– Ох, прости! – выдохнула девушка, однако не отступая и не отводя глаз. – Наверно, у вас не принято?
Вадим тоже смотрел на неё во все глаза, и непохоже, чтобы Юлю это смущало, – а ведь она из новеньких! Малышка в самом деле походила на подростка, и всё в ней, от пальчиков до ключиц, выглядело умилительно детским. Но губы и грудь уже вполне созрели для поцелуев. К счастью, наружный индикатор Вадима, обескровленный тяжёлой тренировкой, никак не прореагировал на соблазнительное видение.
– Так что? – спросила она чуть нетерпеливо. – Мне уйти?
– Чего уж теперь, – ответил Вадим. – Больше-то друг другу мы всё равно показать не сможем.
Улыбнувшись, Юля шагнула под душ, неосторожно ткнулась в Вадима маленькой грудью.
– Зато теперь у нас вдвое больше времени, – сообщила она, почесав нос о его плечо. – А хочешь, я намылю тебя собой?
– Ладно дразниться-то, – пробормотал Вадим, всё же смутившись. – Пожалела бы старика.
– А чего? Давно хотела выяснить, что за ключики у эдаких шкафов!
– Избыток любознательности приводит к ущемлению носа, знаешь? – назидательно молвил Вадим.
– А «небрежность – причина пожаров»! – парировала девочка.
Как выяснилось из последующего разговора, несмотря на нежный возраст Юля уже могла щегольнуть пёстрой биографией. Открытым текстом она ссылалась на связи с натуристами, шатунами, даже намекала на оргистов. Расшалившись, Юля пожелала некоторые из приобретённых навыков продемонстрировать тут же, однако Вадим отговорился общим упадком сил и недостатком времени. «Ладно, – нехотя уступила она, – тогда уйдём отсюда вместе. Ты далеко живёшь?» Неопределённо усмехаясь, Вадим шлепками выгнал Юлю из-под душа и подтолкнул к выходу. Разглядев её близко и в подробностях, он укрепился в своих подозрениях. Уж очень Юля была ухоженной – от упругих гладких подмышек до младенчески нежных пяток. И ровный загар по всему телу, и ни единого волоска ниже головы, и накопленная за годы сияющая чистота, и брезгливость, с какой она ступала по облезлому полу. Нет, сколько б она ни разыгрывала из себя простолюдинку, это – продукт иной среды. Какой же лопух её сюда притащил?
Всё-таки из храма они уходили вдвоём. Подвал был обширный, запущенный, к тому же имел несколько выходов на поверхность. Вадима слегка раздражала эта игра в конспирацию (было б из-за чего), но правила не им установлены, не ему и отменять. На этот раз он предоставил Юле выбирать путь, а сам шёл следом, наблюдая за ней. После тренировки сонливость у Вадима пропала напрочь, голова прояснилась, и теперь он мог трезво оценить своё новое приобретение – эту самую Юлю. На девушке были потёртые шорты, линялая растянутая майка, едва не спадающая с плеч, и шлёпки – всё. Экипировка на грани фола. Если бы кто из блюстителей заподозрил отсутствие белья, не миновать ей плетей по мягким частям. Собственно, за что? Ведь так и положено в нашем благословенном обществе: наружная пристойность, а чуть поглубже – всегдашняя готовность к разврату. Но что за поступь, господи: как упоительно содрогаются грудки на каждом шаге, как грациозно качаются бёдра!.. Тоже врождённое или научили? Но не за месяц же! Такому надо обучать с пелёнок.
Наконец они выбрались из подземелья и зашагали по гулкому переулку, стиснутыми глухими облезлыми стенами.
– Слушай, – внезапно заговорила девушка, – а ведь ты не похож на дурака!..
Маленькие открытия, надо же.
– Ну почему, – возразил Вадим. – Просто ты не разглядела. Ты же торопыжка, так? Вечно спешишь с выводами!
– Но если ты не дурак, – отмахнулась Юля, – как же ты угодил в здешние прихожане?
– По-твоему, наша вера не истинная? – нахмурясь, спросил он. – Тогда она и вправду ничего тебе не даст.
– А по-твоему, она тянет на веру? – Девушка фыркнула: – Подумаешь, рукомашество и ногодрыжество!
– А слышала ты про жизне-силу, еретичка? Вообще с тобой проводили вступительное собеседование?
Поколебавшись, Юля кивнула, затем повела худенькими плечами: мол, поливали чего-то невразумительного – толку-то!.. Действительно, последнее время жрецы не слишком усердствовали с проповедями.
– Вот ей, собственно, и поклоняются билдеры, – продолжал Вадим. – Прочее – следствие. И если ты наблюдаешь среди них самодовольных здоровяков, то гордятся они не нынешней статью, а тем, что сумели её достичь, начав едва не с нуля.
– И всё? Не больно-то густо!
– Как посмотреть. Кто-то верит в бессмертную душу – вообще, не вдаваясь в подробности. А вот билдеры верят в жизне-силу, полагая её необходимой составляющей души, без которой она не сможет достичь совершенства и просто сохранить себя. А тело – что ж: всего лишь показатель душевной силы. Кстати, по теории билдеров, на пути накопления жизне-силы можно достичь и физического бессмертия. Ибо сказано: «сделаем тело достойным духа» – то есть таким же бессмертным.
– Ну хорошо, а что же всё-таки делается с телом?
– У каждого, чтоб ты знала, имеется отмеренный природой телесный предел, на который он вполне может выйти, если выложится по-настоящему, если проникнется желаньем до самого нутра, если поверит! Мало кто на это способен: большинство гораздо только языками молоть, – а ведь тут вкалывать надо, мучиться, почти истязать себя! Самое забавное, что предел одинаков почти для всех – конечно, завися от габаритов, – но вот приблизиться к нему сможет только верующий.
– Как ты, например? – подколола Юлька.
– Пока я в зале, я верую – истово и всей душой, – подтвердил Вадим. – Однако вне его… В жизни так много любопытного! Кстати, обрати внимание, сколь много в билдинге людей многогранных, почитающих гармонию.
– «Красота спасёт мир»? – хмыкнула девочка. – А почему не сила?
– А что ты считаешь силой? Способность подминать других?
– Покорять, – сказала она со вкусом. – Подчинять. Властвовать!
– Это сила не человека – зверя. А человек силён другим: умением сохранять свою суть – при любых обстоятельствах.
– Опять жизне-сила, да? Как средство защиты от агрессивной среды… Но разве нельзя накапливать её иначе, без этого мазохизма?
– Можно, – кивнул Вадим. – Отнимая у других. Именно «покоряя» и «подчиняя». А ещё: унижая, мучая, убивая. Наверно, так даже можно достичь бессмертия тела. Но не души – это наверняка.
– Бог с ней, с душой, – кто её видел? Но приличное тело мне бы не помешало.
– Мне больше нравятся неприличные, – возразил он. – Как у тебя.
– Просто ты падок на красоток, – самодовольно заметила Юля. – Старый хрен!
– Ну да, мне нравятся красивые люди, – согласился Вадим. – Не только потому, что глаза радуют. Главное: их психику не уродуют комплексы, они не пытаются из себя никого строить – они естественны! Наконец, они любят себя, а потому и другим кое-чего перепадает.
