– Спасибо, Светлый. Но ты мне нравишься, честно. Хочешь, я тебе поесть принесу? Поухаживаю?
– Принеси, – согласился я.
Девочка пошла к шведскому столу – омлет и яичница в подогревающихся судках, хлеб, колбаса, сыр, мясо, чуток зелени. В углу, у двери на кухню, стоял маленький холодильник. Интересно, кровь для вампиров хранится там? Или ее разливает бармен по вечерам? Сейчас барная стойка была пустой, даже краны для пива были закрыты цветастыми чехлами.
У меня снова зазвонил телефон.
– Дайте же мне поесть, – взмолился я, хватая трубку.
– Антон?
– Слушаю вас, Фома.
– Вы уже поднялись, Антон?
– Да. Завтракаю.
– Я пришлю за вами машину. Вы сможете выйти из отеля минут через пять?
– Э… – Я уставился на Семена, появившегося в дверях. Семен сиял и радостно махал мне рукой. – Ничего, если я с товарищем?
– С этой Темной? Девочкой-оборотнем? Не стоит.
– Нет, ко мне приехал товарищ из Москвы. Светлый маг.
Фома вздохнул.
– Хорошо, Городецкий. Приезжайте вдвоем. Водитель знает, куда ехать.
– Мне надо вас кое о чем спросить, – предупредил я.
Лермонт снова вздохнул.
– Боюсь, что мне тоже надо… кое о чем вам рассказать. Поторопитесь, я жду.
Спрятав телефон, я улыбнулся подошедшей с тарелками и кофейником Гале. Одновременно от дверей приблизился Семен.
– Я вам взяла кофе, почему-то решила, что вы будете кофе, а не чай, – гордо сказала девочка. Подозрительно посмотрела на Семена.
– О! Галочка Добронравова! – Семен расплылся в улыбке. – Помню-помню… Как учишься? Как Марина Петровна?
Лицо девочки пошло красными пятнами. Она поставила посуду на стол.
– Представляешь, – доверительно сказал мне Семен, – невзлюбила Галочка свою учительницу химии. И стала ее пугать. По вечерам подкарауливала возле дома, предварительно перекинувшись, рычала и скалила зубы. Представляешь? А муж у скромной учительницы химии оказался скромным милиционером патрульно-постовой службы. И вот на третий вечер, как это всегда бывает в сказках, вышел он, слегка озабоченный нашествием агрессивных собак, встречать с работы жену. Увидел нашу Галочку, скалящуюся из кустов, понял, что это не собака, а волк, выхватил пистолет и расстрелял всю обойму. Две пули, кстати, попали Галочке в попу, когда она улепетывала от разъяренного стража порядка. Тут все закрутилось, мы выяснили, в чем дело, приехали к Гале домой, побеседовали… Ничего, обошлось без Инквизиции. Спустили дело на тормозах.
Девочка развернулась и выбежала из столовой. Вампиры проводили ее задумчивыми взглядами.
– Зря ты так сурово, – сказал я. – Она вчера бросилась под пули, чтобы спасти меня.
Семен подхватил с тарелки кусок колбасы, прожевал. Вздохнул:
– Сплошная соя… Что под пули бросилась – это хорошо. А что учительницу травила?
– Это плохо, – мрачно сказал я.
В ожидавшее нас такси мы погрузились вместе с завернутым в халат роботом-стрелком. Металлическая тренога торчала наружу, но нас это не слишком смущало.
Водитель был человеком. Похоже, в эдинбургском Дозоре куда шире использовали труд наемных людей, чем это принято у нас. Мы быстро выехали из туристического центра и покатили куда-то в сторону залива.
– Спасибо, что вызвал, – сказал Семен, с нескрываемым удовольствием глядя в окно. – Я уж засиделся в Москве… Рассказывай, что тут происходит?
Я начал рассказывать. Вначале Семен слушал со снисходительным интересом старого опытного бойца, которому салага-новобранец пересказывает какие-то ужасы. Потом посерьезнел.
– Антоха, а ты уверен? Насчет того, что Сила туда стекает?
– Попросить шофера вернуться, проехать мимо «Подземелий»?
Семен вздохнул. Покачал головой. И коротко произнес:
– Схрон.
– То есть?
– Тайник. Там спрятано что-то очень важное.
– Семен, я все-таки не пойму…
– Антон, представь себе, что ты очень-очень сильный маг. И можешь, к примеру, ходить на пятый уровень Сумрака.
– Не могу.
– Представить?
– Ходить не могу. Представить – запросто.
– Ну так представь. Можешь ты ходить так глубоко, как никто из известных тебе Иных. Потребовалось вдруг тебе спрятать что-то очень ценное. Магический артефакт, мощное заклинание… да хоть бы и мешок с золотом. Что делать? В землю зарыть? Найдут. Особенно если ты прячешь магическую вещь, она ведь вокруг себя возмущения в Силе создает, как ты ее ни закрывай. Тогда ты берешь эту штуку, уходишь глубоко в Сумрак…
– И оставляю ее там. Допустим, на пятом слое. – Я кивнул. – Но предмет из нашего мира будет выталкивать обратно…
– Вот для этого тебе и нужен постоянный приток Силы. Ну… будто ты плавучий предмет на дно ванны поместил. Сам по себе он всплывет. А вот если его сверху будет прижимать поток воды…
– Понял я, Семен.
– У тебя идеи есть, кто и что там спрятал?
– Есть, – признался я. – Только вначале я спрошу об этом Фому.
В кармане опять зазвенел телефон. Ну что за наказание…
– Да? – не глядя на экран, сказал я.
– Антон, это Гесер.
Голос у шефа был какой-то странный. Будто бы растерянный.
– Слушаю.
– Я поговорил с Фомой… он обещал быть с тобой откровенным. И с Семеном, уж если на то пошло…
– Спасибо, Борис Игнатьевич.
– Антон… – Гесер помолчал. – Тут еще одно… Покопались мы в прошлом Виктора Прохорова. И кое-что нашли.
– Ну? – Я уже понял, что ничего хорошего ожидать не приходится.
– Тебе его фотография не показалась знакомой?
– Обычный парень. Рожа московская, среднестатистическая. – Я поймал себя на том, что начинаю грубить, как всегда в минуты волнения. – В любом институте таких парней… каждый второй.
– Попробуй представить Виктора помоложе. Юношей, подростком…
Я честно попробовал. И ответил:
– Получится московский среднестатистический школьник. В каждой школе таких…
– А ведь ты его скорее всего видел, Антон. И неоднократно. Он учился в одном классе с твоим бывшим соседом, Костей Саушкиным. Был его хорошим приятелем, можно сказать – другом. Наверняка частенько забегал к нему домой. Думаю, порой натыкался на тебя, размахивая портфелем и хохоча без всякой причины.
– Не может быть… – прошептал я. Слова Гесера меня настолько ошарашили, что я даже не удивился небывалой красочности его рассказа. Размахивая портфелем и хохоча? Да легко. Если в твоем подъезде живут дети, ты обязательно натыкаешься на их портфели, слышишь смех и наступаешь на комочки жевательной резинки. Кто же при этом запоминает лица…
– Антон, это правда. Единственным знакомым вампиром у Виктора был Костя Саушкин.
– Гесер, но Костя погиб![7]
– Да, я знаю, – сказал Гесер. – Или, точнее, мы так считали.
