Ознакомительная версия.
– Принеся с собой Длань Спасителя, ты сам впустил сюда Светлые Силы! – Брат Винциус рассмеялся. – Да поразит ваше оружие Небесный Огонь!
Раздались проклятия и стоны – прислужники Черной Троицы побросали внезапно раскалившиеся у них в руках арбалеты.
– Этого не может быть! – Отус побледнел и медленно осел на пол.
На левом боку его рясы появилось темное пятно. Падая, взведенные арбалеты выстреливали, и один из болтов поразил отступника прямо в сердце.
Из рук мертвого предателя выпал небольшой продолговатый предмет и, покатившись по полу, остановился у подножия алтаря.
– Длань! – воскликнул Винциус, хватая дубинку. – Унеси ее отсюда во имя Создателя и Спасителя!
Он бросился навстречу церковникам. Те, опомнившись и достав кинжалы с необычно изогнутыми лезвиями, приближались полукругом, словно загоняющие добычу хищники. Чуть впереди, пригнувшись, подходил Игнасио.
– Будьте осторожны! – предупредил он сообщников. – Хотя старику нужно время, чтобы собрать духовную силу, дубинкой он владеет мастерски!
Подтверждением его словам стал раскроенный череп одного из нападавших, который вырвался вперед.
Умберто бросился к упавшей реликвии. Но и Тантариа-Анти, злобно шипя, кинулась к алтарю. Умберто лишь чуть-чуть удалось опередить ее, первым схватив святыню. Впервые он видел ее вблизи. Длань оказалась верхней частью копья, на обломке древка которого четко отпечатались следы руки. В озаряемой дрожащим пламенем факелов полутьме отпечаток светился тревожным красным огнем. Не успел послушник выпрямиться, как ведьма тоже схватила Длань. Юноша поразился огромной, воистину нечеловеческой силе, с которой девушка пыталась вырвать у него из рук реликвию.
Призвав на помощь святых, чтобы увеличить свои силы, послушник почувствовал, что начинает одолевать ведьму. Ощутила это и Тантариа и с пронзительным криком попыталась поразить юношу острием копья. В отчаянной схватке упали они на алтарь. Краем глаза Умберто успел увидеть, что еще два сектанта лежат бездыханно. Но и на рясе наставника расплывалось несколько зловещих пятен, а кровь из рассеченного лба заливала лицо.
В этот миг юноша почувствовал острую боль – Тантарии удалось пронзить ему плечо. Но для этого ей пришлось схватиться за лезвие наконечника, и она сама сильно поранилась. Кровь их, смешавшись, залила алтарь.
Внезапно ужасный грохот заполнил подземный зал. Пол и стены задрожали, сверху посыпались пыль и камни. А мгновением позже раздался многоголосый скрежещущий хохот. Взоры всех обратились на арку за алтарем – смеялись черепа, из которых она была сложена. А внутри самой арки, казалось, начал зарождаться водоворот. Воздух, который сгустился и уже больше напоминал воду, переливаясь багровыми отсветами, медленно начал вращаться. Скорость его все увеличивалась, темно-красные всполохи, словно щупальца огромной медузы, появились вокруг арки. Грохот прекратился, но теперь раздавался низкий далекий гул, словно где-то вдали с огромной высоты низвергался водопад. Да продолжали издевательски хохотать черепа. Умберто показалось, что за мрачными переливами водоворота внутри арки появились зловещие контуры каких-то фигур.
Все замерли, кто с ужасом, кто с восторгом взирая на эту мрачную, но величественную картину.
– Врата Ада! – в отчаянии воскликнул брат Винциус, первым придя в себя. – Закрыть их можно только изнутри. Умберто, лишь тебе под силу это сделать! Возьми…
Закончить он не успел. Игнасио, подкравшись сзади, по самую рукоять вонзил кинжал в спину монаха. Однако торжество негодяя было недолгим. Собрав все свои духовные силы, наставник простер в стороны руки. Призрачное голубое пламя охватило прислужников Черных Владык. С воплями катались они по полу, пытаясь его погасить, но безуспешно. Лишь Тантарию не тронул Небесный Огонь – кроваво-красная аура, внезапно вспыхнувшая вокруг нее, и защитила ведьму от духовного оружия.
– Наставник! – Умберто хотел броситься к Винциусу, но тот слабым движением руки остановил послушника.
– Поспеши, закрыть Врата тебе поможет Длань. Да благословят… – Кровь хлынула изо рта брата Винциуса, глаза закатились, и он рухнул мертвым.
Умберто, с трудом сдерживая рыдания, повернулся к Тантарии. Они по-прежнему вдвоем держали Длань.
– Я уничтожу твоих Владык, а потом и тебя! – вскричал юноша.
С новыми, неведомо откуда появившимися силами он дернул реликвию на себя. Ведьма, ладонь которой была разрезана, с криком, в котором сплелись боль и ярость, выпустила Длань.
Умберто, не колеблясь ни секунды, подбежал к арке и под зловещий смех черепов бросился в мерцающий водоворот Врат.
Не удержавшись на ногах, Умберто упал, но тут же вскочил, крепко сжимая в руке священную Длань – свое единственное оружие. Поднявшись, послушник оглянулся. Врата были у него за спиной, все также вращался внутри их водоворот – только теперь он был не багровым, а ослепительно голубым. И черепа наконец прекратили свой зловещий смех.
Подземное убежище святотатцев исчезло. Над головой юноши простиралось Ничто. Чернота, совсем непохожая на ночное небо, была над ним. Ни облаков, ни звезд, ни луны – безбрежный океан Пустоты простирался сверху, поражая и, казалось, пытаясь вдавить брата Умберто в булыжную мостовую. Хотя кроме сияния Врат не было ни светильников, ни факелов, странный, призрачный свет, разлитый в пространстве, словно в сумерках, позволял рассмотреть все вокруг.
Послушник находился на краю огромной, не менее двух сотен шагов в поперечнике, круглой площади. Через равные расстояния вокруг нее стояли гигантские арки, общим числом тринадцать. Но в отличие от Врат, оставшихся за спиной юноши, за арками этими была все та же чернота Ничего, непроглядная, кромешная тьма. Сами арки были сложены из тысяч фигур самых разных размеров и очертаний. Умберто показалось, что фигуры шевелятся. Присмотревшись к ближайшей арке, он с ужасом убедился, что так оно и есть. Наполовину окаменевшие, наполовину живые существа служили материалом для этих страшных строений. Часть фигур смутно напоминала людей, часть – животных, остальные же были совершенно неизвестными, зачастую жуткими тварями. И тела их, извиваясь в корчах, делали контуры арок зыбкими, колеблющимися, словно листва деревьев на ветру.
«Спаси… Спаси! Спаси!» – услышал внезапно брат Умберто шепот тысяч призрачных голосов, то нарастающий до пронзительного крика, то вновь стихающий до еле слышного шелеста. Столько боли, муки и ужаса было в этих стенаниях, что монах, не в силах вынести их, попытался зажать уши, но голоса не смолкали. Юноша понял, что этот беззвучный вопль о помощи раздается у него в уме, едва не лишая разума.
Ознакомительная версия.
