— Ох, юноша, давно меня так не смешили. Честно, даже скидочку готов сделать, ох. Только давай подведём итог. 15 золотых, 39 серебряных и 70 медяков. Сумма не малая, а для «ваших», так вообще невозможная. А теперь скажи, в чём тут подвох? Ведь вижу, что ты в состоянии это оплатить? — Хит снова стал серьёзным и выжидающе посмотрел на меня. Вот шельма.
— Сумма, и правда, немалая. Честно сказать, я рассчитывал на чуть ли не вполовину дешевле. Однако, выбирать не приходится. Дело в том, что эти покупки ты и оплатишь. — увидев округлившиеся глаза Хита, я заулыбался.
— Я? В каком смысле, я?!
— Ну, не совсем, ты, но сдачу получу из твоих рук точно, а сам тебе ничего давать не стану!
— Какую ещё сдачу…? Так, молодой человек, посмеяться это завсегда хорошо и полезно, но всему есть предел. Злоупотреблять моим расположением крайне не рекомендую, — он начинал терять самообладание, надо было срочно разрядить обстановку.
— Хит, постой заводиться! Ты же сам вчера говорил про награду. Неужто забыл?
Растянувшись в лубке от уха до уха, я выложил на прилавок шкуры Сумеречных медведей. Ширина моей улыбки, однако, уступала ширине глаз Хита, который смотрел на шкуры с открытым ртом. На исходе первой минуты он начал вызывать беспокойство, так как моргать, дышать и шевелиться, категорически не желал.
— Э… Хит? Отец? — похлопал я его по плечу, — С тобой хорошо всё? Может позвать кого?
— Позвать? — переспросил он растерянно, — Да! Конечно! Всех надо позвать!! — тут он лихо вынул из-за прилавка внушительного размера колокол на палке и принялся им звонить, отчего меня аж приглушило.
— Да стой ты! — я попытался остановить его руку, но он отмахнулся.
— Собирайтесь все! Новость у нас добрая есть! Нашего героя чествовать будем! — сам он уже вышел из-за прилавка и пошёл к настилу.
К тому самому, доски которого местами были пропитаны чей-то засохшей кровью. Туда же, услышав первые удары колокола, бросив все свои дела, направились селяне. Мне стало неуютно. Я решил свалить подальше. Забив на эти шкуры, будь они не ладны, и на награду эту чёртову. Предчувствие было нехорошее, а мне говорили в детстве — не доверяй незнакомцам. То есть, доверять своим чувствам. И не в детстве, а тут. Не суть. В этот момент подскочил Хит, крепко схватил меня за руку и потащил за собой. Моё поведение он расценил иначе.
— За шкуры не переживай, с прилавка никуда не денутся, — да сдались они мне?
— Я бы всё-таки их посторожил. Ты бы как раз новости рассказал, чтобы время не терять, — из последних сил пытался избежать публичности и огласки.
Мои «чувства» уже ясно давали понять, что ни к чему хорошему это не приведёт. Время уходило. Когда Хит затащил меня на «сцену» и поднялся на неё сам, собралось около пятидесяти человек. От мала до велика. Стояла тишина, лишь изредка нарушаемая блеянием или кудахтаньем. Хита все давно знали, поэтому пялились исключительно на меня. Страхом «публичности» я никогда не страдал, но и излишнее внимание напрягало.
Начал Хит с рассказа о том, как прекрасно жило их селение до появления «зверя». Затем, как им стало плохо и трудно жить. Что они перенесли и кого лишились. Кульминацией стал короткий сказ про то, как боги (Ага, в основном) им послали героя-спасителя, который, рискуя жизнью, избавил поселение от «нечисти», избавив от проклятия (Вот это мне понравилось). Повисла гнетущая тишина. На лицах читалось явное недоверие к сказанному Хитом, помноженное на сомнения в моих способностях. На досках настила в лучах восходящего солнца, всё отчётливей становились видны следы «суда Линча».
— Так а герой-то где?
— При чём тут этот салабон?
— А доказательства-то есть?
— Хит, опять вы с Тиннером «Живчиком» с утра баловались, что ли? Из толпы то тут, то там стали вылетать вполне закономерные вопросы.
Вспомнилась сцена из одного Советского фильма: «— Пора удирать… — Пора, брат, пора…». Действительно, что Хит не мог догадаться взять долбанные шкуры с собой?! В этот момент между нами выскочил растрёпанный мальчонка, держащий в руках шкуры Сумеречных. Среди толпы прошла волна «охов» и «ахов». Затем некоторое время они дружно пялились на них, и, наконец, последовала реакция.
