Я не думала об этом, пока спала. Я вообще не думала. Вместо этого моя магия зацепилась за мой алфавит. Я высасывала его, от агата до циркона. Во сне я ощутила, как возвращается моя сила.
В конце концов я почувствовала, как грубая нога пнула мою кровать. Это была Розторн.
— Хотела бы я иметь возможность позволить тебе спать, но ты и так проспала целый день и две ночи. Время у нас на исходе, и половина этой деревни ещё даже не собрала вещи.
Я села, и застонала. У меня всё тело затекло.
— Но я могу собрать наши вещи за две встряски козьего хвоста. Почему ты вообще ждала? Могла бы привязать меня к моей лошади, и отвезти на корабль. Раньше ты так делала.
Розторн наливала воду в таз.
— А потом что? Оставила бы тебя там? Иди, умойся.
Она помедлила. Потом она нахмурилась:
— Ты думала, что мы уедем?
Я сбросила одеяла. Кто-то, наверное она, снял мою одежду и надел на меня мою ночную рубашку.
— Конечно. Что можно поделать со взрывающейся горой? Эту напасть даже тебе не остановить, Розторн.
Я была удивлена, как она не видела логики ситуации.
— Суетяга тоже тут не поможет. Маги растений и воды не могут остановить движущуюся лаву. Мы должны уже быть в море.
— Ты бы просто оставила всех разбираться самим.
Розторн произнесла это как утверждение, а не вопрос.
Я была зверски голодна. Кто-то оставил сыр, хлеб и виноградный сок у моей кровати. Я выдула сок.
— А кто они мне? Они — не ты, и не Браяр, и не те, кто мне небезразличен. Это их остров, как отсюда сбежать — их проблемы. Им повезло, что я смогла их предупредить.
Я запихнула в рот хлеб. Он был немного суховат. Наверное, его мне оставили вчера.
Розторн расчесала пальцами свои волосы.
— Ты правда бросила бы даже младенцев, Эвви? Даже кошек?
Её ремарка о кошках ужалила больно, особенно вокруг моих глаз. После того, как я потеряла моих кошек в Гьонг-ши, я избегала даже корабельных кошек на пути домой. Какой смысл привязываться, если я их покину, когда прибуду в Эмелан? Ларк предложила мне завести котёнка в Дисциплине, но что если он бы заболел и умер, или его раздавило бы телегой, или на храм бы напали?
Но то, что я боялась заводить кошку, не означала, что кошки стали мне безразличны. Со стороны Розторн был подло бить меня по больному месту.
— Кошки всё время умирают, — выдавила я из себя.
У себя в сознании я видела мёртвых животных в Гьонг-ши. Я не могла спасти животных и на этом острове тоже, не больше, чем я могла спасти людей. А животные ведь мне нравятся.
— Мир меняется. Мы не можем его остановить. Оставаться — глупо. Пора спасать свои шкуры.
Розторн вздохнула:
— Ларк беспокоилась об этой твоей стороне. Я и сама особо не люблю людей, Эвви, но я не зря взяла на себя мои клятвы. В мире есть два класса людей — разрушители и созидатели. Я хочу созидать, а не разрушать. Тебе надо задаться вопросом, кем ты собираешься быть. Бросать таких людей, как Джаят и Тахар, или Осуин и Азазэ, которые усердно трудились, чтобы построить хорошую деревню — это шаг к тому, чтобы стать разрушителем. В любом случае, тебе голоса не давали. Мёрртайд у озера. Он связывается с каждым водным магом у Моря Камней. Со всеми, кто достаточно близко, чтобы послать корабли для эвакуации Старнса. Азазэ послала людей, чтобы предупредить другие деревни, и Сустри. А ты отправишься к Осуину, чтобы помочь уложить там вещи. Осуин пытается спустить вниз горных жителей деревни, а у Нори руки заняты детьми. Так что ешь, и езжай туда.
Пока она читала нотации, я пихала в рот еду. Созидатели и разрушители — это что, та галиматья, которой кормят людей, когда те берут на себя клятвы? А я-то всегда думала, что Розторн — разумный человек.
— Нам нужно уезжать, — повторила я, когда смогла говорить.
— Тогда, чем скорее Нори приготовит детей, тем скорее мы уедем, — сказала мне Розторн.
Этот тон её голоса я знала. Когда Розторн что-то для себя решила — разговорам конец. Я схватила свою одежду.
— Мёрртайд правда может достать до самого Сотата и Эмелана через воду? Отсюда?
Она криво ухмыльнулась:
— А зачем, как ты думаешь, он приехал? Отнюдь не из-за того, что я нахожу его характер очаровательным. Я молюсь о том, чтобы Тухэ́нгри ветров и Ру́ног глубин послали нам достаточно кораблей, чтобы помочь.
Она взяла свой набор мага.
— Умой лицо, и почисти зубы.
