Ознакомительная версия.
— Проявители?
— Нет, наши, из воинствующих. Нашелся один ненормальный. — Кэйлик скривился и потер лицо ладонью, но стереть воспоминания было нельзя. — Лунная магия, будь она проклята! Шален попытался закрыть Сафи собой, но заклинание — это не метательный дротик. Не получилось. Она умерла у него на руках. А мой брат стал уродом и озлобился.
История была захватывающей и очень печальной. К моменту, когда Орлгорд-младший замолк, я уже не держала зла на наследника их семейства. Даже обиды не осталось. Он пережил такое…
Видя мое настроение, он чуть подался вперед и с проказливой улыбкой сковырнул немного взбитых сливок.
— Вкусно…
— Особенно с омлетом, — не улыбнуться в ответ не получилось.
— Вайрис, не жадничай!
Оставшееся время болтали о ерунде, подначивали друг друга, даже смеялись. Я успокоилась, расслабилась и неожиданно для себя обнаружила, что его глаза по цвету точь-в-точь как камни на моем скарабее. Два крупных синих сапфира. Красиво. А все равно самоуверенный и немного резковатый парень раздражал. Не выношу людей, которые считают, что все на свете существует исключительно ради их удобства. К метаморфам это тоже относится.
Мы уже подходили к школе, когда Кэйлик опять заговорил о серьезном.
— Кто еще знает? — о чем, объяснять не требовалось.
— Бабушка и Норстон. — В мыслях он постепенно становился для меня «папой», но произнести это слово вслух было страшно.
— И все? Точно? — он пристально всмотрелся в меня.
— С чего вдруг такая забота? — Рядом с ним я не чувствовала себя в безопасности и пыталась выстроить между нами стену.
— Ты меня проявила.
Как будто это что-то значит!
— Нечаянно получилось, так что ты мне ничего не должен.
Метаморф рассмеялся так громко и издевательски, что на нас прохожие коситься стали.
— Вайрис, расслабься, я не о тебе пекусь. Ты, конечно, хорошенькая, но кругом таких полно, и намного менее строптивых. В данном случае меня заботит исключительно собственная шкура.
— В качестве благодарности мог бы быть вежливым со мной. — Похоже, у него потрясающий талант выводить из себя.
— Постараюсь, — с серьезным видом пообещал Кэйлик и тут же начал исполнять обещание — галантно распахнул передо мной калитку и пропустил вперед.
Школьная территория была абсолютно безопасна, и я ускорила шаг, стремясь избавиться от неприятного общества. Не вышло. Он догнал и поймал за руку.
— Ну что еще?!
— Мы теперь связаны, — понизив голос, просветил меня этот кошмар многоликий. — Одна Луна знает, насколько крепко. В любом случае, я не могу позволить себе тебя потерять.
Мгновения моей растерянности ему хватило, чтобы слегка погладить по щеке, прощаясь, и унестись по своим делам.
— Увидимся!
— Защити меня, Луна! — простонала я горестно и пошла вспоминать, где меня поселили.
В комнате нашлась порядком издергавшаяся сестра.
— Шалисса! — Она тут же подлетела ко мне светлым облаком и принялась метать глазами молнии. — С ума сошла, так пугать?! Я не знала, что думать! Где ты была?
Знаю, я должна, нет, просто обязана была соврать. Чтобы не выдать себя, чтобы оградить ее. Но я устала до смерти, от постоянных недоговоренностей было мерзко, а до первого занятия оставался еще час. Поэтому…
— К стене ходила. — Я ответила чистую правду.
— Зачем? — Арабель непонимающе моргнула.
— Белька, ты тайны хранить умеешь? — спросила я строго. — Чтобы от всех. Ни одной живой душе говорить нельзя.
Несколько секунд метаморфа задумчиво покусывала нижнюю губу, потом неуверенно кивнула.
— Хорошо, я постараюсь, — и добавила тверже: — Я обещаю!
Второй раз за день пришлось пересказывать свою историю. Я понизила голос до полушепота, боясь, как бы не услышал кто-нибудь посторонний. Одинаковые кулоны на наших шеях светились. Такие носили все адепты луны, это что-то вроде амулета, личного талисмана и накопителя силы. Я пока не очень в этом разобралась, знала только, что он помогает направить капризную лунную магию в нужное русло. Хотя результат ее применения всегда остается непредсказуемым.
Но интуиция твердила: если кто и захочет, ничего лишнего не услышит.
Реакция Арабель была в точности такой же, как у Кэйлика, — она потеряла дар речи и широко распахнула глаза. Иногда раздавались восторженные вздохи и тихие возгласы. Когда же я замолчала, сестра придвинулась ближе и крепко обняла меня. Так, что дышать стало трудно. Откуда только силы взялись!
— Бедная моя, — шептала она, поглаживая меня по волосам. — Сколько же ты натерпелась…
Из глаз брызнули слезы. Понимание и немного участия — это как раз то, чего мне так не хватало в последние дни, несмотря на любовь и заботу новой семьи.
— Мне во что бы то ни стало надо попасть на другую сторону, — судорожно всхлипнув, подвела итог сказанному я.
— Придумаем что-нибудь, — заверила художница.
В Лунной школе изучали всего три предмета: метаморфозы, лунную магию и магию искусств. А если кто-то уже сейчас задался целью шпионить вне города, создавать драгоценности и артефакты или выбрал другую сферу для себя, следовало параллельно записаться в одну из школ, которые учредили и контролировали Орлгорды. Но, как сказала мне по секрету Арабель, это кабала на всю жизнь, от их влияния потом не избавишься.
Впрочем, я и так не желала иметь ничего общего с влиятельным семейством.
Первый курс состоял из тридцати одного метаморфа. Независимо от сданного или проваленного экзамена вводные занятия имели право посещать все, кто в этом году получил сертификат о среднем образовании. Просто чтобы иметь минимальные представления о лунной магии. Они все и записались. Плюс еще я. Через полгода нас ждала повторная проверка способностей и квалификация, там-то и станет ясно, кто и чему будет учиться дальше, а кто пойдет искать призвание в другом месте.
— Преподаватель по магии искусств такой… — прошептала Арабель, когда мы готовились к первому занятию. — Такой… Ты себе не представляешь! Я его видела сегодня в коридоре. И если он не позволит мне заниматься в группе все пять лет, я просто умру!
— Увижу, — кивнула я сияющей восторгом сестре.
Леди Мариам не зря отметила ее талант, когда мы только прибыли. Я здесь всего сутки, но уже успела понять, что на похвалы госпожа ректор чрезвычайно скупа. Так что кому-кому, а Арабель за свое место переживать нет необходимости.
Стекла в окнах опять пропали, мы купались в потоках бледного света.
Началось все с короткого вступления в исполнении ректора. Мариам недвусмысленно напомнила, мол, пятый курс насчитывает всего четверых, убедилась, что все поняли, что их ждет, и, пожелав удачи, удалилась. Пошла инспектировать старшие курсы.
Ознакомительная версия.
