Тем не менее, было понятно, что не стоит недооценивать Шайхулу - это она сейчас затихла и пока что молчит, но пожар может и повторится. Вот Борас и забрал от своих родителей Грома - с этой собакой шутки плохи, от чужих людей пес ничего не возьмет. На ночь кобеля спускают с цепи, и если хоть кто-то ночью к ним на двор сунется, то пускай пеняет сам на себя...
Сейчас, сидя с матерью на лавочке возле дома, Айлин вновь ощущала то спокойствие и легкость, какие у нее были когда-то в детстве.
- Ох, главное-то я тебе и не сказала!.. - спохватилась мать. - Не так давно к нам твой бывший заявился...
- Тариан?
- А кто же еще? Правильней сказать: он не пришел, а прибежал прямо с утра. Я как раз во дворе была, Грома на цепь сажала. Вдруг твой бывший супруг даже не входит, а вбегает в ворота - даже постучать не удосужился, а может, просто забыл это сделать. Да и внешне Тариан был весь какой-то взъерошенный, растерянный. Даже не поздоровался, сразу спрашивает - где, мол, Айлин и Кириан? Ну, я ему на ворота за его спиной показала - благодарю, мол, за визит, но вам тут не рады, так что соблаговолите покинуть мой дом.
- А он?
- Не говоря ни слова, в дом кинулся, а там никого нет - Борас в тот день ушел по делам ни свет, ни заря. Впрочем, Тариан сразу понял, что в доме нет ни тебя, ни Кира, ведь нигде нет ни детских игрушек, ни твоих вещей. Да к тому же мы всю мебель сменили, все одно после пожара она только на дрова годилась... Так вот, выходит он из дома, и опять ко мне все с тем же вопросом - где вы? Ну, я ему сказала, что если он сейчас не уйдет, то я на него Грома спущу - дескать, дорогой бывший зять, я и сейчас с трудом удерживаюсь, чтоб это не сделать, так что не доводи до греха, уходи отсюда.
- Ушел?
- Какое там! Головой завертел по сторонам, спрашивает, что, мол, такое у вас произошло? Он же видит, что дом переделан, крыша по-новой покрыта, да и на дворе особого порядка нет. И почему, говорит, у вас новая собака, Шумок где? Если помнишь, он с Шумком раньше любил играть, ведь собака у нас ласковая была, даром что с виду грозная... Так вот, я посоветовала Тариану со всеми вопросами к своей матери обратиться, пусть она ему все пояснит. А заодно велела больше здесь не показываться: не годится женатому мужчине ходить к разведенной женщине - дескать, если ваша жена об этом узнает, то неприятностей не оберетесь, да и нам второй пожар не нужен, хорошо еще, что в первом не сгорели... Злая я была, Грома с цепи спустила, так что твоему бывшему поневоле пришлось уйти. Вернее, убежать.
- Что было потом?
- Потом заявился управляющий Шайхулы. Говорит: хозяйка, мол, требует, чтоб ты к ней приехала, причем быстро, так что поторапливайся!.. Пришлось доходчиво объяснить этому наглецу, что он забывается и не соображает, с кем разговаривает.
- И что?
- А ничего. Поджал хвост и убрался, во всяком случае, больше я его не видела. Шайхула тоже не соизволила появиться, на свое счастье, а иначе я бы на нее точно собаку спустила.
- Тариан больше не показывался?
- Через несколько часов вновь объявился. Знаешь, сам на себя не похож, руки трясутся и только что не плачет. Только одно твердит: скажите, где Айлин и Тариан, делайте со мной все, что хотите, только ответьте, где их найти... Я к тому времени немного остыла, успокоилась, и решила, что не стоит истерики устраивать, тем более что парень, по сути, был не очень виноват - сам жертва. Возможно, надо было бы его вытолкать, но сердце у меня отходчивое, и к тому же я надежду получила: раз Тариан вновь стал прежним, так, может, все наведенное с вас сняли?
- И?
- Поговорила я с ним, рассказала все, что произошло, а потом еще и письмо ему отдала, которое ты писала перед пожаром. То самое, неоконченное...
- Я думала, оно потерялось после пожара - ведь вам многое пришлось выкинуть.
- Нет, письмо лежало в столе и потому уцелело. Водой, конечно, было попорчено, несколько строчек расплылось, но все остальное можно прочитать.
- И что же он сказал?
- Должна сказать, что парень от услышанного был не просто потрясен, он был раздавлен едва ли не в прямом смысле этого слова. Не поверишь - даже мне его стало жалко. Посидел тут какое-то время, помолчал, а потом сказал что-то вроде того, что с нынешней женой у него все кончено, и друг другу они не нужны, и как жить дальше - не знает. Как заведенный, спрашивал одно и то же: как вас найти? Что я ему могла ответить? Только одно: не знаю, куда они отправились, а иначе вслед бы за ними пошла... Поверил он мне, или нет - не знаю, но взял с меня слово: если я хоть что-то о тебе узнаю, то сразу же сообщу ему.
- Не стоит это делать..
- Почему?
- Просто не стоит.
- Ну, нет - так нет... - легко согласилась мать. - Так вот, позже стало известно, что между Шайхулой и Тарианом произошел страшный скандал. Говорят, такого крика в их доме не бывало никогда, слуги по углам попрятались... Ой, что же мы с тобой во дворе сидим? Пошли в дом, посмотришь, какие у нас изменения...
- Мама, извини, но я сейчас уезжаю... - вздохнула Айлин. - Понимаешь, я отправилась за Кирианом, а сюда заехала для того, чтоб тебя успокоить и сказать, что у нас все в порядке. Вот когда вернемся назад, тогда ты нам и покажешь все изменения доме.
- Но как же так... - растерялась мать. - Ты ведь только что приехала...
- Меня карета ждет... - Айлин поднялась с лавочки. - Передай от меня Борасу самые лучшие пожелания.
- Погоди... А если Тариан...
- Ему можешь сказать все, что хочешь. Только он сюда не приедет.
- Не понимаю, что ты имеешь в виду.
- Думаю, что сейчас его и Шайхулу уже везут в столицу - у стражи появились к ним кое-какие вопросы. Больше меня ни о чем не спрашивай.
- Ты мне сказала далеко не все о том, что с тобой произошло, так? - спросила мать.
- Верно, но давай отложим объяснения на потом, ладно?
- Девочка моя, как ты изменилась! - покачала головой мать. - Я даже боюсь спрашивать, что с тобой произошло после того, как ты покинула наш дом. Но... Конечно, езжай, а я буду ждать возвращения вас обоих, тебя и Кира.
Уже сидя в карете, Айлин вновь и вновь перебирала в памяти слова матери о Тариане. Молодая женщина не ожидала, что воспоминания о бывшем муже так встревожат ее. Без сомнений, для Тариана открывшаяся правда стала великим потрясением, только вот изменить уже ничего нельзя. Как назло, в памяти вставали картины их ушедшего счастья, когда они с мужем были вместе и ничто не предвещало беды...
Ранее Айлин часто приходило на ум одно из воспоминаний детства. Когда ей было десять лет, однажды зимой она поднялась на чердак их дома, и там, подле окна, увидела невероятно красивую бабочку, увы, давно умершую. Таких бабочек Айлин не встречала ранее, и не увидела потом - она была величиной чуть ли не с ладонь и с невероятно красивой расцветкой. Наверное, когда эта бабочка летала, то сама была похожа на дивный цветок, притягивающей все взгляды. Помнится, Айлин было до слез жалко эту прекрасную бабочку, но оживить ее уже никто не мог, хотя девочка долго пыталась согреть своим дыханием это хрупкое создание.
