Так вот, трата данной чакры происходит в соответствующие моменты, мышления или физической нагрузки. А источник, закономерно, трату старается восстановить и “качается на выработку”. Причем, высасывать чакру бесконечно — глупо и опасно, как только откачка такового чакропользователя прекратится, чакра, заполнившая его тело и мозг, банально начинает наносить вред, из-за отсутствия привычки к таким объемам у клеток.
Однако, в случае с Апельсином, с годик-полтора, да и потом, правда, с перерывами, это пойдет исключительно на пользу. Первое — развивая когнитивный аппарат без “допинга”, он разовьет его гораздо лучше. Ну и второе — откачка выправит как врожденный дисбаланс Удзумаки, так и, пусть частично, янь воздействие лиса. Ну а присмотр не даст процессу зайти в деструктивные рамки.
Далее пошло творчество спиритуально-артефактное. Мне нужен был управляющий, контролирующий и транслирующий прибор для духов-чтецов. Вышла у меня приблуда, изрядно смахивающая на корону товарища Саурона. В шипах сидели сцепки духов разума, несколько духов заряда. По уму, следовало бы впихнуть и виталов, но мой, персональный, более чем справится с возможными побочками. А вот несанкционированный пользователь, добравшийся до моей прррелести, заполучит минимум сильную мигрень.
Долго боролся с деструктивными мыслями начать клепать кольца, отращивать здоровенный глаз и начинать возводить башню. Бой был суров, но мудрый я победил, отложив сие попсово-шаблонное деяние “на потом”.
Ну, и наконец, сделал “подгон” для Сарутоби, точнее, подумав, даже два. На одном, “покруче-богаче”, изобразил герб листа вверху, и герб Сарутоби — внизу. Ну и второй, попроще, но тоже вполне “бохатый”, только с сарутобячьим гербом. Если мне память не изменяет, к сынульке своему был Огнетень изрядно привязан, так что пусть будет две амулетины.
Отличием же от предыдущих эксклюзивов была пара духов разума, транслирующих мне мысли носителя. Постоянно читать огнетнястые мысли — слуга покорный, однако в процессе личной беседы — милое дело. Подумал, да и пихнул “расширенный функционал” в обе приблуды.
Остаток ночи экспериментировал с комплектностью, функционалом и прочими ТТХ будущего “чтеца документов”. Зверушка в итоге получилась, требованиям моим удовлетворяла и даже присмотрела на прикроватном столике Хиаши Хьюга-доно томик “Ича-ича”. В целях чистоты эксперимента я, частично, с данной эпистолярщиной ознакомился.
Ну, что могу сказать. Хьюга — шалун. А я — молодец и даже, возможно, красавчик.
Наконец, весь из себя собой довольный, направился я в резиденцию Хокаге. В приемной меня мариновать не стали, так что через минуты три взирал я на Огнетня. И был Огнетень невыспат, ликом скорбен, но к диалогу, вроде бы, готов.
— Долгих лет Вам, Хокаге-доно.
— Долгих лет и Вам, Удзумаки-доно. Что привело Вас ко мне, в этот недобрый час?
— Помня о высказанной Вами заинтересованности в закупке джуньяхира, я, как только прежние обязательства были выполнены, направился к Вам. Хочу уведомить Вас, Хокаге-доно, что имею возможность принять и выполнить заказ, — изящно проигнорировал я “недобрые” намеки Огнетня. Тот прикрыл глаза на полминуты, а после продолжил:
— Выражаю Вам свою признательность, Удзумаки-доно, но, если мне не изменяет память, магазинчик Удзумаки ведет свободную, пусть и ограниченную для каждого покупателя торговлю?
— Ваша память и осведомленность делает Вам честь, Хокаге-доно. Однако, в рамках союза, добрых взаимоотношений и надежды на взаимопонимание, — на последнем я сделал акцент, — клан Удзумаки предлагает администрации Хокаге джуньяхира со скидкой в тридцать процентов, относительно цены в магазине. Единственным отличием от стандартных будет герб Листа на каждом из них. Прошу прощения, Хокаге-доно, но лично я сомневаюсь в неконтролируемой честности чиновников.
— Достаточно щедрое предложение, Удзумаки-доно. На таких условия мы выкупим сотню джуньяхира сразу же, как Вы сможете их поставить. Что же касается герба Листа — прекрасно понимаю Ваши резоны, более того, сам рассчитывал нанести гравировку на купленное. Так что ваше предложение вполне удачно предваряет мои намерения и полностью меня удовлетворяет.
— Отрадно слышать, Хокаге-доно. В качестве символа надежды на плодотворное сотрудничество, мне хотелось бы преподнести Вам маленький подарок, — с этими словами я положил на стол оба “эксклюзивных” амулета, — Один предназначен Вам, как символу деревни, второй же — Вашему почтенному наследнику, дабы помочь ему на пути шиноби. На этом позвольте попрощаться, — встал я и поклонился.
— Мудрости и силы Вам, Удзумаки-доно.
— Мудрости и силы, Хокаге-доно.
А перед выходом меня остановил вопрос:
— Удзумаки-сан, думаете это был он?
— Сарутоби-сан, думаю, что да. Однако, несмотря на удовлетворение от свершившейся справедливости, сам я к этому непричастен.