— Этого не может быть!
— Как такое возможно?!
— Да он же ещё юнец совсем! Так не бывает!
— А ты, хер слепошарый, глаза разуй и на шкуры глянь! — последняя реплика вот понравилась, и правда, всё же перед глазами.
— Это наш Герой!
— Слава нашему Герою!
— Слава нашему спасителю!
— Да здравствует Герой!
— Как твоё имя?
— Покажи своё лицо, Герой! — вот, мля.
Вот именного этого мне не хватало. Называть своё имя и показать, что солнечные ванны мне противопоказаны. Как говорится, «начали за здравие, а кончили за упокой». Сейчас они достанут вилы и факелы и утроят инквизицию моей заднице. Что делать-то?
— Друзья, прошу немного тишины! — прокричал я, подняв обе руки вверх.
«Внимание! Ваша кожа попала под солнечный свет, во избежание негативного воздействия, рекомендую скрыть открытые участки кожи!» — вот те на, а ведь раньше на свет реагировали только глаза. Когда гул в толпе стих, я продолжил.
— Давайте немного наберёмся терпения и дождёмся вечера. Впереди ещё целый день и у каждого полно хлопот, с которыми нужно успеть покончить до захода солнца! Пусть это станет небольшой интригой и сюрпризом для всех! — честно говоря, убедительности словам явно не хватало, я бы не «повёлся», но удача вновь оказалось на моей стороне.
— Дальхон! Дальхон, иди домой скорей! Твоя жена рожает! И повитуху с собой взять не забудь! — кто-то надрывно орал из-за ограды одного из домов.
— И правда, всё вечером! Давайте лучше закончим с насущными хлопотами! — это подключился Хит, за что ему огромное спасибо. В итоге нехотя, но толпа начала расходиться по своим делам, а лавочник повернулся ко мне, поднимая шкуры.
— Ну что, Герой, пойдём и мы? Закончим со своими делами?
— Конечно! И чем быстрее, тем лучше! — мне просто не терпелось слезть с этой эстрады и убраться подальше от посторонних глаз.
* * *
Когда вернулись к прилавку, я смог выдохнуть. Всё прошло как нельзя удачно и наименьшими потерями. А вечером… а вечером их и правда будет ждать сюрприз, так как меня тут уже не будет.
— Ты ведь сегодня уйдёшь? Раньше, чем наступит вечер? — прищурившись, Хит посмотрел мне в глаза, а я замер, ожидая дальнейшей его реакции, — Точно, уйдёшь… Да не переживай так, даже несмотря на метку Тьмы на тебе, я же вижу какой ты внутри. Только не дай Ей поглотить тебя полностью. Тьма, это ещё не зло. Только вот понимают это далеко не все.
Я не верил собственным ушам! Как и когда он узнал? Откуда? Чувствует? Магия? А кто ещё знает?
— Да успокойся, ты. Никто не знает больше. Ну, может, Тиннер догадывается, но он не из трепливых. У каждого своя дорога.
— И… давно ты… знаешь? — как можно аккуратнее спросил я.
— Вчера ещё сомневался, а вот сегодня «увидел». Но мне-то что? С твоей стороны, я плохого ничего не вижу. Знаешь, по-разному бывает. На руках Святой Инквизиции крови невинных столько, что Тёмные обзавидуются! Но в тебе что-то другое… Тёмное, но другое… Не могу в толк взять. Эх, ладно давай закроем тему, — я был только рад, хотя и горел желанием задать некоторые вопросы, — Задание ты выполнил, что бесспорно. Только награда измениться успела. Теперь полагается триста золотых. На первое время тебе теперь точно с лихвой хватит.
— Вот это прям замечательная новость! Хит, пока не забыл, у меня есть один вопрос и просьба.
— Слушаю.
— Не мог бы ты подобрать замену этому, — я положил на стойку «кинжал Скорби», — На какой-нибудь нормальный «шкуродёр»?
— Ну-ка, дай посмотреть, — Хит взял кинжал, повертел его, несколько раз извлёк из ножен и, хмыкнув, убрал его под прилавок, доставая замену — Вот, посмотри, устроит?
Я взял с прилавка нож и осмотрел его. Это был простой, ничем не примечательный нож в затрёпанных ножнах из коричневой кожи. Лезвие извлекалось с трудом, было чуть длиннее ладони и достаточно широким. Рукоять просто из куска отполированной сучковатой ветки. «Кидалово» — подумал я. Ну где это видано, чтобы «Ниву» на «Крузака» ключ в ключ меняли?
