Ей так хотелось дать ему понять, что у нее есть потребности и желания. Отдаться горевшему в сердце томлению… Поцеловать Гаррета…
Вместо этого она выпила вторую порцию, затем третью. Нельзя рисковать. Что, если он ее высмеет? Или, того хуже, виновато посмотрит и попытается пояснить, что не разделяет ее чувств?
Никогда.
Она никогда ему не признается. Просто похоронит чувства глубоко-глубоко, чтобы больше не было больно. А если все же пострадает, то сделает вид, что все в порядке.
Конечно, Гаррет не заметил ее терзаний.
— Ты видела, кто тебя ударил?
Перри едва помнила произошедшее, поэтому отрицательно покачала головой.
Напарник вздохнул и вытащил из куртки узкую коробку, перевязанную красивой ленточкой.
— У меня для тебя подарок.
— Что это?
— Подарок. Люди дарят их друг другу, обычно с целью…
Перри развязала ленточку.
— Ой, как… — У нее перехватило горло. Изумительно. Она развернула упаковочную бумагу и достала из ножен шотландский клинок. Тонкий, длиной в двадцать сантиметров. Такое оружие легче вонзить между ребер, чем обычное. Перри покатала его в пальцах, привыкая к весу и ощущая баланс.
Гаррет забрал клинок и вернул его в ножны.
— Я собирался подарить его тебе на день рождения, но мне показалось… — Он пожал плечами. — Его можно спрятать под корсетом. — И показал, как именно. Перри не могла оторвать глаз от его лица, но Гаррет ничего не заметил.
— Спасибо, он чудо. Самый красивый подарок на свете.
Гаррет улыбнулся в ответ.
— Знаешь, я думал подарить тебе ленточки, духи и безделушки, но когда увидел этот кинжал, понял: он то, что надо для леди-убийцы. Ну а если серьезно… — Он снова отвел глаза и перестал улыбаться. — Тебе нужна защита, когда меня нет рядом. Обещай, что всегда будешь носить его с собой.
От уязвимости его взгляда у нее побежали мурашки.
— Мне кажется, ты головой стукнулся, — попыталась перевести все в шутку Перри. — Считаешь меня дамой в беде.
— Я не обольщаюсь, — возразил он. — Но даже самые опытные профессионалы могут попасть в беду, а я не хочу, чтобы с тобой снова что-то случилось.
— Ты не сможешь защитить меня от всего мира.
— Я попытаюсь, — хрипло пообещал он и отвернулся, будто пока не мог смотреть ей прямо в глаза.
Перри тоже отвернулась, ощупывая кончик кинжала. Что сказать? Их беседа затронула весьма скользкие темы. Подарила надежду предательскому сердцу, хотя известно, что надежды нет.
Кашлянув, Перри спросила:
— Так что я пропустила? Ты ведь искал мисс Тейт.
Гаррет поджал губы.
— Вообще-то мы ее нашли… — Он рассказал о случившемся за последние двое суток. И как нашел тело бедняжки Нелли, которое тоже бросили в воду неподалеку от Перри.
— Гибсон сообщил, что ее ударили по голове, как тебя. — Гаррет помрачнел, и Перри поняла, что он снова вспоминает свое путешествие в туннель. — Мы с Бирнсом присматривали за мисс Рэдклифф, хотя в театре после смерти Лавкрафта спокойно. Мы не уверены, нападал ли он на нее на улице, или это сделал кто-то другой. Завтра вечером опять спектакль, так что пока театр в основном закрыт. Что дало нам с Бирнсом время его осмотреть.
— Ничего нового?
— Только одно. Мы нашли у места сброса мусора сундук, прикрытый декорациями. Там была кровь. Мне надо спросить Элизу, не принадлежал ли он Нелли. Очень уж напомнил другие вещи в гримерке. Наверное, именно так перенесли ее тело, чтобы никто не заметил. А Нелли в это время была без сознания.
— А… Лавкрафт? Он умер быстро?
— Мгновенно. — Гаррет замешкался. — Я знаю, что ты взяла его под свою опеку, но…
— У него никого не осталось, — ответила Перри, опустив взгляд и обхватив руками живот.
«Я знаю, каково это: быть одной в этом мире, когда надежды нет, а вокруг только враги…»
По крайней мере, она пришла к Ночным ястребам, Лавкрафту так не повезло. Перри ощутила свою вину. Могла ли она сделать больше? Услышать шаги злодея? Если бы она не отвлеклась на Лавкрафта…
Мрачный Гаррет сжал ее подбородок.
— По крайней мере он умер не в одиночестве. Не вини себя. Не ты в него стреляла.
— А кто?
Воспоминания были такими смутными…
— Артур Миллингтон.
— Рабочий сцены?
Гаррет кивнул.
— Роммель ликует так, будто сам держал оружие.
Бессмыслица.
— Миллингтон… — Перри вспомнила, как он увел мисс Рэдклифф обговорить освещение. — А зачем ему нападать на меня?
— Причины нет, но в Лавкрафте три пули. В груди пуля того же калибра, что убила Хоббса. А остальные две выпущены из другого пистолета.
— Значит, Миллингтон выстрелил в Лавкрафта дважды до того, как убийца добавил еще пулю?
— Результаты пришли утром, так что я не успел расспросить Миллингтона о том, кто его сопровождал.
— Может и Роммель. Ты же сказал, что лорд тоже там был, — нахмурившись, напомнила Перри.
— Я тоже думаю на него, хотя не уверен, что у его лордства есть Уэбли… он мог бы приобрести оружие подороже. И нам все еще неизвестна причина убийства Хоббса.
— Нет, известна. — Перри фыркнула. — С Нелли все просто — она отказалась стать его любовницей, а Роммель ревновал свою игрушку. Возможно, выяснил, что Хоббс посылал Нелли розы? Решил, что они любовники?
— Мы не знаем, были они любовниками или нет. Доказательств нет, лишь догадки. А в случае с Роммелем нам нужны безоговорочные факты, иначе на суде нас съедят живьем. Эшелону не понравится, что в грязное дело замешан аристократ.
— Верно.
Гаррет потер губы.
— Нам надо найти связь между Нелли и Хоббсом.
— Фитц сумел расшифровать гроссбухи Хоббса?
— Да. Там указаны все операции по установке механических органов за последние годы. К сожалению, о Нелли ни слова, но мысль была дельной. Надеюсь, завтра мы найдем зацепку.
— Мы?
— Доктор Гибсон должен дать тебе добро на возвращение к работе. — Гаррет чуть заколебался. — Линч хочет, чтобы мы вместе закончили это дело. Я спросил, нельзя ли мне поработать до конца с Бирнсом, но…
— Что?!
— Но это же разумно. Вопрос не только в твоей ране, у нас возникли некоторые разногласия. Я бы хотел разобраться во всем в свободное время, а не в процессе распутывания потенциально опасного дела.
Разумно, но Перри слышала лишь гром в ушах.
— Не смей отстранять меня от дела!
— Черт! — рявкнул он и в сердцах выпалил на кокни: — Ничо подобного… — Он зажмурился и вздохнул. — Дело не в твоих способностях, Перри. С самого начала все пошло черт-те как. И я даже не знаю, почему мы поссорились.
Они сердито переглянулись, и Перри отвернулась первой. Она не понимала, почему так злится.