Ну и свалил я от Огнетня, с его страдунством и каверзными вопросами. Вполне мог и ваньку валять, а мог и не валять. Пофиг, в общем, о том, что я считал Данзо виновником резни Удзумаки, знал каждый встречный, секрета я из этого не делал. Повесить на меня Корневищный труп и глупо, и вряд ли выйдет. В общем, пофиг нафиг. А амулеты с кем-нибудь из троицы пришлю, пусть видит, что “все готово было” и только наличие Корневища не давало облагодетельствовать Коноху.
Дома намылил одного из троицы к Огнетню с посылкой, сам же прихватил подарочек племяннику. Да и направился с визитом к Учихам.
На этот раз фугачья супружница из детской не удалялась и даже представлена была как Микото Учиха. Карапузы наличествовали и все так же проявляли зачатки канонности. Саске сосредоточенно созерцал потолок, Наруто улыбался в целый один зуб (чем изрядно меня удивил) и тянул лапки ко всем присутствующим.
Впрочем, дентологические отклонения всяких там джинчурики меня волновали не особо, хотя Микото я пособолезновал. Ну и нацепил на Апельсина браслет-инфуин. Причем хотел на лапу верхнюю, но был Учихами перенаправлен на нижнюю. Объяснил в общих чертах семейству Учих “нафига”, в том смысле что откачивает “мысли Лиса”. Ну и, на всякий, уведомил, что ежели и я, и медик Удзумаки помрем, то до шести лет лучше носить приблуду неделю через неделю. Так-то присмотрим, но если нет, то… Ну Учихи прониклись и покивали.
Раскланялся я, но перед выходом Фугаку меня прихватил и позвал пожрат, в учиховскую столовку, в квартале находящуюся. Ну, во-первых, на халяву покушать — дело в высшей степени меняугодное. Во-вторых, явно хочет Фугаку о чем-то, скорее всего, корневом, поговорить. Так что выразил я согласие Учиха-доно компанию составить.
А в отдельном кабинете (вот хороши у пучеглазых полицаев столовки, коррупционеры клятые), после пары десятков перемен блюд, затеял Фугаку такой разговор.
— Удзумаки-доно, помня наши беседы, понял я, что подозревали вы Данзо Шимуру в нападении на ваш клан и атаке Лиса. В силу недавних событий, хотел бы попросить Вас поделиться своими соображениями, — на этот спич я попучил на Учиху очи, помахал свитком с барьером от прослушки, ну и активировал после кивка. Вообще, страна непуганых идиотов.
— Учиха-доно, соображения мои более умозрительные, нежели фактические. Однако обоснования подозревать Данзо Шимуру у меня были. Коль интересно Вам мысли столь юного шиноби слушать, вполне могу и рассказать.
— Удзумаки-доно, скромность украшает, однако мудрость Ваша широко известна, — на столь смачный лизок я благодарно кивнул, — С интересом и благодарностью выслушаю Вас.
— Что ж, Учиха-доно, смотрите, как мне видится ситуация. В ночь атаки, спустя буквально четверть часа от атаки Лиса, к воротам квартала Удзумаки прибыла пятерка шиноби в форме АНБУ. Старший их продемонстрировал главе клана, почтенному Кен-доно, свиток. Который, как я понимаю, так и не обнаружили? — Пучеглаз отрицательно помотал головой, — После же, Кен-доно направил меня и двух членов клана, для создания трехгранного барьера, должного ограничить активность Биджу. Дальнейшие события той ночи я вам подробно описывал, не думаю, что есть нужда повторять, — Фугаку кивками и кривляниями убедил меня, что провалы в памяти к числу его достоинств не относятся, — далее, по прибытии Данзо Шимура, со всеми прочими, я увидел, что на напавших АНБУ смотрел он исподтишка до того, как я обвинил их в атаке. Это раз. По мере обвинений, выражал он лицом, пусть и неявно, но для человека наблюдательного очевидно, недовольство. Как задержанием нападавших, так и снятию с них масок, а главное — услышав что не единственный я выживший. На основании этого, была у меня уверенность, что нападение на клан Удзумаки его рук дело. А вот нападение на Кушину Удзумаки-доно, вот тут не знаю. Был ли Данзо Шимура в курсе нападения? Почти наверняка, что так, слишком быстро пришли АНБУ к нашему дому. А вот нападал ли — тут вопрос. Кушина Удзумаки, даже беременная, даже рожающая, шиноби была не из последних, силой и способностями не обделенная. И Минато Намикадзе отнюдь не из последних, а из первых шиноби был. И возникает тут вопрос, если бы Шимура, который хоть к Лису не приближался, но на виду был, отправил убийц к Кушине Удзумаки, то где они? То, что атака была, я не сомневаюсь, однако, что один или два шиноби АНБУ сестру мою убили, под охраной Намикадзе притом, не верю ни капли, не было и нет столь сильных шиноби в АНБУ. А гибель большого отряда заметна бы была. И выходит, по моему разумению, что на сестру мою атака была, Шимура об атаке был почти наверняка в курсе. Однако нападали не шиноби Конохи. Кто, сколько и прочее, да и были ли они — Вам, Учиха-доно, лучше знать, как ведущему расследование, — на этом спич я свой закончил и редиской захрустел.
