10. Я ОБРЕТАЮ НОВОГО ДРУГА
Я уже описал, как нас вывели из города Нарука, и, скованные вместе длинной цепью, под конвоем десятка перуштарских солдат верхом на боевых тапторах, мы шли весь день по холмистой местности, расположенной к северо-западу от Яркой Империи.
Нам не сообщили ни об ожидающей нас судьбе, ни о месте назначения. Если мои товарищи по несчастью и знали об этом, я по крайней мере продолжал оставаться в неведении. И во время долгого марша я думал об этом. Метод не хуже других, чтобы забыть боль в уставших мышцах и жажду, которую вызывают облака серой дорожной пыли.
Я сильно сомневался, чтобы мы предназначались в жертву какому-то загадочному богу, хотя, конечно, не был уверен. Я многое узнал об обычаях различных рас Танатора, но во многие тайны еще не проник, и одной из таких тайн оставалась природа их религии.
За возможным исключением небесных пиратов Занадара, чьи технологические достижения настолько значительны, что выделяют их из общего культурного уровня народов Танатора, культура остальных народов, которых я встречал во время своих приключений на этом необычном и любопытном мире, находится на уровне бронзового века.
Это верно, например, для Золотого города Шондакора, верно и для разбойничьих армий Черного Легиона. Что касается Яркой Империи Перуштар, она напоминает мне большинство семитских цивилизаций древности: филистимлян, финикийцев или карфагенян.
А народ Коджи, воины племени ятунов, многочисленные кланы кочевников, которые живут на обширных равнинах Харата на юге, он более сходен с монголами или татарами, свирепыми и жестокими завоевателями войск Чингиз-Хана или Тамерлана, затопившими Европу потоком крови.
Здесь и заключается загадка. Общее место всех исторических трудов в том, что подобные цивилизации, по крайней мере на моей родной Земле, всегда управляются мощным классом жречества. Организованные иерархические религии всегда существуют в таких культурах, но, по-видимому, для Танатора это не так.
Это не значит, что у танаторцев нет своих богов; есть, и они называют их «владыками Гордриматора», а Гордриматор — это планета Юпитер, чей шар с полосами цвета охры висит в небе Танатора, как гигантский щит.
Но хотя танаторцы клянутся этими богами, они как будто не поклоняются им, а если поклоняются, то обряды и церемонии совершаются настолько тайно, что я до сих пор о них совершенно не знаю. Потому что за время всех своих странствий по поверхности Каллисто, этой луны джунглей, я ни разу не встретил ничего напоминающего храм, собор или синагогу и не видел каллистянского эквивалента священника, бонзы, ламы или раввина (Капитан Дарк, по-видимому, забыл свою встречу с коварным и злобным жрецом Хума, дьявола-бога Чак Юл, описанную в «Черном Легионе Каллисто», втором томе этих хроник. Верно, впрочем, что этот жрец Ул Ужасный оказался одним из загадочных колдунов мозга из Куура; он воспользовался суевериями воинов Черного Легиона при помощи своей исключительной силы мозга. Таким образом, Ул не настоящий жрец, его бог — обман, его культ — подделка. Ул не подходит под определение жреца, и, возможно, поэтому капитан Дарк не упоминает его в этом своем рассуждении. — Л.К.).
И хотя в своих приключениях я пока не нашел возможности изучить литературу Танатора, как хотелось бы, я никогда не встречал и не слышал о чем-нибудь, что хотя бы отдаленно напоминало священное писание, или пророческую книгу, или хотя бы том молитв или мантр. Короче, жители Танатора не имеют никакой формальной религии, насколько это вообще возможно для цивилизации.
Поэтому вероятность того, что нас ведут на кровавый алтарь какого-то варварского бога, казалась мне ничтожной. Более разумным показалось мне такое объяснение слова «дань»: нас отдают в качестве заложников какому-то воинственному свирепому племени на границах Яркой Империи, чтобы обеспечить безопасность этих границ. Я почти ничего не знал о политической ситуации в отдаленных частях этого мира, но такое объяснение казалось мне правдоподобным. Это означало, что с каждым шагом я все дальше и дальше ухожу от возможности принять участие в рейде на Занадар и в спасении моей любимой женщины.
Каждые два часа нам давали немного отдохнуть. Мы могли облегчиться у дороги и восстановить силы, потому что стражники передавали промасленные мехи с протухшей, но такой желанной водой. Дважды за этот долгий, бесконечный день нас кормили — куски сушеного мяса и ломти черствого черного хлеба, запиваемые несколькими глотками густого вина. Не в обычае перуштов морить своих рабов голодом: в конце концов мы стоим немало денег.
К ночи мы далеко зашли в холмистую местность к северу от Ганатола и находились у подножий Белых гор. Мы остановились лагерем в широкой долине при свете ярких лун. Перуштарские стражники, очевидно, не раз совершали это путешествие и хорошо знали, что нужно делать. Разожгли по кругу костры. В центре этого круга вкопали столб, и мы, рабы, легли на землю, а стражники развернули матрацы и заняли места по периметру ярко освещенного пространства. Возможности бежать не было, и, откровенно говоря, я так устал за день перехода, что заснул мгновенно, как только лег. Мы за день прошли не менее сорока миль, и никогда в жизни я столько не проходил пешком.
Следующий день был точным повторением первого, только идти стало труднее. Каждая мышца в моем теле болела, и все силы уходили на то, чтобы заставить себя идти дальше. Многие рабы скованные с нами одной цепью, не могли выдержать такой темп. Были старики, больные, калеки, было несколько мрачных типов, несомненно, симулянтов или преступников. Те, кто не мог идти, ехали на вьючных тапторах. Но они не получили никакой пищи и на третий день марша сумели как-то приспособиться.
Я начал думать о бегстве. Пока мы в целом двигались в нужном мне направлении — в сторону Занадара. Но, разумеется, в любой момент мы можем свернуть, и в этот момент я и собирался осуществить свое намерение. На третий день марша я стал искать возможности сбежать. Украдкой наблюдал за стражниками, стараясь не привлекать их внимания. Охранники скучали, они ехали на своих норовистых животных, небрежно болтали и шутили между собой, не обращая внимания на рабов.
Вскоре я заметил, что еще один человек в цепи рабов поступает так же, как я. Бредя по дороге, равнодушно опустив голову, он украдкой посматривал вправо и влево, замечая скучающих и невнимательных стражников. Это был перушт, с яркой, помидорного цвета кожей, свойственной этому народу, с лысой головой, но если большинство перуштов склонны к полноте, у этого была мощная фигура без унции лишнего веса.
Он не выше меня — в сущности, даже ниже, мне по подбородок, — но с широкими плечами, одетыми мощными мышцами, с могучими руками и кривыми, но крепкими ногами. Похож на карликового Геркулеса, и черты его лица мне понравились. Хоть он и был ужасно некрасив, с широким безгубым ртом, с толстой шеей и тяжелыми хмурыми бровями, глаза у него были быстрые и яркие, полные ума, и в мрачно сжатых челюстях чувствовалось упрямство и непокорство. Короче, такого человека хорошо иметь рядом с собой в битве.
