Я приложил руку к груди:
— Слово Албо, наследника Денудо — я выполню своё обещание.
Глебол отвернулся, потеряв ко мне интерес, на ходу бросил одному из стражников:
— Выдай ему новую одежду и проводи в дортуар.
Я удивлённо вскинул брови. Выходит, и у несчастья есть хорошие стороны. Я-то думал, что мне всё равно придётся досиживать здесь оставшиеся дни. Отличная новость.
Стражники не только принесли мне новый халат со штанами и чистую рубаху, но и дали возможность смыть с себя кровь. Хотя, будь по-другому, я бы удивился. Отлично я бы выглядел, вернувшись к остальным залитый кровью и упрямо молчащий. Халат, кстати, оказался с точно таким же узором пламени, как и на Глеболе.
Пламя? Пламя для Кузни? Интересная замена гербу Великого дома Верде.
Сквозь узкие окна неярко светило солнце. Рассвет. Перед дверями дортуара спросил у провожавшего меня стражника:
— Сколько дней я там просидел?
— Девять.
Я кивнул и тронул створку. Итак, через девять дней после своего прибытия в Кузню, я наконец-то начну обучение.
Меня встретили десятки взглядов. На глаз я бы сказал, что в огромном зале стояла в два ряда сотня кроватей. Но парней здесь не больше шести десятков. И кровати заняты подряд. Выходит, моей станет самая крайняя свободная, в середине дортуара.
Я шагнул. Камень коридора под ногами сменился деревом дубовых кирпичей. Стражник прикрыл за мной дверь, а я сложил перед собой ладони и громко сообщил:
— Достопочтенные идары, я лорд Лиал, сын Нумеро, владетеля Малого дома Денудо.
Опустил руки и всё так же сопровождаемый десятками взглядов, двинулся мимо кроватей и своих соучеников. Где-то на середине в проход шагнула знакомая светловолосая фигура. Бихо насмешливо спросил:
— Достопочтенный Лиал, а за какие заслуги тебе сократили срок наказания? Неужели за ежедневные униженные просьбы пожалеть тебя?
Я крепко сжал губы, сдерживая рвущиеся с них слова. Заставил себя думать, перебирать в голове десятки ответов. Через три шага, уже почти поравнявшись с презрительно глядящим на меня Бихо, нашёлся и возразил:
— Не суди всех по себе, достопочтенный Бихо.
Клянусь Хранителем севера, он зашипел и сжал кулаки!
Сдержав улыбку, я прошёл мимо, добрался наконец до крайней, аккуратно застланной кровати и бросил на неё седельные сумки. Хорошо, что у меня в них не было еды. За эти девять дней там бы всё протухло.
Дальше, за пустыми кроватями у торцевой стены я заметил умывальню. Невольно коснулся рукой лица. Даже пальцы, казалось, все ещё пахли кровью. И тут же двинулся туда.
Плеснул на лицо водой, но она стекала с меня чистой, не оставляя кровавых разводов на камне.
Мне лишь чудится, что я по-прежнему в крови этого каторжника. Жил безвестным и умер в подземельях безвестным. Мне стоит забыть о нём.
Повернувшись, я сразу же заметил возле своей кровати троих парней. Едва слышно, пользуясь тем, что рядом никого нет, выругался. Как-то в темноте карцера было спокойней. Если не учитывать каторжника.
Не подавая виду, двинулся спокойным шагом обратно.
Когда мне оставалось сделать три шага, стоящий первым, парень с чёрными, как смоль волосами приложил ладонь к груди:
— Позволь представиться, Трейдо, сын Алто владетеля Дома Трензар, — отняв руку, он повёл ей, указывая на стоящих рядом. — Хасок, сын Ирмая, владетеля Первого дома Севера Хонесто, Браур, сын Патио, владетеля Дома Инсого.
Я остановился. Трейдо с запада, Хасок сын владетеля самого сильного из Великих домов нашего севера. Он и именовал его Дом так, как не делают официально уже лет пятьдесят.
В голове сразу же зазвучал голос отца, советовавшего держаться здесь вместе с остальными северянами. Дом Инсого тоже лежит на севере. Странно лишь то, что заговорил со мной и представил остальных не Хасок, сын владетеля Хонесто, ведь его отец выше любого из этих двоих.
