Ознакомительная версия.
Волчонка опять все поняла и на сей раз пустила искры как следует, Рамиэрль поспешил их погасить, но такой выдох не мог остаться незамеченным.
– Она права, – улыбнулся Нэо в ответ на встревоженный взгляд Солнечного владыки, – нам пора. Сейчас нас никто не увидит.
– Пора?
– Я говорил тебе. Мы уходим в Бездну. Я и Норгэрель.
– Но почему?! Теперь вам ничего не грозит. Я созову Светлый Совет, мы пошлем вестника к Престолу Силы.
– Нам не нужен Престол Силы. Эльрагилл, Арцей вряд ли поможет нам вернуться в Тарру. Мы должны найти Ангеса и Адену, пусть даже во Тьме, хотя у нас есть намек на то, что Тьма нам не враждебна. Ты сам убедился, что Свет не всегда Добро, думаю, и Тьма не только Зло. Ангес хотел спасти Тарру, он должен нам помочь или хотя бы что-то посоветовать.
– Но в Бездне нет жизни.
– Откуда ты знаешь? Вам так сказали, но могли и солгать. Оттуда не возвращаются, это так, но трудно вернуться через закрытые двери, да и не всегда хочется. Отпусти нас.
– Хорошо, – Эльрагилл встал, опираясь на руку сына, – я в долгу перед вами, хотя хотел бы расплатиться иначе. Идемте.
Они вновь прошли чередой дивных залов, исполненных светлого величия. Янтарный чертог был пуст и покоен, словно в нем никогда не шел бой. Талисман тускло мерцал на своей колонне. Когда дверь распахнулась, в золотой глубине вспыхнула и погасла искра – шар узнал владыку и успокоился. Эльрагилл медленно подошел к камню и положил руку на гладкую поверхность, под которой заклубились солнечные вихри. Сначала Талисман поделился силой с самим Эльрагиллом, лицо которого утратило землистый оттенок и вновь стало прекрасным и молодым, а затем волны теплого света захлестнули и остальных.
Лльяма пискнула и вовсе запуталась в ногах Рамиэрля, но все остальные, даже неистовый Альмик, откровенно блаженствовали, вбирая в себя силу Света. Прощальное благословение, – подумал Рамиэрль, – их пребывание в Луциане было, мягко говоря, мало приятным, но расставание вышло добрым и сулящим надежду.
Эльрагилл, грустно взглянув на уходящих, отошел от шара и начал творить заклинание. Рамиэрль узнавал элементы волшбы и угадывал, чем и как они отзовутся. Вот в воздухе воспарил золотой костер, вот он растянулся в стену, изогнулся наподобие подковы, а напротив него проступила темная точка, которая стала расти, превращаясь в некое подобие ока, заполненного Тьмой. Нет, не Тьмой! Там в глубинах горели темно-красные костры, и их отсвет немного разгонял кажущийся неприглядным мрак. Волчонка бросилась вперед, но, добежав до провала, кинулась назад к Роману, обежала его пару раз, издала что-то, очень смахивающее на подскуливание, подпрыгнула и вновь понеслась к черно-красному окну. Рамиэрлю стало смешно и грустно наблюдать, как тварюшка хочет домой, но не решается его оставить.
– Видите, – подал голос Эльрагилл, – это смертное место, пригодное только для таких, как... – эльф замялся, что характеризовало его с лучшей стороны, – для таких, как это существо. Отпустите его и оставайтесь. Мы будем искать дорогу в Тарру, и мы ее найдем.
– Это займет слишком много времени. Мы уже прошли путями, которые казались не менее опасными, – Нэо замялся, – Норгэрель, может, и вправду лучше, если ты поищешь другие тропы? Кто-то из двух наверняка отыщет нужную.
– Нет. Мы вместе ушли и вместе вернемся.
– Тогда прощайте.
Рамиэрль улыбнулся. Сказать, что ему не было страшно, было весьма сильным преувеличением, но он знал, что его дорога лежит через Бездну. Лльяма, уразумев, куда направляется ее друг, превратилась в какое-то огненное колесо. Она подносилась к провалу, возвращалась к Рамиэрлю и Норгэрелю, наскакивала, хоть и осторожно, на Альмика. Даже Эльрагилл, и тот был удостоен дружелюбного прыжка. Уже на самом краю Рамиэрль обернулся.
– Альмик, постарайся не забыть, что Свет может быть не только злом. Эльрагилл, я желаю тебе счастья, Аддари...
– Ничего не говори. Я иду с тобой.
– Ты?
– Да, – Солнечный принц, поймав полный муки взгляд отца, побледнел, но упрямо повторил: – Я иду. Я не могу иначе. Это моя судьба и моя песня...
– Пусти его, – подал голос молчавший до этого Альмик, – он все равно уйдет, но, если ты его не отпустишь, унесет в себе слишком много боли.
– Да пребудет с тобой Свет, сын мой, – голос Эльрагилла был безмятежным, но сам владыка внезапно показался Роману уставшим и бесконечно одиноким. – Ты выбрал свою дорогу. Пусть она будет долгой и приведет туда, куда ты хочешь.
Рамиэрль опустил глаза, не в силах смотреть дольше в лицо Солнечного короля.
– Иди спокойно, парень. Я пригляжу за ним. Не бойся.
Это было глупо, но Рамиэрль был безмерно благодарен Альмику за эти слова. И Эльрагилл, похоже, тоже. По крайней мере, он позволил бунтарю положить руку себе на плечо. Такими Рамиэрль и запомнил их: высокого черноволосого человека и эльфа с утомленным лицом, изо всех сил старавшегося казаться спокойным. Уставшая ждать Волчонка заворчала у края Бездны, и Рамиэрль заставил себя засмеяться.
– Что ж, порождение Тьмы, веди. Я не отстану.
В Бездну все четверо шагнули одновременно.
2892 год от В.И.
23-й день месяца Дракона.
Арция. Мунт
– Я сочувствую тебе, Элла, но я не всесильна. Святой Циале было угодно ниспослать тебе испытание, прими его с кротостью, – бланкиссима ласково и покровительственно взглянула на бывшую королеву. Когда-то Элеонора Гризье была красавицей, рядом с которой ее собственная красота тускнела, как свечка ясным днем. Теперь все наоборот. Она сохранила свою молодость, а эта расплывшаяся женщина с нарумяненным лицом вряд ли радуется яркому свету.
– Значит, орден мне не поможет?
– Подумай сама. Церковь не может встать на сторону пусть невольной, но прелюбодейки. Более того, как духовная дочь равноапостольной Циалы, я должна тебе сказать, что вера и приличия требуют, чтобы ты удалилась от мира.
– Что? Бланкиссима! Я не хочу в монастырь, даже горбун этого не требует.
– Александр умен, он не предложит тебе ничего, с чем ты не согласишься. Кроме того, ты ему не опасна. Твои родственники сделали все, чтобы арцийцы желали твоего падения. Ты должна возблагодарить Творца за то, что он послал тебе такого деверя. Окажись на его месте герцог Ларрэн, тебя и твоих детей ждали бы нищета и изгнание, но преданность Александра брату превысила все человеческие пределы и, несомненно, откроет ему врата в Царство Света, тем паче он блюдет телесную и духовную чистоту и усердно служит Арции.
Конечно, я хотела бы чаще видеть его в храмах, но, возможно, он предпочитает разговаривать с Творцом в одиночестве. Я знаю, что и в Тагэре, и в Эстре есть закрытые молельни...
Ознакомительная версия.
