— Уверен.— Жрец убежденно кивнул.— Он отказался от своего хозяина, и теперь будет служить тебе.
— Ну что ж,— согласился Конан,— одной проблемой меньше. Но придется подобрать ему пару: этот уже ни на что не годен.
Троцеро принял из рук короля дамастский клинок и покачал головой. Много чего повидал он на своем веку, но чтобы такую сталь рубили, как неумелый дровосек молодую осинку, в это поверить было просто невозможно! И все-таки вот он, перед глазами…
Он еще раз покачал головой и зашагал прочь, вслед за королем и его другом, в сопровождении Черных Драконов и его егерей. Писарь остался срисовывать замысловатый вензель, начерченный на земле, а граф поспешил догонять уходивших, когда к королю подбежал один из его гвардейцев.
— Повелитель, что делать с луком?
— С каким луком?— спросил король, и Троцеро увидел, что лицо его выражает искреннее удивление.
Солдат опешил:
— С тем самым, который ты пригвоздил к стене своим мечом.
— Веди!
Они ускорили шаг и вышли на небольшую площадку, окруженную домами. Трупы были уже убраны. Рядом с домами стоял шатер.
— Что это?— на ходу спросил король.
— Мы хотели, чтобы королева с принцем отдохнули, а в доме оставлять их побоялись, но они не пожелали входить в шатер и остались у костра дожидаться тебя, хотя принц, по-моему, все-таки заснул.
Конан кивнул и направился к костру, где в окружении солдат на расстеленной на земле медвежьей шкуре сидела королева, держа на коленях голову спящего Конна.
— Все хорошо, милый,— кивнула она подошедшему королю и устало улыбнулась.
Тот нагнулся, поцеловал ее в щеку и направился дальше, туда, где уже стояли граф с Мэгилом в окружении воинов.
— Ну и глаз у тебя, повелитель!— восторженно воскликнул один из гвардейцев, но Конан небрежно отмахнулся.
— Я же сказал — повезло! Я-то целился в шевельнувшееся в ночи черное пятно, а получилось так, что обезоружил стрелка,— ответил Конан и тут же изумленно присвистнул.— Так вот из чего выпускали черные стрелы!
Тетива была перерезана. Похоже, сделал это сам лучник, желая освободиться из капкана, в который превратилось его же оружие. Конан вспомнил, как тот сыпал проклятиями, как трещало дерево, но в тот миг не понял, что это значит, да и не было у него времени, чтобы выяснять причину. Он помнил, как постоянно ждал стрелы из темноты, и как это мешало ему в бою, но выстрела так и не последовало, за исключением того, первого. Теперь он знал почему — своим ударом он обезоружил противника!
Он вновь пожал плечами — повезло. Конечно, повезло! Как иначе можно объяснить то, что он, швырнув меч, в сущности, наугад, угодил в огромный лук неизвестного и прижал его этим луком к стене?!..
— В жизни не видел ничего подобного,— проворчал Троцеро.
— Это похоже на осадный арбалет,— вмешался в их разговор молодой гвардеец,— на разобранный, конечно. Если снять со станка…
— Да,— согласился Конан.— Только никто ничего ниоткуда не снимал,— добавил он, качнув меч и одним могучим рывком выдирая его из стены. Глаза гвардейца при этом изумленно расширились, а губы прошептали:
— А мы-то его и так, и эдак пытались извлечь. Думали все — придется выпиливать из стены. Не портить же кувалдой меч короля!
Он вновь покачал головой, а Конан тем временем прижал ложе лука, предназначенное для руки, ступней к дереву и, освободив клинок, закинул его в ножны за спиной. Гвардеец все качал головой, представляя, как он будет рассказывать об этом сегодня у костра за чаркой доброго вина, когда граф, усмехнувшись, снисходительно посоветовал ему:
— Перестань головой-то трясти — мозги расплескаешь.
Солдат мгновенно посерьезнел, но не выдержал и рассмеялся, вновь невольно покачав головой, и тут уже рассмеялся граф:
— Да, парень, смотри на него — это наш король!
* * *
Потолок, который переходил в широкую полосу бордового бордюра, украшенного чередой причудливых фресок, подпирало несколько десятков протянувшихся по периметру небольшого зала колонн, которые не были ни толсты, ни высоки. Именно благодаря тому, что за рядом колонн угадывались еще и терявшиеся во мраке стены, он выглядел больше, чем был на самом деле.
Зал казался совершенно пустым, если не считать четырех тяжелых медных треножников, расставленных по углам. В них были укреплены наполненные пальмовым маслом светильники, освещавшие пространство неярким, но вполне достаточным, чтобы видеть все вокруг, приятным желтоватым светом. Угловатый, весь в странных завитушках золотой трон, больше походивший на высокое кресло, стоял в дальнем конце продолговатого зала. Если подойти поближе, то можно было увидеть, что вензеля представляют собой священнодействие слившихся в брачном танце змей, но никому из четверки, застывшей в почтительном отдалении от трона, такая мысль даже не приходила в голову.
Всего же в зале находилось пятеро людей — те же, что были тут в прошлый раз, и Некто. Правда, на этот раз пятерка разделилась. Прекрасная незнакомка восседала на троне и, опершись рукой о подлокотник, с усмешкой смотрела на четверых, с которыми прежде стояла рядом.
Только Чей Чен и амазонка остались при оружии, хоть кхитаец и сохранил лишь один из мечей, а его белокурая соратница, не выпустившая из рук хлыста, выглядела довольно плачевно: левый глаз заплыл, а половина лица превратилась в сплошной синяк.
Именно на ней остановила взгляд сидевшая в кресле красавица. Она словно наслаждалась, изучая причудливые разводы на лице полуобнаженной воительницы. Поймав, наконец, на себе взгляд амазонки, красавица на троне ухмыльнулась.
— Не стоит так расстраиваться, милая,— заметила она, сморщив хорошенький носик.— Варвар, он ведь и есть варвар!
— Он дорого мне заплатит за это!— Зло огрызнулась амазонка, осторожно дотрагиваясь до лица.
— Клянусь курчавой бородой Митры,— прогудел ее похожий на быка напарник,— я этому варвару башку в портки вобью!
— Не раньше, чем я приколочу его стрелой к стене его собственного дома,— проворчал горбун, вроде бы не обращаясь ни к кому, но услышали его, тем не менее, все.
— Ты мне все больше нравишься, Шагр,— улыбнулась сидевшая на троне красавица,— особенно то, что начинаешь мыслить, как человек. Она оценивающе посмотрела на великана.— И намерение твое похвально, но как быть с тем, что ты остался без молота?
— У меня есть еще!— с угрозой прогудел гигант, и глаза его налились розовой мутью.
— Да, конечно,— со вздохом согласилась его собеседница в зеленом платье,— но вместо того, чтобы литься на меня, свою вторую мать, ты бы лучше задумался, а почему так получилось. Ведь на последних Игрищах Сета тебе не было равных среди Дважды Рожденных! Кстати, это относится и к тебе, Родгаг!
