— Коготь, а что делать нам? — подал голос рыжий разбойник.
— Остальные поедут со мной вдоль гряды. Конан может прятаться там. Мы двинемся по каменной тропе. Если варвара никто не найдет, все три отряда встретятся у моста. Ходу!
Кривой Коготь повернул коня к скалам, но не успел его скакун сделать и двух шагов, как послышался голос Щеголя:
— Командир, сюда! Я нашли следы! Предводитель разбойников подъехал к мерину, спешился и осмотрел место вокруг.
— Сам сдох, никто его не загонял… — Коготь проследил за Щеголем, что держа перед собой факел и тщательно всматриваясь в землю, двигался к каменной осыпи. — Должно быть, варвар пошел напрямик, по тропе, или руслу реки.
— Слушайте все! — голос Когтя в ночной тишине прогремел как раскат грома. — Конан идет но реке, он впереди нас на несколько лиг. Мы возвращаемся на дорогу и не жалеть коней, чтобы успеть перехватить варвара на мосту. За мостом сплошные скалы и лес, где невозможно передвигаться верхом. Поэтому, повторяю, необходимо найти варвара до того, как он пройдет мост. Если мы упустим Конана, и варвар доберется до замка, господин маг превратит нас всех в крыс, как мы того и заслуживаем. Вперед!
* * *
Гордый Лис больше всего на свете дорожил свободой, за что и получил свою кличку. Лисом его прозвали за изворотливый ум. Находясь в теле оборотня, независимость он терял, уступая ее с одной стороны волчьей сущности, с другой — магу, если последний избирал его; тело для своих манипуляций.
Вот и сейчас, не успели разбойники покинуть замок, как тело Гордого Лиса налилось животной силой, а мозг пронизал властный взор Яхм-Коаха. Магу нравилось пользоваться головой именно Лиса, ибо чародей зависел от умственных способностей превращенного в монстра человека. Чем умнее был последний, тем меньше приходилось магу отвлекаться на всякие пустяки. При этом Яхм-Коаху казалось, что Гордый Лис тоже получал удовольствие от такого сотрудничества. Разбойник был простым членом банды, зато когда служил глазами мага, превращался в вожака стаи.
Но, думая так, маг ошибался. Гордый Лис болезненно переживал вмешательство извне и все время старался найти способ избавиться от незримого присутствия чародея в своей голове.
Разумеется, подобные попытки он совершал втайне от Яхм-Коаха, ибо узнай о них маг, и на гордого Лиса обрушился бы гнев колдуна. В последнее время Лису удалось найти способ бороться с абсолютной властью чародея над своим телом…
Способ заключался в противопоставлении огню, — стихии, через которую действовала воля мага, — чего-нибудь холодного. Например, стоило себе представить во время превращения пронизывающий осенний дождь, студеный ветер или снежные сугробы, как воля Яхм-Коаха отступала на второй план.
Сегодня Гордый Лис решил попытаться полностью выйти из подчинения чародею. Разумеется, вольнодумец отдавал себе отчет в последствиях, но ради свободы Гордый Лис был готов пожертвовать и самой жизнью.
Тем временем ничего не подозревающий маг показал Гордому Лису образ будущей жертвы — верзилы-варвара, судя по виду, выходца из северных земель. Яхм-Коах хотел, чтобы стая как можно быстрее добралась до моста и соединилась там с отрядом своих же товарищей, но в человеческом обличье. А потом вместе с ними уничтожила варвара и доставила в замок тех, кого северянин сопровождал. Гордого Лиса уязвил приказ. Снова ему придется предстать перед своими друзьями в личине волка. Особенное раздражение вызывало то, что командовать людьми поручили Кривому Когтю, которого Лис недолюбливал.
Свободолюбец Гордый Лис был полной противоположностью покорного Когтя. Они при каждом удобном случае пытались доказать друг другу свое превосходство. В банде давно знали об их соперничестве и посмеивались над ними. Коготь откровенно издевался над Лисом, когда тот превращался в чудовище по прихоти мага. Но больше этому не бывать, хватит!
Однако сейчас, пока стая не отошла от замка на значительное расстояние, бунт был преждевременен, и Гордый Лис, скрипя зубами, подчинялся воле хозяина.
Каждый шаг давался разбойнику с большим трудом: понимая, что здесь сила мага не позволит ему освободиться, он изнывал от желания побыстрее сбросить с себя ненавистные путы.
Наконец стая добралась до реки, и Гордый Лис сделал первую робкую попытку. Маг, сидя у себя в кабинете, весьма удивился, когда пламя факела, через которое он поддерживал связь, вдруг заколыхалось, и контакт с вожаком стаи резко ослаб. На всякий случай Яхм-Коах повторил формулу заклинания и обрел прежнюю четкость видения.
Гордый Лис, не достигнув желаемого, сперва пал духом. Но потом, решив бороться до конца, вызвал в своем воображении настоящую снежную бурю. Огонь отступил.
Тогда воодушевленный победой Лис обрушил на пламя лавину льда.
Теперь уже Яхм-Коах не сомневался: происходит что-то очень серьезное — он теряет контроль. А значит, стая вышла из повиновения. Маг вызвал в памяти заветные слова, и обрушился на непокорного с силой извергшегося вулкана.
Лису показалось, что он плывет через море огня. Воль была нестерпимой. Гордый Лис упал на землю и стал кататься в пыли, стараясь погасить испепеляющий его мозг пожар. Его товарищи недоуменно поглядели на своего вожака. Но Лису было все равно: раз его план не удался и ему суждено подчиняться магу, какая разница, что о тебе думают остальные… Боль слегка отступила. Лис поднялся, покрутил мохнатой мордой, постанавливая ясность мыслей, и низко пригнув к земле голову, бросился вперед.
Вот уже впереди виден мост, на котором застыли всадники, за ним скалы и водопад. Водопад! Сможет ли маг противостоять целому стремительному потоку? И Гордый Лис представил себе этот поток: с хрустальной, искрящейся воды, игривыми бурунами, обжигающими холодом брызг; свободолюбивый разбойник так увлекся совершенством своей иллюзии, что не заметил, как оказался среди людей. А черный маг Яхм-Коах в этот миг с проклятиями сорвался с кресла, окончательно потеряв контроль над стаей.
* * *
«И все этому проклятому варвару нипочем!» — думал Козим, наблюдая за перекатывающимися валунами мышц на плечах киммерийца. Каменистое дно реки оказалось непроходимым для лошадей, и их пришлось бросить к глубокому разочарованию коротышки. Перед тем, как они отправились в путь, карлик пожаловался северянину, что холодная вода для него чрезвычайно вредна и опасна. Не то, чтобы он надеялся таким способом чего-то добиться, но почему, спрашивается, не попробовать. В ответ этот медведь-варвар закинул его на левое плечо, так как правое занимала Ремина, и бодро запрыгал по торчащим из воды камням. При каждом таком прыжке, в бок Козима впивалась рукоятка меча, а едва коротышка открывал, рот, чтобы пожаловаться на несправедливость судьбы, как получал новый удар, и у него перехватывало дыхание. Вдобавок, у Козима залило потом глаза, из-за чего карлик потерял способность видеть, а уши заложило от барабанного стука сердца.
