– Двенадцать крон две полкроны на семестр! Казначей показал кошелек Парри, но в руки не отдал, так что Парри пришлось подойти поближе самому.
– Это включает стоимость книг и учебных принадлежностей, – продолжал казначей. – Имей в виду, что у мисс Красис, нашей библиотекарши, имеется большой запас подержанных книг и учебных пособий, так что ты всегда можешь купить все необходимое у нее.
Парри взял кошелек.
– Всегда рад вас видеть! – жизнерадостно сказал Гордон. Казначей улыбнулся ему слабой улыбкой, и Гордон увел Парри из кабинета. Парри был измотан физически и опустошен душевно, но, несмотря на это, заснуть ему оказалось не так-то просто. Отчасти из-за того, что сегодня он не раз был на волосок от смерти, отчасти из-за того, что у него никогда еще не было столько золота, отчасти потому, что теперь он знал: его родная мать пыталась его убить, – но в первую очередь потому, что он понятия не имел, где же его кровать. В конце концов Парри попытался кое-как устроиться в общей комнате Де-Сада, соорудив импровизированную кровать из двух кресел. Он уже начал было засыпать, но тут обнаружил, что барельефы на стенах, еле видимые при слабом свете камина, весьма любопытного содержания.
Некоторое время Парри изучал барельефы, гадая про себя, во-первых, действительно ли все изображенные здесь сцены возможны с точки зрения физиологии, и, во-вторых, будут ли они возможны, если все участники сцен – того пола, какого он думает. Пониже барельефов были развешаны всякие завлекательные штуковины эротической направленности, одеяния странного вида и нечто вроде орудий пыток. В одном углу возвышалась дыба, а вдоль стен через равные промежутки висели цепи. Парри отчасти надеялся, что они тут только для красоты, а отчасти – что не только.
Парри не знал, сколько времени прошло – его часы куда-то делись, – но к утру начали возвращаться утомленные четверо – и пятиклассники. Большинство, похоже, были в хорошем настроении, хотя и хвастались друг перед другом синяками и рубцами.
– Парри! – радостно возопила Гормошка и тут же об этом пожалела. Обернувшись, Парри увидел, что девица схватилась за челюсть и морщится от боли.
– Эй, Юсти, с тобой все в порядке? – спросил Парри, называя Гормошку тем именем, что она предпочитала. Он чувствовал, что нуждается в сочувствии.
– Ага, – ответила Гормошка сквозь зубы. – А почему ты жив?
– Я тоже рад тебя видеть, – сказал Парри.
– Извини, я не то имела в виду, – процедила Гормошка, стараясь не шевелить челюстью.
– О, Парри! Чтоб меня трахнули раскаленной кочергой! – приветствовал его Фредди.
– Не смешно! – буркнул Парри.
– Да, парень, надо отдать тебе должное: умеешь ты выходить сухим из воды! – сказал Фредди. Но тут ему в голову явно пришла неприятная мысль, и он скривился: – Ой, бли-ин! Это ты теперь, значит, захочешь поселиться в моей комнате?
Древние линии засветились во тьме и наконец слились в пентаграмму. Фигура в плаще с капюшоном затянула:
– Юнгтрей оти оннектити вашу такти! Эазеплес эби аттенпай! Юнгтрей оти оннектити вашу такти! Эазеплес эби аттенпай!
В центре пентаграммы возник светящийся шарик, и его странный сероватый свет добавился к сиянию линий пентаграммы.
– Гетум реципиентум фо вашу такти бауш-кау оуи риа айтингуй! Эазеплес эби аттенпай! Вашу такти си понтантимус оти су! Гетум реципиентум фо вашу такти баушкау оуи риа айтингуй! Эазеплес эби аттенпай! Вашу такти си понтантимус оти су! Эазеплес олдхус хайвэй эви оннектити вашу такти!
В центре туманного светящегося шара показалось призрачное лицо. Оно выглядело искаженным, словно находилось внутри круглого аквариума, но оттого казалось еще более угрожающим.
– Ну почему, – прогремел бестелесный голос, – почему ты все время застаешь меня в тот момент, когда я только что улегся в ванну? Ты что, нарочно, что ли, время выбираешь?
– Простите, властелин! – сказала фигура в плаще с капюшоном. – Но у меня чрезвычайно важные новости!
Лицо в туманном шаре наклонилось набок – похоже, его обладатель пытался вытряхнуть воду из ушей.
– Случайно важные новости? Фигура в плаще тяжело вздохнула.
– Чрезвычайно важные новости, властелин! – сердито повторил он. – Сосуд всемогущества попал в мои руки, дабы я мог вручить его тебе, дабы ты мог одержать верх над своими недругами; дабы недруги твои были повержены и пали ниц, ты же мог сделаться верховным владыкой над смертными и магами, и воля твоя не ведала препон во веки веков!
Человек в туманном шаре наконец перестал колотить себя ладонью по уху и принялся вместо этого ковыряться в другом ухе.
– Ну вот, наконец-то, – сказал он. – Так что ты там молол, мужик? Я все прослушал.
Человек в плаще вздохнул еще тяжелее.
– Ваш незаконнорожденный сын прибыл. Вы желаете получить его кровь в жидком виде или прикажете изготовить кровяной пудинг? – кисло спросил он.
Тут его властелин сделался весь внимание.
– В самом деле? А кто еще знает?
– Никто, кроме меня, не сумел истолковать знаки.
– Это хорошо! Однако не стоит недооценивать Бол-д'Арета и тех, кто ему служит. Добудь мне его кровь, но позаботься о том, чтобы это выглядело как несчастный случай, школярская шалость. Постарайся, чтобы твое имя с этим никак не связывали. Понял?
– Слушаю и повинуюсь, о Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести! – ответствовал человек в плаще.
– Ага, ага, – кивнул человек в шаре. – Когда управишься, сообщи мне. Ну ладно, я пойду, а то у меня ванна стынет.
Изображение волшебника в светящемся шаре повернулось и ушло в туман. Сам шар стянулся в светящуюся точку и лопнул с громким хлопком. Слуга собрал свои инструменты. «Нет, – подумал он, – все-таки злые властелины в наше время пошли не те!»
Здешняя еда, конечно, требовала привычки, но в целом все оказалось не так уж страшно.
Парри с облегчением обнаружил, что, помимо разных несъедобных, с его точки зрения, блюд, на столе стоит немало булок и зерновых хлопьев, которые выглядят вполне знакомыми. А вот с напитками приходилось держать ухо востро – как только кто-то наливал себе из кувшина, кувшин тут же наполнялся вновь, а те, что барахлили, порой переливались через край. Говорили, что кто-то как-то раз опрокинул кувшин с соком, и весь Большой Зал затопило аж по колено.
В первый раз, как Парри попытался налить себе молока, молоко растеклось по всему столу и залило несколько мисок с какими-то кушаньями. Ребята побрезгливее отодвинулись, но Фредди с Гормошкой все было по фигу.
Кроме того, пошел дождь, и сквозь большие брезентовые полотнища, натянутые над залом вместо крыши, пробивались крупные капли, которые падали на головы. Школьные волшебники и ведьмы летали под потолком на метлах и давали указания рабочим, которые плавали над залом на коврах-самолетах, натягивали проволоку от стены до стены и закрепляли на ней брезент.
