странного, который ощущался рядом, но хотя бы молчал. В отличие от Кристофера Янга.
— Эй, ты же не собираешься тут помереть?
Не открывая глаз, Даниэль показал ему средний палец.
Он сразу почувствовал, как будто что-то кольнуло. Что-то… не касавшееся его напрямую. Тут же вспомнился талисман гри-гри, который Даниэль недавно сделал. Интересно, мог он работать, защищая владельца? Почувствовал бы это Даниэль? Раньше такого вроде не было.
Раньше, правда, и Мэтт не видел странное.
Выудив из кармана телефон, Даниэль открыл его, просмотрел непринятый вызов и сообщения. В последний раз он смотрел его утром, когда не мог уснуть, потом снова занялся документами Артуса, а после этим приемом.
Мэтт спрашивал, что Даниэль делает вечером.
Последнее сообщение: «Что-то не так».
С Даниэля мигом слетела вся сонливость. Он резко сел и уставился на экран. От простого «что-то не так» несло болотной гнилью, призраками и тонким терпким ароматом безумия. Даниэль глянул на время: сообщение отправлено совсем недавно.
Он набрал номер Мэтта, но тот, конечно же, не ответил.
— Куда собрался? — удивился Кристофер.
Даниэль промолчал. Он уже шагал вниз, чтобы найти отца и предупредить, что ему срочно надо уехать.
Оставалось надеяться, что Мэтт дома. И присутствие Даниэля отгонит любых призраков.
Первую змею Мэтт увидел на выходе из особняка.
Голубая ленточная. Безвредная. Мэтт определил само собой, не задумываясь.
Змеи не были чем-то особенным в Новом Орлеане, они в изобилии водились в окружающих болотах. У Мэтта остались смутные воспоминания, как дядя Майкл брал их с Даниэлем «охотиться на змей». Они ехали в пригород, парковали на обочине старенький пикап дяди и углублялись в болота.
Они переворачивали коряги и валявшиеся листы металла, восторженно тыкали пальцами в юркавших от их движений змеек. Дядя Майкл заставлял носить резиновые сапоги и называть виды, иногда поправляя. Даниэль обожал их, ловко определяя, какие ядовитые, и разделяя с дядей любовь к этим созданиям. Мэтт больше удовольствия получал от факта прогулки.
Пока не прознала мать и строго-настрого запретила «охоту за змеями».
— Они же дети! Это может быть опасно.
Дядя Майкл не стал с ней спорить, а Даниэль, кажется, впервые в пух и прах разругался с матерью, так что маленький Мэтт даже испугался. Он хорошо помнил, как брату потом несколько дней пришлось стоять на коленях перед распятьями и вроде как молиться. В качестве наказания мать не давала ему ничего кроме хлеба и воды.
Пока отец не вернулся из командировки, в которую уезжал на несколько дней. И не заявил, что Мэри совсем рехнулась. Даниэль наконец-то перестал отбывать наказание, но и вернуться к ловле змей им не разрешили.
Может, дядя Майкл сам проболтался, как они нашли огромное гнездо гремучек у речной насыпи.
В город змеи частенько забирались, так что Мэтт обратил внимание только на вторую. Буквально через дом от первой, большое рыжеватое тело извивалось прямо на тротуаре перед Мэттом.
Медноголовый щитомордник. Ядовитая.
Прищурившись от солнца, Мэтт помедлил, но всё-таки перешел на другую сторону улицы. Связываться со змеей не хотелось совершенно. Только пройдя несколько шагов, он понял что идет по той стороне улицы, которую когда-то про себя называл «темной», ведь здесь большую часть дня оставалась тень.
Раньше Мэтт любил именно ее, потому что ну кто в здравом уме вообще предпочтет идти по солнцу? Пока однажды подростком не встретил здесь чокнутого бродягу. Он причитал и плакал, а вокруг него вились призраки. Мэтт не сразу понял, что именно они, кажется, и свели беднягу с ума. Потом он сел прямо здесь, обхватил руками колени и начал качаться вперед и назад, приговаривая:
— Некромантам только и ходить во мраке.
С тех пор Мэтт понял, что ужасно боится стать таким же, безумным. И эта сторона улицы ему не нравится.
Сунув руки в карманы, Мэтт торопливо зашагал вперед. После чая в особняке он думал вернуться домой и немного почитать, может, и Даниэль ответит. Потому что оставаться вечером дома не хотелось да и размолвка с братом гаденько покалывала.
Теперь у Мэтта появился еще один стимул скорее добраться до кондоминиума, где он жил: неприятное чувство свербило затылок, а змей вокруг становилось всё больше.
На самом деле, когда на перекрестке Мэтт увидел очередную, возникла мысль вернуться в особняк и позорно спрятаться там. Но змея была обычная, безвредная иловая, так что Мэтт продолжил путь.
Запоздало понял, что теперь идет мимо кладбища Лафайет. Самое старое из действующих, семь тысяч мертвецов внутри Садового квартала. Иногда в тихие дни Мэтт мог слышать их далекий гул даже в особняке, хотя к домам эти призраки вроде как не выходили.
Мэтта не покидало ощущение, будто собирается гроза. Набухает дождем и ураганом, по сравнению с которым «Катрина» покажется детским лепетом. Тучи рядом и внутри самого Мэтта.
Он хотел быстрее пройти мимо кладбища, но как назло именно сейчас перед воротами выстроилась толпа туристов с экскурсией, и гид вдохновенно вещал им об историческом значении места.
Мэтт мог бы рассказать обо всех ритуалах, которые тут проводили его родственники. Например, отец перед важными сделками точно ходил к склепам, чтобы совершать обряды. Да и все остальные: зайти на кладбище после работы, принести жертву лоа.
Только Мэтт держался подальше, потому что здесь всегда бурлило слишком много мертвецов.
Пытаясь пробраться мимо туристов, Мэтт вполголоса выругался. Какой-то старик неловко толкнул, и Мэтт отошел в сторону, тут же услышав шипение. Повернул голову и увидел массивное рыжее тело, висевшее на кованых воротах кладбища.
Крапчатая королевская змея. Безвредная.
Мэтт начинал сомневаться, что хоть одна из этих тварей существовала в реальности.
Внутри кладбища раздался долгий низкий гул, будто вибрировали все каменные склепы разом. Отшатнувшись от ограды, Мэтт полез через толпу. Его кости, казалось, тоже трепетали в такт.
Грудь жгло в том месте, где с кожей соприкасался мешочек гри-гри.
В вибрацию вплелся долгий протяжный стон. Или скорее тысяча стонов на одной ноте, которые сливались в единый. Затравленно покосившись на туристов, Мэтт увидел, что они внимают гиду как ни в чем не бывало. Они ничего не слышали.
Нота гула выросла, на миг даже перехватило дыхание.
На дороге впереди сидела гремучая змея, и трещотка на ее хвосте, поднятая вверх, вплелась в странный рокот. Мэтт оглянулся, чтобы перейти на другую сторону дороги, но не очень-то желая попасть под машину. И тут увидел, что лица туристов в группе исказились.
Они дрожали, пока фигуры двигались и кивали на слова гида. Оплывали, будто восковые
