едем дальше? — спросил он.
— Да, дорога впереди еще долгая, — согласилась Ремина.
— Дальше двинемся по руслу реки. Раз оно Ведет к замку, это как раз то, что нам нужно.
Козим наклонился и попробовал пальцем воду.
— Ледяная, — сообщил он, глядя на Ремину, — самое время сдаваться.
Девушка наморщила лоб.
— А почему не поехать по дороге, как все нормальные люди?
Киммериец лишь покачал головой и терпеливо разъяснил:
— По нашим следам уже идет погоня. Они прочешут дорогу и примутся за окрестности, в первую очередь за каменную гряду, потому, что там легче спрятаться. Рано или поздно они догадаются пустить за нами оборотней. Если мы останемся на дороге, те почуют наш след, и нам придется сражаться.
— Внизу — холодная вода, наверху — погоня, сдаваться надо — дело ясное.
— Замолчи, Козим. Раз все обстоит так, как ты сказал, Конан, то пошли дальше по реке. Но я не знаю, пройдут ли там лошади, а мои ноги долго не выдержат в ледяной воде.
Конан усмехнулся.
— И все же это лучше, чем попасть в руки разбойников.
* * *
Кривой Коготь остановил лошадь и вытянул руку.
— Свист, посмотри, не твой ли мерин лежит на дороге?
От вереницы разбойников отделился всадник и направился к бренным останкам своего жеребца.
— Да, командир, он и есть. Эх, хорошая коняга была!
— Беглецы где-то рядом, зажгите факелы. Филин, скажи лучникам, чтобы держали стрелы наготове.
— Командир, клянусь, мои люди не подведут. Пусть этот варвар только покажется.
Вернулся Свист.
— Пена на боках еще не обсохла. Видно, бросили совсем недавно. На двух лошадях далеко не уйдут. Поторопимся, быстро нагоним.
— Кто первый заметит варвара, получит от меня сто золотых! — крикнул Коготь.
Разбойник повеселели.
Кривой Коготь удовлетворенно кивнул и собрал в круг своих воинов.
— Запомните все: мы преследуем хитрого, ловкого и сильного врага, не рассчитывайте, что он допустит ошибку, не бросайтесь на него в одиночку. Нас больше и справимся мы с ним, если используем свое преимущество, причем используем его с умом. Варвар пробует обмануть нас, но мы не поддадимся на хитрость. Шорох, возьми десяток человек и проверь дорогу до моста. Места там открытые, беглецов заметишь издали, а как заметишь, пришлешь гонца, сам в бой, пока МЫ не подойдем, не ввязывайся. Щеголь, ты у нас лучший следопыт, возьми факел, посмотри следы возле мерина. Торопыга, примешь под свое начало десяток и поедешь за ним. Если нарветесь на засаду, поступишь так, как Шорох — никакой удали, все меня поняли?
— Коготь, а что делать нам? — подал голос рыжий разбойник.
