Пилоток солдатских опять же коробка. Надо мне пилотку? Нет, не надо…
Целая полка фарфоровых статуэток. Антиквары то местные куда смотрят? Пригляделся — всё понятно. Сколы, трещины, склейка — с дефектами фарфор, не нужен такой в их лавочках.
А это что там с самого края спряталось? Почти за фигурками балерин и клоунов и не видно?
— Девушка, подойдите пожалуйста. Можно статуэточки посмотреть? — продавщицу к себе подзываю.
— Эту? — недовольно на меня смотрит. От важных дел её оторвал — со знакомой она болтала.
— Нет, за ней которая и ещё три, что рядом за фарфоровыми спрятались. — пальцем не показываю, на словах объясняю.
Что-то очень зло на меня тётка смотрит. Как на врага народа. Может эти фигурки у неё для себя или для кого-то припрятаны были? Так их почти и не видно. Простоят там они нужное для уценки время, а затем она себе их и купит. Видно, по какой-то причине под прилавком их спрятать нельзя, вот она их и за битым фарфором замаскировала. Я же углядел и теперь в вечные её враги записан.
— Эти? — опять на другие показывает. Дурочку включила, но слишком поздно.
— Нет. За ними. Вот-вот, именно эти, — не слезаю с тётки.
Нет у меня пиетета к продавцам. Это местные тут к ним как-то по-особенному относятся. Десятилетия жизни в условиях дефицита так тут у них мозги переклинили. Продавец у них как бы главнее покупателя, а не наоборот. Таксисты, официанты, бармены ещё в почёте, клерки в банке… В общем — всё наоборот, не как в моем времени. У нас-то таксисты — сплошные почти гастеры, локала хрен за руль заманишь… Дочка, если в школе плохо учится, то мама её пугает — продавцом пойдёшь работать. Нет, у меня никакого плохого отношения к профессиям продавца и таксиста не имеется, просто обычные это профессии, нужные, но не элитные, а тут знакомством с продавцом или таксистом гордятся. Типа, во у меня какой знакомый есть.
Чуть не со стоном выставила продавщица на прилавок требуемое. Что-то сегодня на восток мне везёт. Только-только японские нэцкэ купил, не дешево старушка запросила, но гораздо меньше их реальной стоимости, а сейчас вот четыре китайских воина из нефрита передо мной в ряд расположились. Работа прекрасная, даже мне понятно, что старая. Сохранность идеальная — так и сяк я их повертел — нет никаких видимых дефектов.
Да, почему понял, что китайские это воины? Не в темном лесу вырос, музеи неоднократно посещал в своем времени и кое-что в голове после просмотров фильмов осталось. Не дурнее же я паровоза.
Квитанцию, что была к одному из воинов прикреплена, внимательно посмотрел. Точно, спрятаны они бабой были. Там уже две уценки отмечены, а завтра ещё одна должна быть. От цены сдатчика рожки да ножки остались. Халява, в общем.
— Выпишите, пожалуйста. Я беру, — интеллигентно с тёткой общаюсь.
Морда у неё как свёкла почти стала. Обломились ей фигурки. Вот-вот кондратий её хватит — дышит тяжело, левый глаз дёргается.
Деваться ей некуда — выписала мне бумажку в кассу.
— Фигурки я сам упакую. Не беспокойтесь, — продавщице говорю.
Сходил, заплатил. Фигурки забрал. Тут и очередь моя подошла на сдачу.
Катит мне сегодня, ой катит… Компенсация, видно, это за новогодние приключения. Синяк то на лбу ещё до конца не прошёл…
Глава 38
Глава 38 Рояль
Юрины утренние звонки скоро уже в традицию превратятся…
Так он у меня вместо будильника скоро будет — опять, собака злая, поднял не свет ни заря.
В районы сейчас напарник не ездит — не сезон, да и транспорта своего у него нет. Дома сидит, делишки свои разные проворачивает для поддержки штанов. Официально то, Юра нигде не работает.
— Бакалавр, чем сегодня занимаешься? — как ни в чем не бывало в семь утра несётся из трубки его голос.
— Хреном груши околачиваю, — не очень вежливо ему отвечаю.
— Во, хорошее это дело. Приезжай ко мне, помощь твоя срочно требуется. — без разницы напарнику, занят я, свободен — приезжай ему на помощь.
— Прямо сейчас? — у Юры уточняю.