Всё это мгновенно промелькнуло в голове, пока я оглядывал парней. Браур был чистокровный житель Скеро. Ни следа другой крови: белоснежные волосы, серые глаза. А вот у Хасока на щеке сияла голубым огромная метка, занимавшая половину щеки. Кровь Реола. Очень много крови Реола.
Я с трудом отвёл глаза от сплетения трёх стрел и кольца. Зато сразу вспомнил услышанную от парней на ярмарке историю про его отца, владетеля Ирмая. Вернувшись с юга после последнего большого сражения с Риолом, он привёз с собой реолку. Поговаривали то ли пленница, то ли выкуп от её Дома. И третий сын у него был от неё.
Поняв, что молчание затягивается и дольше подбирать слова становится уже просто невежливо, я наконец ответил:
— Рад познакомиться, идары. Чем обязан?
Ответил мне снова Трейдо и он явно умел гораздо лучше меня складывать слова. Речь его струилась плавно, вежливо, словно он целый день готовился к этому разговору:
— Нам нужно познакомить тебя с тем, что ты пропустил, пользуясь гостеприимством старшего наставника Глебола, — жестом указав себе за спину, Трейдо сообщил. — Здесь собраны отпрыски всех сторон света нашего королевства. И как это всегда водится, они тут же начали дружить по интересам, — новое движение ладони, которой он очертил стоящих рядом с ним. — Мы с товарищами предлагаем тебе держаться вместе.
И снова я несколько раз подумал, прежде чем ответить:
— Хонесто, Инсого, — я кивнул им и приветствовал их как идар идара добавив. — Север.
Они тут же повторили мой жест. На лице Хасока при этом мне почудилась тень улыбки.
Трейдо заговорил, не дожидаясь, пока я подберу слова для него:
— Ну а я Запад. И здесь нечему удивляться. Многие приехали в Кузню заранее и мы здесь уже много дней выясняем, кто богаче, влиятельней, наглей и лучше может ранить словами, раз уж у нас пока запрещены внешние техники.
Хасок хмыкнул:
— Ну как раз Лиал вывернулся и без всего этого.
Трейдо пожал плечами:
— Лично для меня цена дороговата. Пока ещё не началось обучение — это ещё куда ни шло, но уже с завтрашнего дня… — помедлив, он жёстко добавил. — Я не для этого приехал сюда.
Я промолчал, а через миг на лице Трейдо вновь сияла улыбка и он продолжил как ни в чём не бывало:
— У нас здесь спесивая столица, которая кичится своей древностью и богатством. Наглый юг, который считает остальных неженками, что прячутся за их спинами. Бедный север, у которых есть только снег и гордость. Надменный восток, измученный набегами с моря. И запад, который устал тянуть всех их на своём горбу.
Я невольно подобрался, бросил быстрый взгляд за спину Трейдо. Ближайшие кровати пусты, их хозяева толпятся дальше, и его никто не слышал. А он продолжал и в его словах яда стало только больше:
— И, конечно, никто не присылает в Кузню сыновей, которым хоть что-то светит из наследства. Кому, как не нам, которые никогда не станут главами земель, выплеснуть здесь все накопленные нашими Домами обиды? Отцы победивших в грядущих схватках будут улыбаться, тыкая этим в глаза отцов проигравших. А тем останется лишь скрипеть зубами.
Хасок хмыкнул:
— Не бледней так, Лиал. Трейдо ведь ни словом не задел короля и безусловно верен ему. И, конечно, преувеличивает и сгущает краски.
Тот кивнул:
— Может и так, но две трети тех, кто смеётся сейчас позади нас — из центральных земель. Юг объединился с востоком. Западу здесь остаётся лишь примкнуть к северу. И если Лиал присоединится к нам, то нас станет уже шестеро.
Помедлив, я обошёлся без слов — просто поднял руки в вежливом жесте.
От входа в дортуар раздался мощный бас Глебола:
— Птенцы! На построение!
Глава 13
Построили нас с другой стороны здания дортуара. Здесь парк замка расступился в стороны, освобождая место для широкой площадки, где хватило места для всех нас и ещё столько же могло бы вместиться в случае нужды. Как раз столько, сколько было свободных кроватей.
В том, что недавно я принял верное решение, я не сомневался. Во-первых, отец прав и северу по возможности нужно держаться вместе. Во-вторых, права матушка — быть одиночкой намного сложней. В-третьих, помощь парней уже сложно недооценить. Они напомнили мне прихватить с собой меч, от тяжести которого на поясе я даже слегка отвык в подземелье и помогли верно занять место в строю.
