лежит.
— Так неси его сюда! — потребовала я.
И тут, услышав голос папочки, на сцену вышел Барон. Он выдал свой коронный зевок с продолжительным лязганьем зубов. Уставился на Игнатова незнающим взглядом, распушился втрое и коротко рыкнул.
— Ах ты мой красавец! — проговорил папочка и поспешно отодвинулся к двери полковницы. — Умница! А мамочку как любит и охраняет!
Барон поднял уши и пристально уставился на Игнатова. Узнавал он его то через пять, то через десять минут — в зависимости от настроения. А как-то раз не признал вовсе, и нам с Игнатовым пришлось беседовать на лавочке, заперев собаку в комнате. Наши нечастые встречи для освежения интимных отношений проходили в квартире Игнатова. Благо, после измены Барона, он больше не заводил никаких животных.
Убедившись, что сегодня Барон настроился на длинную комедию, Игнатов ретировался за ноутбуком. Я услышала, что на лестнице он с кем-то здоровается. Остановилась взглянуть, кого там еще несет, и увидела пьяного полковника с незнакомым мужиком. Пришлось загнать Барона в комнату. Он явно был не в том настроении, когда его стоит знакомить с Жекиными друзьями. Максимилиан с Феликсом пошли к каюку. Я прихватила кофе, который разделила на две чашки. Вытащила из дивана деньги и села ждать Игнатова.
Он принес ноутбук, включил, проделал пяток нехитрых действий — открыл и закрыл пару папок и документов, включил музыку и запустил клип. Я выслушала заверение о гарантии на полгода, расплатилась и попрощалась. Отпустила Барона проводить Игнатова — пес всегда желал видеть своими глазами, что папочка действительно сел в машину и уехал. Поставила на зарядку и включила разрядившийся телефон, чтобы больше никто не нагрянул без предупреждения, и пошла к своим квартирантам.
В коридоре на меня оглушительным водопадом рухнули блатные аккорды. Жека развлекался на всю катушку, не считая нужным прикрывать свою дверь.
— Женя, будь добр, сделай потише! — проорала я.
— А что такое? — нагло спросил он, высовываясь из комнаты. — Мы мешаем клеить Кремль?
— Собака нервничает, — отозвалась я. — Не издевайся над Бароном.
Полковник не нашелся, что ответить и немного приглушил звук. Я вошла в мамину комнату и первым делом пощупала Феликсу лоб. Ему это не понравилось. Как и мои вопросы о тошноте и болях в желудке. В какой-то момент в его глазах мелькнуло самое настоящее бешенство. Боюсь, что от словесной перепалки, а возможно и рукоприкладства, меня спасло только присутствие Максимилиана. Он перестал вязать узлы на длинном, хитро сплетенном шнурке и улыбнулся:
— Она как Изольда, правда, Феликс? Сплошная забота о твоем здоровье…
— Кто такая Изольда? — насторожилась я.
— Моя третья жена, — еще шире заулыбался Максимилиан. — Бывшая жена, разумеется. Она прекрасно делает массаж. И она ушла от меня к Феликсу.
Я захлопала глазами, пораженная забавной информацией. Феликс скривился и буркнул:
— Мы давно развелись!
Я заметила, что Максимилиан уже открыл рот для следующей реплики, и навострила уши. Все-таки интересно хоть что-то узнать про эту их загадочную жизнь в замках с башнями. Пусть даже и сплетни про бывших жен!
Но вместо голоса Максимилиана я услышала яростный лай Барона, сплетавшийся с очередным шансоном. Я выскочила в коридор. К стенке прижимался пьяный мужик. Я схватила Барона за ошейник.
— Выход ищу! — прокричал мне мужик, отодвигаясь от пса. — Женька заснул, а я выход найти не могу.
Это заявление меня не удивило — люди частенько не могли найти выход из коридора, путаясь в обилии дверей. Скорее меня удивило, как полковник в одиннадцать-то утра ухитрился так набраться, что заснул под оглушительную музыку. Я махнула рукой, указывая мужику путь к лестнице. Барон залаял еще громче и рванул удавку так, что чуть не свалил меня с ног. Я выругалась. Неожиданно меня тряхнули за шиворот, и Максимилиан приказал:
— Отпусти Барона! Этот тип что-то спер! Он рылся у тебя в комнате.
— Откуда ты?.. — я выпустила ошейник из рук.
Мужик побежал к выходу, но там ему преградила путь Елизавета, возвращавшаяся из магазина. Правосудие оказалось коротким, но справедливым. Не успела я всем объявить, что у меня нечего красть, кроме ноутбука и телефона, а они на месте, как Барон вырвал карман куртки мужика, а Лиза отвесила оплеуху. На пол выпал знакомый кулечек с казанскими долларами.
— Блин! — заорала я.
Расследование по горячим следам выяснило, что Жекин гость увидел в приоткрытую дверь, как я достаю деньги, чтобы расплатиться с Игнатовым. После того, как комнату покинули сначала бывший муж с собакой, а затем и я, мужика попутал бес и он решил прихватить то, что плохо лежит.
— Будешь полицию вызывать? — жадно спросила Лиза, охочая до бесплатных развлечений.
Я взглянула на Максимилиана и отрицательно покачала головой.
— Не хочу. Свое вернула, а разборку разводить среди соседей…
— Жаль! — вздохнула Лиза.
Блатные аккорды смолкли, и на пороге своей комнаты возник шатающийся полковник. Он окинул нашу компанию мутным взглядом.
— Вы чего к моему корешу докопались, а?
— Докопались? Кореш он тебе? — пошла в атаку Лиза. — Притащил ханыгу, который у Маши деньги спер, а теперь еще и понты давишь? Я тебе сейчас покажу!
Я подхватила Барона и доллары. Мы позорно покинули «зал суда», случайно затолкав оказавшегося на пути Максимилиана ко мне в комнату. Захлопнув дверь, я швырнула деньги на диван. И только собралась с чувством зарыдать, как услышала трель своего телефона. Звонила мама. Вот! Вот кому я сейчас пожалуюсь на всю эту осточертевшую коммунальную жизнь, предложу еще раз попробовать обменять наши комнаты на какое-нибудь отдельное жилье! Мама должна меня понять, она сама тысячу раз говорила…
— Да, мама! — всхлипнула я, хватая трубку.
— Мария! — тон мамы был ледяным. Да и обращение полным именем я слышала от нее только в самых… как бы это выразиться… неприятных разговорах. — Что ты там творишь, я тебя спрашиваю? Кто проживает в нашей квартире, представляясь всем друзьям семьи и родственникам твоими братьями из Казани? Что все это значит? Отвечай немедленно!
— Я… — в голове промелькнула куча вариантов вранья. Нет, ни один из них маму не устроит. — Ну, это, конечно, не родственники, мама… И они приехали на пару дней. А тут как раз съехал Вовка…
— Я уже разговаривала с Еленой Борисовной, — отчеканила мама. — И удивлена описанием, в каком виде ты разгуливаешь по улицам.
— Но мама! — простонала я. — Это чистая случайность! Ты же знаешь эту грымзу! Она может наговорить все что угодно…
— Пока я не услышу от тебя вразумительных объяснений, я буду верить каждому, кто рассказывает мне свою версию событий! То, что ты висишь голая на шее у какого-то мужчины в общей кухне, тоже