Она помедлила со странным выражением на лице.
— Ты смогла бы уговорить своих друзей из вулкана подождать, пока мы не отплывём?
— Люди никогда не прекращают искать выхода из круга.
Луво сидел на подоконнике, наблюдая за восходом солнца.
— За теми, кого Эвумэймэй зовёт Факелом и Сердолик, стоят тысячи, давящие вперёд. Они жаждут своего звёздного часа и преображения на открытом воздухе. Из них состоит то, что вы зовёте магмой, или лавой. Если Факел и Сердолик их не поведут, то они найдут для этой цели других. Эти духи не послушают Эвумэймэй.
Розторн пожала плечами:
— Я просто подумала, что стоит спросить.
Она посмотрела на меня:
— К Осуину, Эвви. Я серьёзно.
Не могу сказать, что одевалась я с радостью. Одежду я на себя натягивала резко. Если бы та не была сшита Ларк, то порвалась бы по швам.
Я запихнула свои ступни в мои сандалии. Люди! Розторн будет рисковать своей жизнью, а также моей и Луво, из-за этих тупоумных. И что, если мы сможем их увезти с острова за пару дней? Нет никаких гарантий, что мы уплывём достаточно далеко, чтобы быть в безопасности. Я видела тот древний взрыв, который Тахар и Джаят подняли из моих камней. Эти летящие куски скалы выглядели достаточно большими, чтобы пробить корабли навылет. Они убьют всё, во что попадут. Из моих книг я знала, что вулканы создавали землетрясения, и иногда гадо́лга[9], волны-убийцы. Гадолга могли затопить любой корабль, перегруженный пассажирами и их скарбом.
Я скорее соглашусь нырнуть в вулкан, чем утонуть.
— Сколько людей уже уехало, Луво, ты видел? — спросила я.
— Немало. Те, у кого есть телеги и лошади. Они собрались, и выехали на рассвете. Я наблюдал за ними из этого окна.
Луво немного помедлил.
— Эвумэймэй, многие жители деревни подходили к тем, что с телегами, и умоляли забрать их детей. Я видел, что места там хватало по крайней мере на одного или двух малышей. Тем не менее, те, у кого были телеги, отказали. Некоторые из них отгоняли остальных палками и кнутами.
Я зарычала, и надела тряпичную перевязь для его переноски себе на плечи. Затем я положила его в неё.
— Богатые заботятся только о себе. Им всё равно, если бедняки остаются умирать. Пошли подгонять племя Осуина.
Я спустила его к конюшням, оседлала мою лошадь и забралась в седло. На дороге мы проезжали мимо телег и всадников. Все они ехали прочь из долины. Я их игнорировала, и смотрела на сам ландшафт. Теперь, когда я видела первый вулкан в вызванном заклинании видении, я заметила оставленные им следы древнего кратера. Он окружал озеро, создавая обод высоких холмов и шпиль Горы Грэйс. Многие силовые линии Джаята были трещинами в нём. Они вели от самых мелких участков кратера вниз, в великую полость, где я встретила Сердолик и Факела.
Остатки старого вулкана спали всё это время. Потом магма начала снова заполнять ту полость в милях под землёй. Вся эта сила медленно нарастала в земле… У меня от этого шёл мороз по коже.
Добравшись до дома Осуина, я нашла для моей лошади участок с травой. Я расседлала её, и оставила там пастись. Дверь в дом была распахнута настежь. Мальчик с волосами, которые торчали во всех направлениях, кроме как вниз, тащил деревянный ящик через двор. Он направлялся к расшатанной телеге, которая держалась на одних верёвках.
— Не… думай, что я…
Он с усилием поставил ящик на телегу, и встал, тяжело дыша.
— Что-то для тебя сделаю. Я обещал Осуину, что загружу эту благословлённую Лакиком штуковину.
— Лакик ничего не благословляет, если не считать благословениями блох и опарышей.
Браяр всегда так говорил, и я переняла эту привычку у него.
— И вообще, я ищу Нори.
— Я вознесу за тебя молитву, — сказал он. — Она внутри, пасёт детей.
— А ты сам кто? — спросила я.
Он уже бежал вокруг дома к задней его части. На бегу его волосы болтались как ветки в грозу.
— Трик! — крикнул он.
Так значит, это был тот самый ломающий мебель Трик. Он не выглядел психом.
Я постучала в открытую входную дверь. Никто не ответил. Я услышала крики на втором этаже, так что просто пошла на звук. Там я нашла Нори и девочку, которую она звала Мэриэм, когда я была здесь в прошлый раз. Они наблюдали за тем, как четверо мальчишек раздирали комнату на части.
— Мне всё равно, если вы не сможете найти все игрушки, — сказала мальчишкам Нори, прижимая к себе Мэриэм. — Даже если у вас не будет всё, что вы хотите, в тех сумках, которые я вам дала, мы всё равно уезжаем в полдень.