— А, чего тянуть то. Раньше сядем — раньше выйдем. — раздается смех в трубке.
— Поесть хоть можно? — спрашиваю Юру.
— У меня поешь. — трубку бросил.
Что-то опять он мутит. По телефону говорить не стал, значит — не совсем его дело укладывается в рамки действующего законодательства.
Не отвяжешься ведь от него — звонками замучит. Придётся ехать.
На термометр за окном посмотрел — холодно сегодня. Надо теплее одеться. Продал бабушкины шубы, а одна из них теперь бы, ой как не помешала… Вот, дожился. Сам с собой шутить начал…
Доехал до Юры быстро. Повезло — автобус сразу подошёл. В нём кроме меня ещё парочка пассажиров только и были. Сидели дремали, носами клевали.
— Ну, что у тебя за дело? — с порога сразу вопрос задал.
— Смотри. — в комнату Юра меня поманил.
Мать моя! Вся комната упаковками литровых бутылок Рояля заставлена. Ну, не совсем вся — на кровати ещё местечко есть. Кухня тоже занята — здесь пустые поллитровки расположились. Стоят, боками посверкивают — новенькие всё бутылочки, не на помойке найденные.
— И чего это ты задумал? — на Юру смотрю, ответ его мне заранее известен.
— Сейчас водку делать будем. — стоит, улыбается, весело ему. — Ванну я промыл капитально, спирт из бутылок туда нальем, водички до нужного количества добавим, перемешаем и разливать будем. Дело выгодное.
Понятно, выгодное. Литр Рояля, примерно, как три бутылки водки стоит, а получится из него целых пять. Этикетка, пробка — вообще копейки.
— Юра, ты с умом то не дружишь? — напарника спрашиваю.
— А, чего? — вопросом на вопрос отвечает. Надо уточнить его национальность.
— Через полчаса у тебя в гостях пол подъезда будет. Запах спирта даже на улице народ унюхает. — объясняю полудурку.
— Твои предложения? — о том, что я могу отказаться ему помогать, у Юры даже мысли нет.
— По двести миллилитров спирта в бутылку будем лить, а потом водой разбодяживать. — предлагаю свой вариант.
— Долго больно… — напарник затылок почесал. — А, ладно. Давай пробовать.
Ёмкость двухсот миллилитровая в хозяйстве у Юры быстро нашлась. В таком доме, да чтобы её не было. Юра разливать спирт вызвался — дело это, его душе очень уж приятное, а мне добавлять воду досталось.
Воронки Юра вытащил из шкафа вообще зачётные — медные, каждой лет больше ста явно будет.
Волью водички, а напарник сразу же машинкой пробку наворачивает. Потом бутылку потрясет немного, так, по его мнению, составляющие напитка лучше перемешаются.
— Этикетки вечером сам наклею. — кивает Юра на бутылки самодельной водки.
— Как скажешь, товарищ майор, — Юре отвечаю.
Час проработали. Вдвоем дело хорошо подается.
— Давай попробуем, — напарник предлагает.
У самого уж слюна чуть не капает. Давно я заметил, что он на готовую продукцию поглядывает. Время от времени глазками на бутылки косит.
— Юр, давай хоть в обед, а то сейчас причастимся, и вся работа застопорится. Такого пьяные наразливаем… — торможу партнера.
Юра завздыхал, нехорошим человеком меня назвал. Пообещал, что больше таких людей на помощь звать не будет. Меня, в смысле.
— Да ради всего святого. Сейчас даже могу уйти. — поставил стакан на стол, со стула вставать начал.
Тут немного меня качнуло. Видно парами спиртовыми надышался.
— Юр, что-то меня того… — о стол рукой оперся. — На улицу бы надо выйти, продышаться…
— Правильно. Надо немного прогуляться — пустую тару по бакам раскидать. Ликвидировать, так сказать, следы преступления. — на бутылки из-под Рояля Юра показал. Довольно много их уже накопилось. — Давай по писярику на ход ноги…
— Ладно, ты мёртвого уговоришь. — поддержал инициативу напарника.
Напиток получился достойный. Пятидесятью граммами не ограничились. По соточке приняли, хлебушком с колбаской закусили.
На улице морозец поджимал — как бы, не холоднее, чем утром стало. Далеко ходить поэтому не захотели — в соседнем дворе зелёненькие пустые бутылки с красными пробками в бак вывалили.
